Возраст сомнений
Часть 4 из 47 Информация о книге
Галло ждал их в комиссариате: – Дорогу очистили, вам нужно срочно забрать ваши машины. Через час Ванесса и Монтальбано вернулись в Вигату каждый на своем авто. – А вот и вы, комиссар! Только-только как раз из порта звонили! Баронесса-то ваша уже на подходе! Монтальбано взглянул на часы – полпятого. – Вы сможете сами добраться до порта? – Не беспокойтесь, комиссар. Большое спасибо, вы были так любезны! Она вытащила из мешка книгу и протянула ему. – Уже прочли? – Страниц десять осталось. – Возьмите ее себе, дочитаете. – Спасибо! Комиссар пожал протянутую руку. Какое-то время девушка молча на него смотрела, а потом вдруг кинулась на шею и поцеловала. Дождь прекратился на улице, но не в кабинете. С потолка продолжало течь. Там, наверху, скопилось столько воды, что оставалось только ждать, пока она вся не выльется… Монтальбано снова переместился в кабинет Ауджелло. В дверь постучали. Это был Фацио. – Рабочие починят крышу завтра утром. Уборщица приберется. Я посмотрел бумаги на вашем столе, их остается только выбросить. – Ну так выброси. – А потом? – Что потом? – На эти бумаги надо было ответить, а мы даже не знаем, о чем нас спрашивали. – Да наплевать! – Мне-то плевать. А что вы скажете начальнику полиции, когда тот спросит, почему у нас из рук вон плохо ведется делопроизводство? И он, конечно, прав. – Слушай, там целые дела остались? – Ну да. – Сколько? – Штук тридцать. – Возьми их и положи в раковину. Набери воды и оставь часа на два. – Комиссар, они ж придут в негодность! – Этого я и добиваюсь. Когда они хорошенько подмокнут, подсунь их к тем, мокрым. Да не бросай, аккуратно положи. Это будет доказательство понесенного нами ущерба. Такой момент нельзя упускать. – Но… – Погоди, я еще не закончил. Потом возьми стул, заберись на него и вылей двадцать ведер воды на шкаф с архивом. Только не открывай его. – Чтобы сложилось впечатление, будто вода текла с крыши? – Именно. – Комиссар, шкаф с архивом у нас железный. Туда ни капли не просочится. Монтальбано расстроился. – Ладно. Шкаф отменяется. Фацио смотрел на него, не скрывая удивления: – Но зачем все это? – Пока разберутся, какие дела намокли, пока восстановят, пройдет не меньше месяца. Нам подфартило, я считаю! Целый месяц не будем подписывать эти дурацкие никому не нужные бумажки. – Ну, если вы так считаете… – уходя, бросил Фацио. – Катаре, соедини меня с синьором Латтесом. Он решил в красках расписать, что в комиссариате все плавают на плотах, а документы если не потонули, то как минимум нечитабельны. И даже собирался высказать предположение: уж не предвестие ли это грядущего всемирного потопа? Может статься, что этого ханжу и бюрократа Латтеса хватит удар. – Комиссар, вы уж извините, но у вас тут Карузо на проводе. Неужто тот самый? – Не думаю… Он давно умер. – Ну и слава богу! – Это почему же? – А я-то думаю, откуда у нас в порту взялся Карузо? – В порту?.. Гарруфо, Катаре, фамилия лейтенанта – Гарруфо. Соедини скорее. – Комиссар Монтальбано? Это Гарруфо. – Слушаю, лейтенант. – Проблема у нас. Труп. Часто приходится слышать, что смерть – это освобождение. Для того, кто умер, естественно, потому что для того, кто остался топтать эту землю, почти всегда канитель. – Можно подробнее? – Доктор Раккулья убедительно просит, чтобы вы сюда заскочили. Раккулья работал портовым врачом, человек серьезный и уважаемый. К тому же комиссар относился к нему с симпатией. Что ж, придется, как выразился лейтенант, заскочить. – Хорошо, сейчас буду. Выйдя на улицу, он с удовольствием отметил, что уже распогодилось, небо снова стало голубым, и только сверкающие лужи, которыми была усеяна дорога, свидетельствовали об утреннем происшествии. Солнце клонилось к закату, но вполне еще припекало. У нас тут как в тропиках, подумал комиссар, чем не тропический ливень был сегодня? Только на тех островах, что показывают в американских фильмах, люди едят, пьют и плевать на все хотели, а мы едим только то, что разрешает врач, пьем, сообразуясь с возможностями печени, и на работе надрываемся как каторжные. Что называется, почувствуйте разницу. Пресловутое судно оказалось яхтой, большой и элегантной, которая пришвартовалась у центрального пирса. На ветру бился флаг, кажется панамский. У трапа комиссара ждали человек в морской форме, который оказался лейтенантом Гарруфо, и доктор Раккулья. Неподалеку матрос из управления порта охранял вытащенную на пирс резиновую лодку. На борту яхты было пусто. Владелица и экипаж, должно быть, находились внизу. – Что там, доктор? – Мне пришлось побеспокоить вас, поскольку машина скорой помощи сейчас заберет труп в Монтелузу на вскрытие. Я бы хотел, чтобы вы на него взглянули. – Зачем? – Затем, что на трупе есть… – Доктор, вы не так меня поняли. Мне кажется, этот случай не в моей компетенции. Разве труп не нашли в нейтральных… – Лодка с трупом была перехвачена практически у входа в гавань, а не в нейтральных водах, – перебил его лейтенант Гарруфо. – А! – вяло отреагировал Монтальбано. Что ж, он сделал попытку отфутболить расследование, не вышло. А если попытаться отсрочить нерадостную встречу? – Возможно, течением, учитывая штормовые условия… Гарруфо только усмехнулся. – Комиссар, я вас понимаю, с этим делом геморрой еще тот, но нет никаких сомнений, что лодка направлялась из порта… Я сейчас все объясню.