Волки на воле и взаперти

Боевики помолились, пообедали, отдохнули минут десять. Сабар доложил Субани об остановке в Косаре.

Ровно в 17.00 «Ниссан» выехал из селения, прошел несколько сот метров в обратном направлении, выехал на объездную дорогу. Теперь предстоял переход от Косара до Эль-Хашима, а там — ответственный момент, пересечение границы. Впрочем, Ариф Субани наверняка позаботится о безопасности маршрута.

В населенный пункт у границы заехали с небольшим опозданием, в 20.40.

В Эль-Хашиме группу Сабара встретил Дургам Мави. Полевой командир узнал его — как-то видел в штабе Субани.

Боевики обнялись по традиции.

Машину загнали во двор, что находился на окраине селения, у оврага.

Мави сказал:

— Переход запланирован на час ночи. Пленных можете отвести в подвал дома, там оборудована камера с топчаном и крепкими дверями. В дополнение я поставлю у камеры своего человека.

— А соседи не увидят, что мы переводим четверых мужчин из машины в дом? Забор у тебя низкий.

— Если и увидят, ничего никому не скажут. С этим у нас строго. К тому же пленным нужно размяться, впереди долгий путь. Как бы вместо добычи не привезти трупы.

— Ладно, — согласился Сабар, — под твою ответственность.

— Хорошо. Сейчас — молитва, ужин и отдых. Для вас подготовлена комната со всеми удобствами. Переведете пленных в подвал и проходите в комнату для молитвы. С вами будет мой помощник Рахим, а я поеду на границу, привезу того, кто проведет вас на территорию Ирака.

— Это безопасно?

— Для вас — да!

— Хоп!

Пленных генерала и турецкого полковника развязали и вытащили во двор. Сначала они не могли пошевелить ни рукой, ни ногой, бок Хакана Селика распух. Увидев это, Сабар подозвал помощника Мави:

— Рахим, похоже, турку нужна помощь, иначе мы рискуем не довезти его до конечного пункта. У тебя есть знакомый врач, который может хранить тайны?

— Есть — мой брат, Азим.

— Позови его.

— Позвольте сначала показать вам комнаты.

— Давай, только быстро.

Помощник показал комнату для молитв, столовую, где накрывался стол, комнату отдыха.

— Все ясно, — сказал Сабар, — русских — в подвал. Кстати, где находится вход в него?

— На кухне.

— Хоп. Давай русских вниз под охрану, к турку вызови своего брата да предупреди: сболтнет, что мы были здесь, умрет, и не только он один.

— Да, господин.

— Ступай.

Пленных завели в подвал, приставили охрану. Пришел врач с саквояжем, наложил полковнику Селику тугую повязку, сделал уколы. Поужинав, бандиты разошлись по комнатам.

Привыкший не доверять никому Сабар приказал охраннику Гумару лечь на кухне, прямо на крышке лаза.

Селение оказалось тихим, даже безлюдным. С наступлением темноты и окончанием работ по хозяйству оно словно вымерло. Здесь не было линий электропередачи, использовались генераторы, но достать горючее к ним становилось все сложнее, поэтому электричество экономили. И только в доме Мави горел свет. Здесь имелось все необходимое для нормального проживания.

Сабар лег спать в небольшой комнате, еще раз помолившись, попросив Всевышнего помочь ему доставить пленных целыми и невредимыми в район старой тюрьмы. После чего уснул. Спать ему, как и остальным, оставалось немного. Уйдут в Ирак, в машине по очереди поспят.

Над Эль-Хашимом ярко светили звезды. Со стороны и не скажешь, что в стране идет кровопролитная многолетняя война.





Глава пятая




Ровно в час четверга, 30 августа, Рахим разбудил Сабара:


— Господин, вставайте, вас уже ждет Дургам Мави.

Полевой командир потянулся.

— Это не отдых, а издевательство какое-то. Ничего не поделаешь — дела.

Он разбудил водителя и охранника, который спал на кухне.

— Рашид, Гумар, похоже, нам пора в путь, пойду узнаю, что там у хозяина.

Помощник проводил его в главную комнату.

Там на ковре Мави пил чай.

— Доброй ночи, Мави. Пора? — спросил Сабар.

— Да, — кивнул Мави, — но время выпить чаю еще есть. Присаживайся.

Сабар присел на ковер рядом со скатертью, на которой стояли чайник, пепельница и пустая пиала. Налил себе чаю.

— В общем, так, Денгиз. Выезжаете через полчаса, с вами поедет Рахим, он проведет вас через селение и границу. Дальше сами. Вот, — он передал полевому командиру карту, — здесь обозначен безопасный маршрут. Ехать придется долго, учитывая состояние дорог, объезды населенных пунктов, места дислокации иракских и американских войск — часов десять-двенадцать.

Сабар удивился:

— А планировалось меньше десяти.

— Насколько мне известно, вы должны были подойти к тюрьме где-то в восемь-девять часов утра, если все пройдет благополучно и избежите поломок, то так и выйдет. Да и какая, в принципе, разница, когда вы прибудете в Абу-Дейр? Главное, чтобы прибыли и в целостности доставили груз.

— Это так. Мне нужно связаться с Субани. Вечером из головы вылетело, а он ждал. Представляю, как сейчас разгневается.

Мави философски заметил:

— Гневайся не гневайся, ничего не изменить. Впрочем, зачем тебе говорить, что ты приехал в Эль-Хашим в восемь вечера? Скажи, смогли добраться только к полуночи, пока я решал вопрос на границе, ты ждал.

— Ты подал хорошую мысль. Но потом не сдашь меня?

— А зачем, Денгиз? Разве мне за это заплатят?

— Нет, не заплатят.

Он достал из кейса, что принес вместе с сумкой, спутниковую станцию, набрал известный номер.

Несмотря на поздний час, руководитель организации ответил немедленно:

— Да!

— Это Сабар.

— Я понял. Почему выходишь на связь только сейчас? Ты должен был быть в Эль-Хашиме в 20.00.

— Да, но удалось добраться только час назад. О причинах докладывать?

— Ладно. Добрался и хорошо. Но ты потерял три часа, это плохо. Должен был перейти границу в районе десяти вечера.

— Наш друг Дургам Мави обо всем договорился, уже через час мы уйдем в Ирак. А три часа мы нагоним в дороге.

— Не надо спешить, — запретил Субани. — Пусть будет как есть. По плану вам езды около десяти часов, возможно, придется где-то задержаться, так что переносим время прибытия в Абу-Дейр на полдень. И хранит вас Всевышний.

— Благодарю. Как доберемся до Абу-Дейра и сдадим груз, сообщу.

— Непременно. Удачи.

— Спокойной ночи, господин Субани.

— К сожалению, тебе того же пожелать не могу.

— Ничего. До связи!

— До связи!

Сабар отключил станцию.

Мави взглянул на него:

— Ну что, пронесло?