Возраст сомнений
Часть 38 из 47 Информация о книге
– Погоди. Да, было кое-что… Среди ночи к нам в каюту постучал капитан. И я получил передышку. Лив… Джованнини, как была голой, пошла открывать. Они о чем-то говорили на пороге. Потом она закрыла дверь и подошла к сейфу. В каюте есть огромный сейф. Она открыла его, достала какие-то бумаги, надела пеньюар и вышла. Я сразу вскочил и заглянул в сейф, но ничего не трогал. – И что там было? – Деньги, много – евро, доллары, иены… и разные папки, пять или шесть, все подписаны. Одна очень толстая, с надписью «Процесс Кимберли». – Что это? – Не знаю. Что мне теперь делать? – Теоретически мы должны прекратить расследование. Мы без прикрытия, это слишком опасно. – Неужели мы отступимся? – А ты что предлагаешь? – Я бы пошел на встречу. Уверен, мы что-то узнаем. – А как ты потом выкрутишься? Скажешь им, все, ребята, я передумал? – Нет, конечно, они меня убьют! – Есть! – воскликнул вдруг Монтальбано. – Что? – Придумал, как вытащить тебя оттуда. Метод Шайкри. – То есть? – Я тебя арестую! – Что за чушь ты несешь с утра пораньше? – Мими, это единственная возможность. Ты позвонишь мне, когда будешь уходить с «Ванессы». Фацио и Галло сделают вид, что дежурят в порту. Если у тебя важные новости, спускаясь по трапу, ты высморкаешь нос. Через минуту ты в наручниках. Ты сопротивляешься, дерешься, свидетелями этой сцены должны стать «Ванесса» и «Бубновый туз». Тебя уведут, а в комиссариате ты расскажешь мне все, что узнал. Если ты не высморкаешься, значит, ничего нового, и никто тебя арестовывать не будет. Понятно? Есть какие-то сомнения? – Главное – носовой платок. Все время забываю положить его в карман. Ауджелло ушел, а Монтальбано взял с полки атлас. Его невежество в географии было дремучим, порой он затруднялся вспомнить, где расположены материки. Первым делом информация про Южную Африку. И сразу же наткнулся на Кимберли – место, где найдены самые большие месторождения алмазов. Такие большие, что некоторые карьеры объявлены национальным достоянием. Также там добывают железо, платину, кобальт и другие полезные ископаемые, о которых он даже не имел представления. Выращивают табак, но не кофе. Кофе и табак в Сьерра-Леоне. И там тоже добывают алмазы, платину, кобальт и так далее. Вся прибыль, очевидно, идет владельцам карьеров – главным образом иностранным компаниям. Атлас сообщал также, что средняя продолжительность жизни населения составляет 37 лет для мужчин и 39 для женщин. Выходит, Джованнини не обманывала Мими. Почему-то внутри у Монтальбано возник неприятный напористый звук, будто сработала сигнализация. Стараясь заглушить его, он еще раз прочел в атласе нужные страницы. И тут раздался звонок, такой резкий и сильный, что заглушил внутреннюю тревожную сигнализацию. Монтальбано не сразу понял, что звонит телефон. Сначала он решил не отвечать, а потом подумал: вдруг это Лаура – и снял трубку. – Комиссар, прощеньица прошу за то, что осмелился вас побеспокоить… – Слушаю, Катарелла! – Только что звонил синьор Микка! Интересно, кто это? По фамилии Микка комиссар помнил только Пьетро, туринца из учебника истории[11]. – А имя он тебе назвал? – Да-да, комиссар. Зовут-то его Джарра. Джарра Микка… А, Джеремикка! – Что сказал? – Просил, чтобы вы к нему зашли. – Послушай, Катарелла, поскольку мне надо кое-куда съездить, сделай-ка мне одолжение! – Слушаю вас, комиссар! Как пить дать вытянулся сейчас по стойке смирно. – Поищи в интернете информацию о процессе Кимберли. – Охотно, комиссар! Объясните мне только, как это пишется. – Постараюсь. Пиши: процесс. Минуты три Катарелла молчал. Возможно, искал ручку. – Катарелла! – Я здесь, комиссар! – Ты написал «процесс»? – Еще нет. – Почему? – Я вот думаю, там две «це» или две «эс»? Если он завис на слове «процесс», что же будет с «Кимберли»… Такими темпами понадобится неделя! – Катарелла, давай сделаем так: я напишу это на листочке и по дороге заскочу в комиссариат. По пути в Вигату комиссар размышлял над тем, что звонок Джеремикки был как нельзя кстати. Значит, у него есть новости от французского коллеги. Это означало, что в деле появятся новые подробности, и Монтальбано будет над чем поразмыслить. Плевать, что начальник полиции отстранил его от дела. Оно необходимо ему сейчас как воздух, хотя бы по одной простой причине: чтобы не думать о Лауре. У комиссариата он вышел из машины, оставив дверцу открытой, чтобы по-быстрому передать Катарелле листок бумаги с надписью «процесс Кимберли». – Вернусь через час. – Подождите, комиссар! – Что такое? Катарелла в смущении разглядывал носки своих ботинок, сжимая и разжимая кулаки. – Что у тебя? – Я должен вам кое-что сказать, не очень приятное, поэтому не знаю, говорить или нет… – Ладно, когда решишь, телеграфируй! – Комиссар, это не шутки! – Тогда говори скорее, мне некогда! – Комиссар, прошу вас, пройдите в ваш кабинет. Если это поможет поскорее от него отделаться… Он пошел, Катарелла следом. Дверь в кабинет оказалась закрыта. Он повернул ручку. Прямо перед его столом спиной к ним стоял Фацио. Услышав, что кто-то вошел, он обернулся, сделав шаг в сторону. Комиссар увидел на своем столе венок из белых цветов, какие обычно кладут на гроб. Он вздрогнул, вспомнив недавний сон. – Что… это…