Вейн

Она прошла через ажурную калитку и замерла, нахмурившись. Что-то было не так. Не было запаха. Яркие цветы не источали аромата, а ведь розы так благоухают, стоит бутонам расцвести. Вейн сделала шаг вперед и снова замерла. Склонилась над клумбой, провела дрожащим пальцем по твердому красному бутону. И вздрогнула. Мертвый. Холодный. Каменный. Не цветок, подделка. Вечный, в отличие от настоящего растения. И не трогающий душу.

Она растерянно осмотрелась. В нескольких шагах от нее, на светлой дорожке стояла парочка. Пожилой мужчина и юная девушка. На первый взгляд казалось, что благородный дер целует запястье нежной лейны. Но в этом мире все было по-другому. На дорожке стоял Темный в маске, изображающей оскаленного зверя, и пил Свет жизни из эри. Мог остановиться, а мог выпить досуха, сделав из юной девушки бездушную куклу.

Дир положил руку на плечо Вейн.

— Не пялься на них, — тихо предостерег он. — И нам не стоит здесь находиться. Много сильных Темных, некоторые умеют и в мысли проникать. И в души. Пойдем.

Вейн молча пошла за ним, не оглядываясь. На душе было мерзко.

— Что это за место? — спросила она, когда они снова сели на лошадей и отъехали достаточно далеко.

— Дворец Смотрящих. Это те, от кого следует держаться как можно дальше, Вейн.

Она кинула на него быстрый взгляд. Дир ни разу не назвал ее по имени с того дня, как она представилась Путницей. И сейчас он смотрел только вперед, но по напряженной позе и сжатым под маской губам она поняла, что к его совету стоит прислушаться.

— Нам опасно здесь находится?

— Нам везде опасно, — ответил он уже спокойнее. — Но не бойся, у меня есть способ ненадолго превратить нас в Темных. Магии нам это не добавит, но красные глаза я обеспечу.

Он рассмеялся, и Вейн тоже улыбнулась. На душе полегчало. Но все же от предложенного Охотником снадобья она отказалась. И гулять по Ниаранту не захотела. Дир не стал уговаривать, ушел, оставив ее в путевом Доме, на этот раз заказав для них две комнаты. Она поняла почему, когда увидела хихикающую девицу, выходящую из комнаты Охотника поутру. У нее были красные глаза и смазливое лицо. Какой магией она обладала, Вейн не спрашивала, но Дир за завтраком выглядел довольным.

— Держи свою долю, — сказал Охотник, отсчитывая монеты. — Можешь купить себе каких-нибудь безделушек или платье.

Вейн повертела в руках монету.

— Я хочу купить нож или кинжал. И белый песок. И яд, который может убить Темного. И выучить те знаки, что ты чертишь для охраны от магии. Вот чего я хочу, Дир. Не платья.

Он накрыл ладонью ее пальцы, в которых она нервно крутила монетку.

— Что ж, тогда мы пройдемся по другим лавкам, Путница, — поднялся он из-за стола.

И да, это были другие лавки. В мире людей Вейн не могла себе такого даже представить. Целая улица, скрытая Тьмой, сквозь которую они прошли, заплатив несколько монет. Покосившиеся древние лачуги, где косматые старухи предлагали открыть завесу грядущего, всматриваясь подслеповатыми глазами во внутренности крыс. Темные, в ярких масках и грязных одеждах, что хватали за руки, зазывая полюбоваться их товаром: зачарованными ошейниками и браслетами для личей, накопителями силы для Темных, жезлами управления с черепами вместо набалдашников, амулетами и охранными знаками из дерева, металла и частей человеческого тела, засушенными глазами и пальцами для ритуалов, камнями-перевертышами и засохшим пометом летух. Там были и сами летухи, кьяры, черви, змеи, жабы, брохи и еще какая-то живность в простых деревянных лоханях.

На низеньких скамеечках сидели девицы и зазывно улыбались, протягивали всем свои запястья, распахивали плащи, под которыми ничего не было. Предлагали за несколько монет насладиться и Светом жизни, и остальными своими прелестями. Те, кто соблазнился, уже пыхтели за навесом на тюфяке, мало смущаясь того, что ветхая ткань их почти не скрывала.

За кривым проулком начиналась уже чистая улица, на которой располагались вполне добротные лавки. Там продавались ткани, делающие обладателя на несколько мгновений невидимым, и сладости, убивающие в страшных муках. Здесь торговали стеклянными колбами, в которых бесилась заключенная сила, и дикими аршами — крылатыми кошками, с изумрудными глазами и когтями-лезвиями.

— О, Свет… какие красивые, — Вейн замерла возле клетки, с восторгом рассматривая зверя. Арша с ленивой грацией приблизилась к прутьям и изогнула хребет, по всей длине которого встопорщились иглы. Тонкий хвост прижался к голове, и на кончике его блеснуло жало, а пасть распахнулась, явив четыре ряда смертоносных зубов и удлиненные клыки. А по бокам головы надулся кожаный капюшон, как у змеи. Продемонстрировав весь свой арсенал, арша снова свернулась клубочком, став похожей на котенка.

Вейн рассмеялась. Впервые за эти дни. А Дир рассказал, что взрослые арши достигают размеров лошади, и это самые опасные хищники Темного мира. А потом потянул ее от клеток в сторону дома без окон. Возле порога Путница снова почувствовала то, что настигло их у черных скал: страх, сковавший душу, вихрь, населенный живым злом. Тьма. Они сделали шаг назад и подождали провожатого, который провел их сквозь слой. Тьма пропустила, и Вейн оглянулась на пороге. Глазами Тьму не видно, но стоит с ней соприкоснуться, и все нутро корчится в муках. Такую защиту мог поставить только сильный маг, и это всегда означало, что хозяин достаточно состоятелен и не любит незваных гостей.

— Здесь продают лучшие клинки в Темном мире, Путница, — объяснил Дир. — И сюда нельзя войти без спроса. Или выйти, не заплатив.

Он усмехнулся, и Вейн, уже привыкшей к его усмешкам, стало спокойнее.

На кривую улицу она вернулась через два часа, став обладательницей двух парных кинжалов. За них пришлось отдать все свои монеты, но Путница не жалела. Она подбросила один из кинжалов в ладони и улыбнулась Диру.

— Пользоваться научишь? — спросила она.

— Научу, — ответил Охотник и почему-то помрачнел.

Они еще побродили по лавкам, Охотник пополнил свои запасы порошков и ядов, но рассказывать ничего не стал, объяснив, что вокруг слишком много ушей, даже если Вейн их не видит.

Когда в воздухе стали загораться зеленные шары, они вернулись в путевой дом. Вежливо поблагодарив Дира за прогулку, Вейн ушла к себе. День выдался богатым на впечатления, так что уснуть удалось не сразу. Перед мысленным взором все всплывали то дикий кот с шипами на спине, то красноглазые старухи-предсказательницы. А проснулась Вейн снова в слезах, и опять ее память не сохранила воспоминаний о том, что же ей снилось.

За завтраком Дир хмурился, но на вопрос Вейн лишь пожал плечами и сказал, что у них есть новый заказ.

А вскоре они покинули Ниарант — мрачную столицу Темного мира.





* * *


Через три месяца Вейн вполне метко научилась метать свои кинжалы и уже могла не хуже Дира установить защиту и сплести заклинание с помощью клока магии, заключенного в стеклянный шар. Против Темных, обладающих достаточной силой, такие фокусы были бесполезны, но сильных, к счастью, насчитывалось не так много.

Охотник оказался терпеливым учителем, но и Вейн — одарённой ученицей. Даже слишком одаренной. Она готова была часами стоять напротив мишени, тренируясь в метании кинжалов или выпускании смертоносных игл, которые купила с очередного заработка. Даже Охотник качал головой, наблюдая, как девушка без малейшей жалости истязает себя, лишь упрямо сжав зубы. Ее не интересовали наряды или краски для лица, но она придирчиво наряжалась и тщательно красилась, выходя «на охоту». Превращала себя не просто в красивую эри, а почти в произведение искусства. Она лепила новую себя, вытравляя из души воспоминания о той девушке, которая когда-то приехала в Далькотт, будучи нареченной.

Вейн больше не хотела вспоминать.

Когда она шла по улице города Холодных Песков, одетая в зеленое платье, черные штаны и высокие сапоги, с маской на лице, с которой до самой талии свисали зелено-черные перья, да еще вдобавок улыбалась яркими карминовыми губами, ей вслед оборачивались и долго смотрели не только мужчины, но и женщины.


А на следующий день, когда в мешке Дира болталась голова очередного Темного, Вейн превращалась в неприметного мальчишку в широких серых штанах и кожухе — служку своего господина. Или даже в лича — пустую оболочку с мертвым взглядом.

Когда она впервые изобразила лича, даже Дир поверил. Он пришел к ней утром, а Вейн встретила его пустыми глазами, застыв посреди комнаты и ни слова не говоря. Сначала он посмотрел с усмешкой, а потом вдруг побелел, словно схлынули все краски с его лица, и даже Медовые глаза враз выцвели. Схватил девушку за плечи, тряхнул так, что у нее чуть кости не хрустнули.

— Вейн… — прошептал он. Нет, не прошептал — прохрипел, провыл, как умирающий зверь.

И она подняла голову, позволив взгляду стать осмысленным.

— Поверил? — с насмешкой спросила она. И подумала, что он ее сейчас прибьет, такой яростью исказилось лицо мужчины. — Прости, — она схватила его за руки, умоляюще заглянула в глаза: — Дир, прости! Но я ведь должна была проверить, насколько хорошо у меня получается. А если бы я тебя предупредила, ты не смог бы оценить…

— Я оценил, — как-то устало произнес он и ушел, хлопнув дверью.

Вернулся только через два дня, когда Вейн уже металась по городу, не зная, где его искать. Пришел, как ни в чем не бывало, правда, помятый и взъерошенный, с красными следами на шее, то ли от поцелуев, то ли от укусов, и ощутимым запахом застарелого хмеля.

— Скучала, принцесса? — протянул он, вальяжно развалившись на ее кровати.

Вейн яростно блеснула глазами.

— Не очень.

— Ведьма, — ласково проворковал он. — Злая, холодная ведьма…

И тут же перевернулся на другой бок, закинул ноги в грязных сапогах на ее подушку и захрапел. Вейн фыркнула и спустилась вниз, к хозяину путевого дома, чтобы заказать себе другую комнату.

Утром он без стука ввалился в ее комнату и тряхнул за плечи.

— Вставай, — совершенно трезвым голосом приказал Дир, торопливо забрасывая вещи в мешок.

— Что случилось?

— Стражи прочесывают город. Боюсь, по наши головы пожаловали. Быстро, Вейн!

Она вскочила, торопливо оделась, спрятала под кожух оружие, превращаясь в неприметного мальчишку.

— Откуда знаешь?

— Осведомитель шепнул. Правда, и стражам он может шепнуть про нас. Так что не медли.

Но топот на лестнице раздался раньше, чем они успели выйти.

— Шаарта! — выругался Дир и метнулся к окну. Выкинул мешки и спрыгнул. Перекувыркнулся, встал на ноги и протянул руки: — Прыгай, я поймаю!

Вейн заколебалась. Окна второго этажа были слишком высоко, и страх перед падением заставил ее остановиться.

— Прыгай! — прошипел Дир.

Она залезла на окно, и тут ее схватили чьи-то руки, втащили обратно в комнату.

— Попалась, Кьяра, — усмехнулся страж.

Вейн отчаянно вскрикнула, забилась в его руках, но Темный обладал связующей магией. Он крепко держал ее запястья, не давая добраться до клинков и яда. А потом Перерожденный свистнул, призывая стражей, и Путница дернулась изо всех сил. В памяти вспыхнула картинка, как ей связывают руки там, в мире людей, оттаскивают от окровавленного тела Ксандра…

И Темный вдруг завыл от боли, а Вейн изумленно обернулась и опешила. Ее тело горело синим пламенем, не причиняя ей никакого вреда, но сжигая стража. Пламя вспыхнуло и погасло. Задумываться было некогда, по коридору уже бежали другие Темные. Вейн вскочила на окно и, почти не глядя, спрыгнула вниз. Ее поймали сильные руки, на миг прижали к груди.

— Я уже хотел уходить без тебя, — усмехнулся Дир. — Лошади там.

— Вон они! — заорал страж, высовываясь из окна: — Сюда!

Обожженный ее пламенем Темный все так же выл на одной ноте.

— Что ты с ним сделала? — пришпоривая лошадь, крикнул Охотник.

— Нож всадила, — ответила Вейн и тоже ударила кобылу по бокам. Лошадка недовольно заржала, распахнула крылья и огромным рывком рванула вперед.

Они неслись, как сумасшедшие, весь день, опасаясь преследования. Лишь изредка останавливались и шептали отводящие глаза заклинания, израсходовав почти все силу, что была у них припасена. И почти весь белый песок. Но зато Темные теперь вряд ли смогут их выследить. Только глубокой ночью, когда ехать в темноте уже становилось опасно, они достигли путевого дома, где и остановились на ночлег.

— Придется на какое-то время затаиться, — с сожалением пробормотал Дир, когда они заперлись в комнате наверху. — Переждать. Боюсь, нас будут искать. У того Темного, что мы ополовинили, остался брат.

— Родной? — удивилась Вейн.

— Ага. Вместе за Излом попали, говорят. Мстить будет.

Он пнул ногой мешок с головой этого самого Темного, и Вейн поморщилась. Она все никак не могла привыкнуть к подобной бесцеремонности Дира.