Вейн

Очень тихо Вейн отступила в темноту коридора и вернулась обратно. В ее комнате низ одной из ставен все же откололся, и в дом ввалилось красноглазое создание с шипами на узкой голове и кожистыми крыльями. Помесь птицы и летучей мыши, порождение кошмара с дикой и страшной красотой…

— Так вот ты какая, кьяра, — пробормотала Вейн и одним ударом пригвоздила существо ножом к стене. В дырку уже лезли другие, пришлось заткнуть ее тюфяком, из которого сразу посыпалась солома. Вейн осмотрелась, попробовала придвинуть к окну сундук, но тот оказался слишком тяжелым.

Лира стонала уже на весь дом, заглушая даже скрежет когтей на крыше. Впрочем, хозяйку и ее гостя, это, похоже, не слишком волновало.

Труха из тюфяка сыпалась все сильнее, снаружи его рвали когти и зубы кьяр. Вейн вскинула нож, приготовилась. Клочья сена полетели в воздух, и в дыру ворвалось сразу три кошмарных создания. Вейн замахнулась и замерла. Потому что страшные кьяры вдруг растаяли в воздухе, оставив после себя темную дымку, как от погашенного фитиля свечи. Но через миг и она испарилась. На крыше все стихло.

Заткнув на всякий случай ставни подушкой, Вейн положила на голые доски кровати свой плащ, укрылась кожухом и улеглась, крепко сжимая в кулаке нож.

Когда Дир тихо вошел в ее комнату, девушка крепко спала. Он посмотрел на труп кьяры на полу, хмыкнул и так же тихо вышел.





* * *


— Тебе надо поставить клеймо, — буднично сказал за завтраком Дир и привычно потер свою щетину, которую уже смело можно было называть бородой. Сам же и поморщился.

Вейн посмотрела вопросительно. Лиры с ними не было, хозяйка с утра ушла по своим делам.

— Иначе каждый Темный будет предъявлять на тебя права. Будешь говорить, что твой харис — Северный Ост. Не переживай, он на тебя права уже не предъявит. Да и владения его далеко на западе, жил уединено… Но его клеймо известно многим.

— Если надо, ставь, — спокойно согласилась девушка, доедая кашу.

Он кивнул, достал из своего мешка железный перстень с круглой печатью, повесил его на кочергу и сунул в очаг. Вейн равнодушно наблюдала, как железо медленно раскаляется докрасна. Положила на стол руку, закатала рукав и сжала зубы.

— Кричи, не стесняйся, — с усмешкой произнес Дир и приложил кольцо к нежной коже.

Вейн заорала, хоть и надеялась сдержаться. Какой там… Слезы хлынули из глаз, и она тяжело задышала. Дир открыл пробку темной склянки и смазал ее запястье густой вонючей мазью.

— Вот так, — удовлетворенно сказал он.

Вейн сердито стерла слезы другой рукой.

— А если у эри будет несколько Темных за ее жизнь? Что, каждый раз ставят новое клеймо? — хрипло от слез спросила она.

— Да. Только Темные живут долго, Путница. Очень Долго. Гораздо дольше, чем люди. Особенно, если хорошо питаются. Эри умирают раньше… Так что мало кому довелось сменить нескольких харисов.

— Лира с такой радостью говорила о своей участи, — отдышавшись, сказала девушка. Запястье жгло, но уже не так сильно. — Неужели ей, правда, нравилось это? Быть чьей-то рабыней?

Дир помолчал. Вейн думала, что он снова не ответит, но он все же заговорил:

— Многие предпочитают думать, что так велела Тьма, что так надо. Так легче, Путница. Верить и не задумываться. К тому же, многие Темные действительно заботятся о своих эри. Ну, а то, что могут убить, забрав слишком много Света… Об этом стараются не думать. У Темных есть сила, магия, власть. Это их мир. И да, легче смириться. Тем более женщинам. Так что, не спеши осуждать Лиру. Возможно, ты еще пожалеешь, что пошла со мной и не нашла себе… хариса.

Вейн качнула головой.

— Нет. Скажи, а все… новорожденные испытывают боль, когда попадают за Излом?

— Конечно. Это ведь как родиться заново. Больно. Все внутренности разрывает, кости ломаются и срастаются заново, сухожилия рвутся… Ну, ты и сама знаешь, что тут рассказывать. Долго ты там лежала, у Излома, пока в себя пришла?

— Я не помню, — пробормотала она. Никакой боли у Вейн не было, но говорить об этом она не стала. Все же она не спешила доверять ему все и потому промолчала.

— Тебя далеко забросило, обычно Темные помогают, если находят эри.

— Да, далеко забросило, — задумчиво повторила она. — Мы сегодня остаемся здесь?

Дир постучал кончиками пальцев по столу, внимательно рассматривая девушку.

— Я хочу, чтобы ты кое-что сделала, Вейн, — резко произнес он. — И учти, у тебя все еще есть возможность передумать и уйти. Но после того, как ты поможешь мне… начнешь помогать… такой возможности у тебя больше не будет.

Она спокойно встретила его взгляд.

— Что я должна сделать?

— Заинтересовать одного Темного, Путница. Думаю, тебе это будет несложно, — с насмешкой сказал Охотник.





* * *



Через три часа Вейн шла по кривой улочке. На ней было синее короткое платье с разрезами по бокам и узкие штаны, заправленные по местному обычаю в сапоги. Волосы разделены на пробор и заплетены в несколько косичек, перевитых между собой. Короткие перчатки не закрывали запястье с метками Тьмы и клеймом, которое почти утратило красноту под действием чудесной мази. Глаза Вейн обведены темным, а на губах кармин, делающий их ярче и соблазнительнее.

Когда девушка посмотрела в зеркало перед выходом, то не узнала себя. Красила и одевала ее Лира. Дир сказал, что Путница идет выбирать себе хариса, и хозяйка искренне радовалась за девушку.

— Не бойся, что тебя будут пить, — шепнула она на ухо Вейн. — Тебе понравится…

Путница передернула плечами и вспомнила, как стонала Лира ночью. Интересно, за что ее отправили за Излом? Помнится, в мире людей так могли наказать неверных жен и блудниц…

А впрочем, чем сама Вейн отличается от Лиры? Тоже блудница и развратница по меркам людей. И убийца.

Отражение в зеркале поплыло, затуманилось. Вейн сжала зубы, не позволяя себе заплакать. Только не думать. Не вспоминать. Ничего… Его. Забыть. О Свет! Как же ей забыть?!

Она тряхнула головой, возвращаясь в реальность. В мутном кривом зеркале отражалась незнакомка с яркими зелеными глазами и пухлыми порочными губами. Вот такая она теперь. Вейн зло усмехнулась, поймала в отражении внимательный взгляд Дира. Подняла вопросительно бровь.

— Ну как? — с насмешкой спросила она.

— Хорошо, — чуть хрипло выдавил Дир. — Хорошо… Еще кое-что, Путница.

Он порылся в своем мешке и достал… маску. Синюю маску, закрывающую верхнюю часть лица. Ее украшали черно-синие перья и хищный клюв, так что, надев ее, Вейн стала похожа на дикую птицу.

— Великолепно, — плотоядно улыбнулся Охотник.

И теперь она шла по городу, рассматривая дома и людей. Почти все они были в темной, глухо застегнутой одежде, и их лица тоже прятались под масками. Как поняла девушка, красивая и дорогая маска здесь являлась признаком состоятельности или статуса. Путница усмехнулась. Даже в Темном мире люди оставались людьми, делились на касты, сословия, создавали неравенство.

Бледное пятно солнца едва просвечивалось сквозь по-прежнему свинцовое небо. Весной здесь даже не пахло. Вечный сумрак пропитался сыростью, тленом и опасностью. Этот мир во всех смыслах был темным.

Она дошла до двухэтажного каменного дома и постучала. Ей открыл крепкий мужчина, внимательно осмотрел.

— Эри, что привело тебя в этот дом? — поинтересовался он.

— Меня отправил Смотрящий, — сказала Вейн. — Я могу увидеть Арта Лучезарного?

— Хм… Мы ждали эри позже. Смотрящие на этот раз быстры.

Он провел руками по телу девушки в поисках оружия. Кивнул, удовлетворенный осмотром.

— Так я могу увидеть хозяина? — повторила Вейн и добавила надменно: — Возможно, я не захочу оставаться, тогда не стоит терять время.

— Ты не захочешь уходить, эри, — с насмешкой отозвался мужчина и щелкнул пальцами.

Из сумрака коридора бесшумно вышла девушка, совсем юная, и Вейн вздрогнула, увидев ее пустые глаза. В них не было жизни, ни малейшего признака. Бескровное лицо не выражало ни чувств, ни мыслей, ни желаний. Вейн, никогда не видевшая мертвецов, не сомневалась, что перед ней — труп. Лич. Пустая оболочка без души. И это понимание было глубинным, внутренним и совершенно осознанным.

— Проводи, — приказал мужчина личу.

Девушка никак не отреагировала, даже не кивнула, просто повернулась и пошла вглубь дома. Вейн осторожно двинулась следом.

В этом доме явно жил состоятельный человек. На стенах — картины с яркими, насыщенными цветами, каких она еще не видела в этом сумрачном мире. Синие портьеры на окнах, мебель из красного дерева, яркие желтые шары, освещающие помещения, белые шкуры на полу, множество подушек на диванах, статуэтки и вазы всех цветов и размеров. Хозяин дома пытался наполнить комнаты многоцветием, но не отличался изысканным вкусом, так что у Вейн рябило в глазах от всех этих красок и форм, никак не гармонирующих друг с другом. Но в мире сумрака, возможно, это считалось красивым.

Вслед за провожатой она поднялась на второй этаж и остановилась перед массивной дверью. Лич постучала и, не дожидаясь ответа, развернулась и размеренно двинулась обратно. Шаг за шагом, словно кукла на шарнирах. Вейн проводила ее взглядом. Поразмышлять не успела — дверь приоткрылась сама по себе и, распахнувшись, застыла.

Вейн шагнула в комнату, такую же безвкусную, как и Предыдущие. Массивная дверь сразу же захлопнулась за ее спиной. У камина стоял мужчина, картинно заложив руки за спину. Путница молча ждала, не здороваясь и не делая шагов навстречу. Он повернулся и посмотрел на нее чуть удивленно.

«Красив», — равнодушно отметила про себя Вейн.

Стройный высокий блондин, с глубокими синими глазами и капризным изгибом чувственных губ. На вид довольно молод, но Вейн уже знала, что Темные надолго остаются в том виде, в котором попадают за Излом, словно застывают, не меняясь долгие годы. И этот молодой мужчина на самом деле вполне может оказаться ровесником ее почившего дедушки.

— Эри? — хозяин дома сделал к ней шаг, осмотрел с любопытством, чуть склонив голову. — Смотрящие скоры. Сними маску.

— Разве я должна показывать свое лицо незнакомцу, харис? — кокетливо произнесла Вейн. — И разве вас должна интересовать моя внешность? Свет жизни от нее не зависит.

Он рассмеялся.

— А ты с острыми зубками. Мне нравится. Как тебя зовут?

— Можете называть меня Кьяра, харис, — с насмешкой отозвалась девушка, все-таки снимая маску.

— Кьяра? Страшное создание Тьмы, что по ночам пугает жителей и исчезает так же внезапно, как и появляется? Хм, заинтриговала.

Он медленно обошел девушку, беззастенчиво ее рассматривая. В синих глазах загорелся огонек сладострастия.

— Так… Лет двадцать, за Изломом недавно, в искусстве любви совсем неопытна. Один мужчина… Одна ночь. Сильные чувства. Очень сильные… И кровь… много крови… Ты уже мне нравишься, маленькая эри.

— Прекратите! — резко оборвала его Вейн.