В метре друг от друга

Джейсон прямо-таки расцветает, Хоуп приятно удивлена.

— Так ты все-таки согласился? - выдыхает она. — Но это замечательно! Молодец!

Я отмахиваюсь от похвалы, хотя, признаться, и не ожидал такого изъявления чувств. Одно время Хоуп все уши мне прожужжала насчет лечения, но, когда я сказал им оставить меня в покое, они приняли это как должное. Я даже думал, что в этом вопросе мы достигли полного согласия.

Но теперь вид у обоих такой, будто я избавил их от тяжкой ноши. Мне это не нравится, не хотелось бы пробуждать преждевременные надежды.

— Ну да. Ладно. Дело вот в чем. У нее есть старшая сестра, Эбби. — Я перевожу ползунок на несколько минут вперед и включаю запись.

Сестры сидят в больничной палате, а на стене висят рисунки. Здесь же доктор Хамид со стетоскопом, слушает легкие Стеллы, ноги у которой дрожат от волнения, а взгляд мечется от камеры к врачу.

— Ладно. Значит, у меня поли...

— Полипэктомия носа. - Доктор Хамил выпрямляется. — Мы удалим полипы из носовых ходов.

Стелла улыбается в камеру:

— Пока доктор здесь, стараюсь уговорить ее поработать заодно и над формой моего носа.

Эбби обнимает сестру и крепко прижимает ее к себе:

— Стелла волнуется. Но я буду здесь, с ней. Буду, как всегда, петь ей колыбельные. — Она начинает петь. Голос у нее чистый и мягкий. — Я люблю тебя очень и еще чутьчуть...

— Перестань! — Стелла прижимает ладонь к ее губам. — Сглазишь!

Я останавливаю видео и снова поворачиваюсь к друзьям.

Оба растерянны и явно не понимают того, что понял лишь недавно я сам. Они переглядываются, играют бровями, а потом Хоуп наклоняется и смотрит, прищурившись, на экран:

— Ты все ее видео просмотрел?

— Она взбесилась пять минут назад, когда я спросил, можно ли посмотреть работы ее сестры. А это видео сделано гол назад, - объясняю я, оставив вопрос Хоуп без ответа.

— О'кей, и что? — спрашивает морща лоб, Джейсон.

— Ни на одном из более поздних видео Эбби нет.

Они кивают, начиная понимать, к чему я клоню Хоуп достает телефон, пробегает пальцами по кнопкам.

— Я нашла Инстаграм Эбби Грант. Здесь в основном ее работы и сама Эбби со Стеллой. — Она поднимает голову и кивает. — Но ты прав. За последний год ни одного нового поста.

Я смотрю на Джейсона, потом на Хоуп.

— Думаю, с Эбби что-то случилось.

Время — вторая половина дня, и телефон звенит особенно громко, напоминая, что у нас запланировано занятие в спортзале. Стеллу я не видел со вчерашнего дня, с тех пор как вычислил, что с Эбби что-то случилось, и теперь при мысли о том. что встречу ее через несколько минут, мне становится немного не по себе. Из-за этого странного беспокойства даже общение с друзьями не доставило удовольствия. Мы ели жареную картошку и обсуждали новую серию «Мира Дикого Запада» Каждую новую серию мы ждем с огромным нетерпением и смотрим вместе, но в этот раз я как будто пребывал где-то на другом континенте, в другой часовой зоне, и чтобы разговаривать с ними, требовался Скайп.

Собравшись с духом, направляюсь в спортзал, открываю дверь и прохожу мимо беговых доржек, вело- и эллиптических тренажеров.

Заглядываю в зал для йоги. Стелла сидит на зеленом коврике, скрестив ноги, отрешенная, с закрытыми глазами. Я тихонько вхожу и осторожно сажусь на коврик у противоположной стены

В полутора метрах от нее.

Наблюдаю за ней. Лицо у нее спокойное и расслабленное, но глаза медленно открываются, мы встречаемся взглядами, и она как будто коченеет.

— Барб ведь тебя не видела, да?

— Эбби умерла? — выпаливаю я, сразу переходя к делу.

Стелла смотрит на меня и ничего не говорит. Потом сглатывает и качает головой:

— Как любезно, Уилл. Ты такой деликатный, как... молоток.

— Не самое подходящее время для любезностей. У нас вообще...

— Прекрати!, - резко перебивает Стелла. — И не напоминай мне больше, что я умираю. Я сама знаю. Знаю, что умираю. - Она качает головой. И лицо у неё такое серьёзное. — Вот только мне нельзя. Не сейчас, Уилл. Я должна выкарабкаться.

—Не понимаю, - растерянно бормочу я.

— Я умираю всю свою жизнь. Каждый день рождения мы отмечали так, словно он последний. – Она качает головой, и в её карих глазах блестят слёзы. – Но потом умерла Эбби. А должна была я. К этому все были готовы. – Тяжелый, словно весь мир свалился ей на плечи, вздох. – Если я тоже умру – это убьёт родителей.

На меня словно обрушивается тонна кирпича. Получается, я ошибся.

— Режим. Я-то думал, ты боишься смерти, а это вовсе не гак. Ты умирающая девушка с комплексом вины выжившей. Рехнуться можно И как ты только живешь с этим.


— А что еще мне остается? У меня нет выбора! бросает она, поднимаясь на ноги и глядя на меня сверху.

Я тоже встаю и смотрю на нее. Так хочется подойти ближе, сократить дистанцию, чтобы дать ей понять.

— Но. Стелла... Это не жизнь.

Она поворачивается, надевает маску и бежит к двери.

— Подожди! Да подожди же! – Я делаю несколько шагов, будто хочу догнать, схватить за руку, остановить ее и все-все поправить. – Не уходи! Нам ведь нужно заниматься, разве нет? Я больше слона не скажу, ладно?

Дверь хлопает за ней. Черт. Я все испортил

Я поворачиваюсь, смотрю на коврик, на котором она только что сидела. Теперь ее нет, осталось только пустое место. И я вдруг понимаю, что занимаюсь тем, что обещал никогда не делать, - желаю чего-то, чего не могу получить.

ГЛАВА 11. СТЕЛЛА Хлопаю дверью. Все рисунки Эбби сливаются одно расплывчатое пятно; боль и чувство вины, которые я так долго подавляла и прятала, снова расцветают внутри, и у меня дрожат коленки.

Опускаюсь бессильно на пол. пытаюсь ухватить пальцами холодный линолеум, а в ушах, как и в то злосчастное утро, звенят мамины крики. Предполагалось, что уик-энд я проведу с сестрой в Аризоне, но в ночь накануне полета мне сделалось хуже, и пришлось остаться. Я снова и снова извинялась перед мамой. Аризона должна была стать подарком ей на день рождения. Наше первое путешествие вдвоем, только она и я. Я извинялась, но Эбби только отмахнулась. Сказала, что вернется через несколько дней, привезет кучу фотографий и я даже не замечу, что не была с ней.

Эбби не вернулась.

Я помню, как зазвонил внизу телефон. Как плакала мама. Как папа постучал в дверь, вошел в комнату и сказал мне сесть. Что-то случилось

Я не поверила ему.

Я покачала головой и рассмеялась. Ну конечно, это какой-то розыгрыш в духе Эбби. Только так. Все остальное невозможно. Такого не может быть. Умереть полагалось мне. Первой. Задолго до всех других. Эбби — практически синоним слова «живая».

Полное осознание случившегося пришло только через три дня. Наш самолет уже шел на посадку, когда я вдруг поняла, что Эбби не вернется домой. И тогда мир закрылся от меня. Две недели подряд я лежала, не поднимаясь, в постели, поза-быв про «Аффловеет» и режим, а когда наконец встала, мои легкие уже не были единственной проблемой. Родители перестали разговаривать друг с другом. Даже смотреть один на другого не могли.

Я предвидела такую возможность давно, задолго до того, как это все случилось. Я готовила Эбби к тому, как ей быть, как удержать их вместе, когда меня не станет.

Но я и подумать не могла, что сама окажусь на ее месте, что выполнять намеченное придется мне.

Я старалась изо всех сил. Планировала семейные прогулки, готовила обед, когда они не могли

сдвинуться с места и только смотрели в пустоту. Ничего не помогало. Когда Эбби приходила до мой. все начинали ругаться. Когда же она не пришла, ее отсутствие обернулось удушающей тишиной. Через три месяца родители разошлись. Через шесть — развелись. Разъехались так. чтобы быть подальше друг от друга. А я осталась где-то между ними.

Но легче не стало. С тех пор я живу словно во сне и каждый день держусь за жизнь, чтобы и они оставались на плаву. Ставлю перед собой задачи, стараюсь занять себя, загоняю поглубже горе и боль, чтобы они не поглотили папу и маму.

А теперь вот вдобавок ко всему еще и Уилл пытается указать, что мне следует делать. Как будто уж он-то точно знает, что на самом деле значит жить.

хочется поговорить, — Эбби.

Смахиваю со щек слезы, достаю из кармана телефон и набираю сообщение тому единственному, кто, я знаю, поймет.

Гостиная. Сейчас.

Думаю обо всех рисунках, что висят в комнате на стене. О каждом походе в больницу, когда Эбон держала меня за руку. О том, что вот уже третий раз прихожу сюда, а на стене не появляется ничего полого.

Я помню, как пришла в Сейнт-Грейсиз впервые. Шестилетняя девочка в огромном, подавляющем своими размерами медицинском центре шумном, с большими окнами и многочисленным оборудованием. Я шла через вестибюль, крепко как за спасательный круг, держась за руку Эбби и изо всех сил пытаясь казаться смелой. Родители заранее поговорили с Барб и доктором Хамид, и те, еще до знакомства со мной, всячески старались помочь мне с первой секунды почувствовать себя в больнице как дома.

Но больше всех для этого сделала Эбби. В тот день мне досталось от нее три бесценных подарка.

Первым была мягкая игрушка, панда, тщательно выбранная в больничном магазине подарков. Вторым — первый из множества рисунков, звездное торнадо. Первая деталь собранных мною потом «обоев». И пока мои родители разговаривали с Барб о всяких «умных» вещах, Эбби отлучилась и нашла для меня последний в тот день, третий

Лучшее из всего, что я получила в Сейнт-Грейсиз за многие годы.

— Да уж, впечатляет, — заметила мама, пока я, отвернувшись, смотрела вслед сестре, которая быстро прошла по выкрашенному и яркие цвета коридору детского отделения и исчезла за поворотом.

— Стелла будет здесь как дома, - радушно улыбаясь, заверила ее Барб. Я помню, как стояла там. прижимая к себе Лоскутка и набираясь смелости, чтобы улыбнуться в ответ.

Вынырнув из-за угла. Эбби на бегу едва не врезалась в медсестру, за которой тащился тщедушный и худой мальчик в огромной футболке национальной сборной Колумбии.

— Смотреть надо! Здесь же дети’.

Я помахала мальчику, и в следующую секунду Барб, в ярком халате, встала между нами стеной.

— По, тебе ли не знать, — мягко пожурила его она.

А Эбби взяла меня за руку.

Вот так, с моей старшей сестры, это и началось. Даже разделенные полутора метрами пространства, мы с По стали лучшими друзьями. VI теперь он — единственный, с кем я могу все обсудить.

Прохаживаюсь взад-вперед, но ничего не замечаю. Стараюсь сосредоточиться, смотрю то на аквариум, то на телевизор, то на гудящий в углу холодильник, но никак не могу отойти от недавней стычки с Уиллом.