Ведьма Западных пустошей

– Что там? – прошептал господин Арно, не сводя с Бастиана испуганного взгляда, который казался каким-то чужим на его лице. – Что вы нашли, Бастиан?

– Проход, – негромко ответил Бастиан. – Червоточинку в пространстве.

«Господи, помоги нам, – подумал он. – Если это лаз убийцы девушек, то пусть он сейчас на нас не смотрит, потому что уже поздно бросать заклинание, чтобы оградиться от него».

Бастиан обернулся и, вопреки ожиданиям, не почувствовал чужого взгляда на затылке. Проход был пуст. Господа полицейские смотрели на Бастиана так, словно он мог вот-вот раствориться в воздухе.

– Что за проход? – спросил Бруни. – Куда ведет?

Бастиан усмехнулся. Пальцы ныли, готовясь бросить во тьму заклинание. Гроза и ее неукротимая мощь могли бы подпитать его.

– Давайте посмотрим, – сказал он и протянул правую руку к полицмейстеру. – Возьмемся за руки и пойдем.

Видимо, его лицо и голос оказались настолько убедительными, что господин Арно тотчас же взял Бастиана за руку. Все выстроились в цепочку, которую замыкал офицер Бруни, и Шанти спросил:

– А это как… больно будет?

Бастиан не стал отвечать. Он выбросил свободную руку в сторону саркофага, и на мгновение у него потемнело в глазах, когда личное заклинание открыло проход.

Потом что-то тяжелое и горячее ударило его в затылок, и Бастиан рухнул во мрак, пахнущий дымом и кровью.

Он опомнился спустя несколько мгновений, когда голос офицера Бруни произнес над его головой:

– Да вашу же маму за ногу…

Бастиан поднялся – ощупью, перед глазами плавали цветные пятна. Куда бы их ни вынес проход, грозы здесь не было. По лицу скользнуло легкое дуновение ветерка, принесло запах цветов и морской воды и далекие голоса. Бастиан провел пальцами по глазам и увидел, что вся их компания стоит в пустой комнате явно заброшенного дома.

– Вынесло! – выдохнул господин Арно, который протер глаза, осмотрелся, и на его лице расплылась торжествующая улыбка.

– Живыми вынесло, – со вздохом облегчения выдохнул Шанти и с искренней радостью произнес: – Господи, благодарность Тебе и слава!

Когда-то здесь была гостевая комната, и ее хозяин был джентльменом. Остатки обстановки – каминный экран с запыленным рисунком дракона, диван с вытертой шелковой обивкой, напольная ваза, маленький шкаф с обколотой инкрустацией на створках – говорили о том, что хозяин дома был богат.

– Пол чистый, – заметил Бастиан. – Вымытый.

Полицмейстер кивнул и, подойдя к двери, выглянул в коридор.

– Тут тоже чисто! – сказал он. – Заброшено, но чисто.

Следующий час ушел на осмотр дома, который, если судить по виду из окон, стоял в довольно-таки запущенном и разросшемся саду. Дорожки заросли травой, кусты сирени и жасмина вольно раскинули ветви. Окна на первом этаже, входная дверь и черный ход были заколочены, но они уже поняли, что таинственный обитатель этого места заходит сюда не через двери. Первый этаж был запущен – пол покрывал слой пыли, в грязных напольных вазах сиротливо торчали засохшие стебли цветов, а чехлы, покрывавшие мебель, потемнели от пыли.

Зато на втором этаже было чисто. Открыв дверь в одну из комнат, Бастиан увидел личный кабинет джентльмена, нелепый и странный в заброшенном доме. На мебели здесь не было ни пылинки. На стенах вместо ламп висели световые артефакты, которые давали такой огонь, какой не видно с улицы. В шкафу Бастиан увидел одежду, и эти сюртуки, белоснежные рубашки и брюки были явно сшиты на заказ, а не куплены в магазине. Кровать была застелена идеально свежим бельем, а на прикроватном столике расположился флакон дорогих духов и коробочка сигар.

– Сюда! – услышал Бастиан возглас офицера Бруни. – Сюда, скорее!

Он выбежал в коридор и бросился в соседнюю комнату – там уже стояли господин Арно и офицеры, и вид у них был растерянный и потрясенный. Всю обстановку комнаты составляла кровать, застеленная шелковым одеялом. На полу рядом Бастиан увидел небрежно замытые следы крови.

– Его логово, – произнес полицмейстер. – Дьявольщина, это его логово…

– Здесь он их и убивает… – пробормотал Шанти.

Бастиан сунул руку в карман и вынул Следовик. Артефакт надо было поставить на подзарядку, но он еще мог что-то показать.

– Сейчас посмотрим, – сказал Бастиан и сжал серебряную пластинку в ладони.

Сначала ничего не происходило. Потом он ощутил легкий укус тока в руку, и перед ними проплыли два призрака: уже знакомый темноволосый убийца девушек и Адайн Сили, стоявшая перед ним на коленях. Призраки развеялись почти сразу, но этого было достаточно, чтобы господин Арно глухо проговорил:

– Да. Нашли.

Какое-то время все молчали. Бастиан думал о том, что логово убийцы девушек удалось найти исключительно по воле случая, который заставил ювелира Моше оторвать именно тот листок в журнале. Ему показалось, что метательный нож отца едва уловимо шевельнулся в кармане.

– И ведь я просто решил узнать о деле, которое вел мой отец… – вздохнул Бастиан и выглянул в окно.

Сад был непроглядно густ и темен, здесь давно не было того, кто захотел бы позаботиться об этих деревьях.

– Нам очень повезло, – заметил господин Арно, встав рядом с Бастианом. – Исключительно повезло. Осталось только разобраться, куда это нас занесло.

– Юг, – хмуро подал голос Бруни, который выглянул в соседнее окно. – Вон баранийская груша, такие только на юге растут. Я в журнале видел.

– Юг… – задумчиво повторил Бастиан. – Мы могли бы перерыть весь Инеген и окрестности, но так и не поймали бы его.

Шанти, который сидел на корточках, рассматривая затертое пятно крови на полу, добавил:


– Зря только мы все экипажи обыскивали.

Спустя несколько минут все переместились на первый этаж, где Бруни смог наконец-то проявить молодецкую силу, открыл окно и выломал доски, которые его заколачивали. Спрыгнув в траву, Бастиан вспомнил, что не сказал Аделин, когда вернется в поместье, и подумал, что она будет волноваться.

«Будет ли?» – ухмыльнулся внутренний голос. Бастиан мысленно кивнул и ответил: «Будет. Она не любит меня, но мы успели подружиться. А о друзьях, как правило, волнуются».

Заросшая дорожка, по которой давно уже никто не ходил, привела их к ограде, укутанной плющом. Полицмейстер оценил обстановку и спросил:

– Бруни, ты фонарь-то не потерял?

– Никак нет! – с готовностью откликнулся Бруни и протянул фонарь начальнику. – Казенное же имущество!

– Вот и славно, – сказал господин Арно и перевел рычажок на корпусе фонаря в новое положение.

Вспышка света была такой, что все зажмурились. У Бастиана зашумело в ушах, перед глазами поплыли разноцветные пятна. Когда он снова смог нормально видеть, то понял, что вспышка испепелила добрую часть плюща, очистив ограду и открыв улицу.

Потом он увидел старушку с мешком на ручной тележке. Испуганная леди смотрела на них и нервно стучала пальцами по виску – вид у нее был настолько ошарашенный, словно уже наступили последние дни.

– Эй, матушка! – окликнул ее полицмейстер. – Какой это город?

Рот старушки раскрылся еще шире, а пальцы застучали еще быстрее. Господин Арно покачал головой и вынул из кармана полицейский жетон.

– Полиция Инегена, Западные пустоши! – сурово сообщил он, продемонстрировав старушке значок. – Какой это город, матушка?

«Послал же Господь таких пугливых дураков», – так и говорил его вид.

– Кернаполис, батюшка! – Вид жетона приободрил и успокоил старушку, она даже заулыбалась. – Южный хвост! А вы-то как сюда попали?

Южный хвост, полуостров, который свисал с брюха материка, словно маленький хвостик. Другой конец страны. Полиция Инегена могла бы искать убийцу девушек еще много лет и ничего бы не нашла.

Бастиану стало очень легко и как-то очень пусто, словно он был бумажным фонариком, из которого вылетел воздух.

– Зовите сюда полицию, – произнес господин Арно. – Это место преступления.



– Да вот, полиция туда пошла, но что-то не возвращались. Засели надолго.

Гроза прошла, оставив после себя сырую прохладу. Вечер был серым и унылым, ветер так и старался забраться под одежду ледяными пальцами, и Аделин в очередной раз похвалила себя за то, что предусмотрительно надела плотный брючный костюм, в котором выбиралась в лес или поля за лекарственными травами.

Кусь недовольно переминался на плече: кладбище ему не нравилось. Сыч ворчал, гукал и то и дело пушил перья, становясь комком гнева и ненависти. «Пойдем отсюда уже! Пойдем!» Аделин казалось, что она слышит его сердитые маленькие мысли.

Кладбищенский сторож выглядел обиженным и недовольным. От него во все стороны так и летели белые искры негодования: Аделин чувствовала их.

– Хорошо, – спокойно сказала она, приготовившись к тому, что сторож решит ей помешать. – Я тоже загляну.

Но сторож лишь махнул рукой и пошел по раскисшей от дождя дорожке в сторону центра кладбища.

– Всем сегодня подавай Моро, – проворчал он. – Как медом намазано.

Кусь проводил его мрачным взглядом, словно переживал, что не может сожрать сторожа прямо сейчас, сырым.

Двери склепа были открыты, и Аделин, как ни вслушивалась в свои ощущения, не могла уловить ничего особенного. Да, склеп, последний приют человека, который однажды совершил ошибку и расплатился за нее. Его давно нет. Остался лишь мрамор, пыль, лепестки облетающего шиповника и никакой магии.

Эдвин Моро был слишком далеко отсюда.

Угнетала лишь тишина. Ни шагов, ни разговоров – Бастиан и все полицейские куда-то исчезли. Тишина будила невнятную тревогу: Аделин понимала, что Бастиан достаточно опытен, чтобы не пострадать, но с каждым новым шагом по дорожке ей все больше становилось не по себе.

Кусь недовольно заугукал и перепорхнул с плеча хозяйки на ветку шиповника. Аделин поднялась по ступеням, заглянула в склеп и убедилась, что он пуст. На полу было натоптано, ветерок, проникая внутрь, осторожно поднимал хлопья пыли. Никого. Аделин вошла в склеп, медленно обошла саркофаг, чувствуя, как по голове бежит холодок какого-то неприятного предчувствия. Бастиан, господин Арно, офицеры Бруни и Шанти были здесь и куда-то пропали.

Живы ли они?

Аделин вслушалась в тишину и поняла, что не улавливает тех нитей, тонких следов, которые оставляли люди, – Аделин чувствовала их всегда. Все, кто вошел в этот склеп, ушли так далеко, что не оставили ни малейшего отпечатка. Аделин хотелось надеяться, что они лишь ушли, что они живы, что все хорошо.

«Я волнуюсь за Бастиана, – призналась она. – Я боюсь, что с ним случится что-то плохое».

В ту же минуту Аделин почувствовала какое-то движение за спиной.

Когда-то отец не хотел, чтобы она занималась магией. «Меньше знаешь, крепче спишь, – говорил он, – и у полиции с инквизицией не будет лишних вопросов». Но Аделин все равно читала заклинания, потихоньку отрабатывала их и однажды купила в букинистическом магазине истертую брошюру «Кодекс боевой ведьмы».

Конечно, автор брошюры понятия не имел о том, как именно ведьмы справляются со своим волшебством, оперируя лишь слухами, сплетнями и страшными сказками, но в юности Аделин еще не подозревала, что книги могут быть написаны полными профанами. Она отработала все движения в саду: как уходить от направленного заклинания, как отстраниться от броска соперника, как вырваться из захвата, и теперь тело сработало само.

Аделин метнулась за саркофаг, почувствовав, как волна жара почти ударила ее по спине и со злобным шипением рассыпалась по мрамору. Аделин хлопнула ладонью о бедро, пытаясь оживить знакомые течения волшебства в теле, и разочарованно вздохнула. Ничего не вышло, спасибо Курту Гейнсборо. Она не могла колдовать. Магия, которая вернулась было к ней в день свадьбы, уснула снова.

– Привет, – услышала она мягкий мужской голос. – Привет, А-де-лин!