V-Wars. Вампирские войны

От этих четырех простых слов Суонн ошарашенно смолк.

– На самом деле, таких случаев было еще три, – сообщил глава аппарата Белого дома.

– В Лос-Анджелесе?

– Нет. Один в Чикаго, один в Сент-Мартинвилле, Луизиана, и совсем недавно в Провиденсе, Род-Айленд.

– Господи… Такие же, как с Фэйном?

Вместо ответа Габриэль спросил:

– Что вы знаете о случае в Лос-Анджелесе?

Суонн откашлялся.

– Почти ничего. Я пытался что-нибудь узнать, даже вылетел туда, но полиция отказалась со мной общаться.

– Что вам все-таки удалось узнать?

– Что появился еще один… еще…

Габриэль подбодрил его натянутой улыбкой.

– Профессор, по-моему, уже поздно бояться произнести это слово. Пора признать, что мы имеем дело с вампирами.

Даже сейчас, даже после всего, что произошло, Суонну было трудно сдержаться, чтобы не вздрогнуть при этом слове. Однако он кивнул и повторил.

– Вампиры, боже.

– Лос-Анджелес, – напомнил глава аппарата.

– В газетах писали, что было четыре убийства, но если бы не звонок доктора Фельдман, я бы даже не обратил внимания. Она рассказала, что какая-то женщина вышла из комы, взбесилась и убила несколько человек. Насколько я знаю, полицейские ту женщину еще не поймали. – Он помолчал. – Во всех газетах писали, что жертвы были обескровлены, у них вырвано горло, тела обезображены. Когда та репортерша, мисс Нитобе, обнародовала происшествие с Майклом Фэйном, лос-анджелесские газеты тут же уцепились за эту новость и заявили, что у них произошел аналогичный случай. Доктор Фельдман тоже так считает.

– А вы?

– Я не знаю. Людям свойственно преувеличивать. Я имею в виду, вы газеты видели? Все только и судачат, что об одних вампирах. Некоторые даже про оборотней и зомби рассказывают, с ума сойти можно.

Габриэль поджал губы.

– А вот что есть на самом деле, – сказал он. – Подозреваемая – некая Анелия Стоева, пятьдесят семь лет, незамужняя, сотрудница клининговой компании. Сорок четыре дня назад она отпросилась с работы по болезни и, направляясь в аптеку за прописанными антибиотиками, попала в серьезную аварию с участием трех автомобилей на бульваре Сепульведа. Один водитель погиб на месте, мисс Стоева и третий водитель были госпитализированы. Кстати, третий прошел курс лечения и был выписан, но впоследствии помещен в военный госпиталь и сейчас находится под наблюдением.

– Под наблюдением? Он что, тоже?..

– Пока он просто обычный испуганный гражданин, не понимающий, что происходит, но до поры до времени побудет у нас в гостях. Что касается мисс Стоевой, после аварии она пробыла в больнице больше месяца, по-видимому, в коме. Мозговая активность практически отсутствовала, родственников у нее не было, поэтому администрация больницы запросила судебное разрешение на отключение пациентки от системы жизнеобеспечения. Однако… Четыре дня назад Анелия Стоева исчезла из больницы. Дежурную медсестру нашли мертвой в палате пациентки. И да, газеты действительно не соврали в том, что у нее было разорвано горло, а тело обескровлено.

– Полностью?

– Практически. Согласно заключению судмедэкспертов, в ранах обнаружена слюна, и анализы ДНК подтверждают ее принадлежность мисс Стоевой. То же самое и с другими жертвами.

– В газетах писали, что между жертвами не было ничего общего?

– Да, так кажется. Агент по продаже недвижимости из Бербанка, шофер почтовой службы, маленькая девочка на игровой площадке. Явных связей не прослеживается, так что мисс Стоева убивает, видимо, по необходимости при наличии возможности, а не планируя заранее.

– И ее все еще не нашли?

– Пока нет.

Габриэль наклонился вперед.

– Профессор Суонн, эта женщина чуть не погибла в дорожной аварии. У нее были многочисленные переломы, повреждения внутренних органов, не говоря уже о травме черепа. Допустим, кости могли срастись, да и хирурги сделали все возможное, но в общем она уже была одной ногой в могиле. Практически труп. Даже если она очнулась, уму непостижимо, откуда в ней взялось столько силы, чтобы нападать на людей и убить четверых. Шофер был крупным мужчиной, ростом метр девяносто, весом килограммов сто. Служил в Ираке в начале войны. Она разорвала его на части. Буквально, профессор Суонн… эта искалеченная женщина с отмершим мозгом вырвала ему с мясом руки и почти оторвала голову. Такое не под силу даже профессиональному полузащитнику «Ковбоев».

Он откинулся назад.

– В общем… не могли бы вы все это объяснить?

– Я… не могу.

Габриэль – седовласый мужчина шестидесяти с небольшим лет, с аккуратно подстриженными усами, улыбнулся.

– А вы попробуйте, – подбодрил он.

Суонн погрыз большой палец, оглянулся на стены, поднял глаза к потолку. Габриэль ждал. Наконец Суонн вздохнул и повернулся к главе аппарата.

– Сначала… расскажите об остальных, – попросил он. – Что общего у тех случаев со случаем Фэйна и этой… как ее…


– Стоевой, – подсказал Габриэль.

– Стоевой. Насколько похожи другие нападения? Удалось ли арестовать кого-нибудь из… преступников?

– На последний вопрос сразу отвечаю «нет», впрочем, я уверен, что двое подозреваемых в Род-Айленде и Чикаго скоро будут задержаны. По остальным делам подозреваемые до сих пор не установлены, есть только потерпевшие.

– Почерк тот же? Обезображенные обескровленные тела?

– Да не совсем, – Габриэль полистал папку, выбрал цифровой снимок высокого разрешения и передал Суонну.

Суонн чуть не выронил его из рук.

– Боже правый, – ахнул он.

Фото было просто жуткое, в изображенном на нем месиве с трудом можно было опознать человеческое тело. При виде этих ошметков разодранной плоти с торчащими обломками костей Суонна едва не стошнило, и он постарался скорее вернуть фотографию.

– Совсем не похоже на жертв Фэйна. Словно напал дикий зверь.

– Почти, – мрачно согласился Габриэль, – Труп сильно поврежден и частично обглодан. Судя по количеству крови на месте преступления, криминалисты полагают, что жертвой стала девочка-подросток.

– На том фото… та самая девочка-подросток?

Габриэль показал ему вторую фотографию. Симпатичное личико явно индейской девушки, с прямыми черными волосами и по-азиатски раскосыми глазами.

– Девушка из племени навахо, восемнадцать лет, зовут Мадлейн Цоце.

Работала в закусочной в довольно глухом уголке резервации. Пропала пять дней назад, найдена вчера утром.

– Пять дней? То есть раньше, чем случай в Лос-Анджелесе…

– Да. В этом-то и проблема, профессор Суонн. Мы пытаемся составить общую картину, выявить закономерность нападений, отмеченных по всей стране. Самые ранние случаи – первые жертвы Майкла Фэйна. Однако убийства в Чикаго начались через четыре дня после первого убийства Фэйна.

– Как же репортеры об этом не пронюхали?

В ответ Габриэль одобрительно кивнул и достал еще одну фотографию. На фото из морга был снят лежащий на столе неопрятный чумазый человек с копной длинных нечесаных волос, всклокоченной бородой и разорванным горлом, видневшимся из-под откинутого края простыни.

– В Чикаго таких жертв пять, – сказал Габриэль. – Все бродяги. Главный судмедэксперт обнаружил связь между этими убийствами после того, как через его руки прошли схожие отчеты из пяти разных больниц. Полицейское управление Чикаго работает совместно с нашей особой комиссией, чтобы не допустить утечки информации.

Суонн быстро взглянул на него.

– Особая комиссия?

– Для этого вас и пригласили, профессор. По поручению президента Министерство национальной безопасности начало формирование комиссии из группы специалистов для урегулирования этого кризиса. Да… ситуация признана критической. Хотя все эти случаи разные, у них есть и кое-что общее, а это очень тревожный знак.

– Что же в них общего? И при чем тут, собственно, я? Меня приглашали опросить Майкла Фэйна и консультировать нью-йоркскую полицию, но… с этим все, кажется. – Он помолчал. – Верно?

Габриэль сказал:

– К этому мы еще вернемся. Сначала взгляните на фото жертв из Род-Айленда.

Эти фотографии оказались ужасней всех предыдущих. Шесть детских фотографий. Или, по крайней мере, Суонну они показались детьми. На них были то ли пижамы, то ли ночные рубашки, в какие одевают детей лет полутора-двух. Малышей. Трое были в подгузниках. Они лежали в детских кроватках, каждый с мягкой игрушкой. Но все до единого были сморщенные, иссохшие, словно мумии. Из них высосали больше, чем кровь.

Габриэль едва успел подхватить снимки, выскользнувшие из онемевших пальцев Суонна. Глава аппарата поднялся, быстро подошел к секретеру, налил стакан воды и сунул его Суонну в руки.

– Профессор, мне не хотелось все так на вас вываливать, – извинился Габриэль. – Правда… но вы же понимаете, у нас тут такая неразбериха.

Суонн немного отхлебнул, поперхнулся, закашлялся, выпил еще и поставил стакан.

– Вы сказали… сказали, что есть общие черты. Что вы имеете в виду? На тех снимках нет ничего похожего на то, что я видел.

Габриэль достал еще один лист из папки. Суонн неохотно взял его, но на этот раз там не было кошмарных фотографий. Это был отчет из лаборатории. В основном специфическая информация, изложенная мудреными медицинскими терминами, но одна строка выделялась.

«Во всех предоставленных образцах слюны присутствует патоген I1V1».

Суонн поднял глаза и посмотрел на главу аппарата.

– Ледниковый вирус?

– Да, – протянул Габриэль. – Вашей гипотезой о том, что вампиры были, а может и остаются одной из ветвей генеалогического древа человечества, сейчас всерьез заинтересовались. В эту самую минуту наши лучшие генетики изучают образцы ДНК, которые мы собрали. Они пытаются опровергнуть вашу теорию о том, что генетические предпосылки вампиризма, если таковые вообще существуют, могут находиться в «мусорной» ДНК. Но пока что… похоже на то, что вы попали в точку с первого раза. Основная версия состоит в том, что ледниковый вирус как-то пробудил спящие гены, которые когда-то отвечали за феномен вампиризма, который мы считали выдумкой. Вашу теорию серьезно изучают, профессор.

– Знаете, мне бы не хотелось, чтобы моя гипотеза подтвердилась…

– Профессор, по-моему, мы оба понимаем, что пусть лучше это будет что-то наследственное, чем порождение ночных кошмаров. Мы как-то не особо умеем управляться со сверхъестественным, верно?