Возраст сомнений
Часть 22 из 47 Информация о книге
– Я не понял. – Мы скажем, что я – представитель компании-импортера. Что мы нашли кое-какие нарушения, примеси, которые могут повлиять на работу двигателей. И под этим предлогом пройти на яхту. – А если тебе придется общаться только с механиком? – Лаура считает, что это исключено. Все вопросы решает хозяйка. – Ты разбираешься в топливе?! – До сегодняшнего дня не разбирался. Но сегодня в обед Лаура мне кое-что объяснила. После обеда мы поговорили с парнем, который знает в этом толк, а вечером Лаура придет ко мне и… Нет, это невыносимо! Монтальбано в отчаянии бросил трубку на рычаг и, как тигр, заметался вокруг стола, чтобы справиться с отчаянием. Лаура дома у Мими! Они будут вдвоем что-то обсуждать! А ведь это он сказал Лауре, что Мими знает подход к женщинам. Конечно, ей стало любопытно, она захотела сама убедиться… Нет, лучше не думать, не рвать себе душу! Будь он неладен, тот день, когда ему пришло в голову познакомить Джованнини с Мими! А что теперь? Ты сам вырыл себе яму! Сам напросился, идиот. Преподнес Мими подарок на блюдечке с голубой каемочкой! Девять По дороге в Маринеллу Монтальбано не на шутку сцепился с водителем, который при обгоне так прижал его к обочине, что комиссар едва не свалился в придорожную канаву. Черный от злости, он догнал, обогнал незадачливого автолюбителя и заставил его остановиться, развернув свою машину поперек дороги. Вышел из машины – волосы дыбом, глаза сверкают, готовый разорвать врага. Однако тот, завидев выходящего из машины комиссара, сначала сдал назад, потом прибавил газу и рванул вперед. Комиссар едва удержался на ногах, чтобы не упасть. Влип в классическую дорожную разборку! Перед голосом совести он оправдывался тем, что это была необходимая разрядка и снятие нервного напряжения. Открывая дверь, он услышал телефонный звонок. С работы, как пить дать. – Алло! – Простите, что побеспокоил вас дома, – произнес заискивающий голос, – но я хотел узнать… Кто это? Голос казался знакомым и в то же время незнакомым. – Что вы хотели? – Узнать про малыша, конечно! – Я думаю, вы ошиблись номером. Это не детский сад! – Я говорю с комиссаром Монтальбано? – Да! – Я хотел узнать, как ваш малыш, ваш сынишка… Как, вы сказали, его зовут? Черт! Латтес, будь он неладен! И эта его туфта про больного ребенка! Как же его звали? Надо ответить в общих чертах. – Немного лучше, спасибо. Извините, не сразу вас узнал. Знаете, я так беспокоюсь, так переживаю… – Прекрасно вас понимаю, синьор Монтальбано. Желаю скорейшего выздоровления, от всего сердца. Да поможет вам Бог… И держите меня в курсе. – Непременно. – Что касается сверки дел… Монтальбано нажал на рычаг. У него не было ни малейшего желания говорить с Латтесом о делах. Не успел он снять куртку, как телефон зазвонил снова. Конечно, это Латтес, должно быть, решил, что связь прервалась. Монтальбано понял, что придется снова разыгрывать трагедию, чтобы хоть на время его оставили в покое. Он поднял трубку и заговорил с надрывом: – В то время как жизнь моего сына, моей кровиночки, висит на волоске, когда он страдает и мучается на больничной койке, вы говорите мне о делах?! Бессердечный вы человек! В трубке воцарилась тишина. Возможно, он перебрал, с Латтесом надо поделикатней. – Простите, если я повысил голос, но постарайтесь меня понять. Бедный малыш… – Что за малыш? О ком речь? – прервал его знакомый женский голос. Ливия! Весь мир, казалось, обрушился ему на плечи. Он немедленно повесил трубку. Он погиб, раздавлен. Ливия ни за что не поверит, что история с сыном – выдумка чистой воды. Снова зазвонил телефон. Надо успокоиться, собраться с мыслями, в таком состоянии говорить с Ливией опасно. Монтальбано нагнулся и вытащил телефонный провод из розетки. Разделся, бросая одежду на пол, и пошел в душ. Нужно срочно освежить тело и мозги. Выйдя из душа, он включил телефон. Теперь можно спокойно, без нервов поговорить с Ливией. Надо сказать ей правду, открыто и прямо. Она поверит. Он набрал номер. – Ливия, послушай меня. Клянусь, у меня нет никакого сына. – Я в том нисколько не сомневалась, – ответила Ливия. Как неожиданно! Монтальбано обрадовался, ситуация значительно упрощалась. – А почему ты так уверена? – Ты не мог бы скрывать сына так долго. С кем ты говорил? – С Латтесом. Представляешь, он думает, что я женат и у меня есть дети, по крайней мере двое. И я не хотел его переубеждать. Решил подыграть. Он думал спихнуть на меня свои дела, вот я и сочинил историю, будто мой ребенок серьезно болен. Все. – Все? – холодно переспросила Ливия. – Да. – Тебе не стыдно? – Боже мой, Ливия, за что? – Придумать, что твой сын серьезно болен, только затем, чтобы… – Ты о чем? Ты сама сказала минуту назад, что этого ребенка не существует! – Все равно. Для Латтеса существует. – Ливия, ты бредишь! – Нет, дорогой! Я считаю, что подло прикрываться больным ребенком, если ты чего-то там не хочешь делать. – Ливия, сама подумай! Этот ребенок – просто фантазия! – Которая отражает твои моральные качества. – В каком смысле? – В том смысле, что ты мог найти другое оправдание! Хоть у меня и нет детей, мне такое никогда не пришло бы в голову. Возможно, Ливия в чем-то права. Даже так: она совершенно права. Нельзя шутить с болезнями детей, даже вымышленных. Но признать ее правоту было выше его сил.