Всепоглощающий огонь

– Легче спрятать под завалами, – пошутила Кардения.

– У меня получилось, – ответила Рахела.

Кардения кивнула, давая понять, что больше не нуждается в обществе Рахелы Первой, и та, замерцав, исчезла. Сидя в пустом, необставленном – как всегда – помещении, Кардения размышляла, где и как можно узнать о реальной истории эпохи, предшествующей Взаимозависимости, когда Свободные системы из-за своей очевидной глупости и упрямства обрекли потомков на кошмарное падение в бездну хаоса. Она понимала, что, если бы эти люди не были ее непосредственными предшественниками, ей, вероятно, тоже захотелось бы похоронить их историю.

Но ей нужно было знать. И не потому, что она не доверяла Шенверу, урожденному королю Понтье Тома Двенадцатому, – у него не имелось особых причин лгать ей или Марсу. Но чрезвычайные заявления требуют чрезвычайных доказательств, а ничего более чрезвычайного Кардения никогда прежде не слышала. Нужны были обоснования.

Но где их взять? В Имперской библиотеке Ядропада, крупнейшей во всей Взаимозависимости, хранились в печатном и электронном виде пятьсот миллионов томов, относившихся ко временам правления Рахелы. Еще двадцать миллионов книг, рассказывавших в основном о жизни и царствовании различных имперо, содержались в Имперской библиотеке Сианя: формально это была личная библиотека имперо, хотя и открытая для посетителей и исследователей. Чтобы ознакомиться хотя бы с малой частью этой информации, Кардении не хватило бы не только того времени, которое имелось в ее распоряжении, но, вероятно, даже времени, которое имелось в распоряжении Взаимозависимости до ее полного коллапса. А Взаимозависимости в целом были посвящены миллиарды книг и документов.

«Легче спрятать под завалами», – подумала Кардения. Она представила, сколько усилий потребуется для поиска скрытых исторических фактов, и тут у нее возникла мысль: «Я же в Зале Памяти».

– Цзии, – сказала Кардения, вызывая аватар Зала Памяти, существо неопределенного возраста и пола.

Цзии предстал перед ней, ожидая указаний.

– В этом зале хранятся воспоминания и мысли всех предыдущих имперо?

– Именно так, – ответил Цзии.

– Что еще тут хранится?

– Лучше, если вы будете выражаться конкретнее.

– Что у тебя есть о Разрыве?

– Вы имеете в виду известную музыкальную группу третьего века, фильм восемьсот семьдесят седьмого года или историческое событие, которое произошло до образования Взаимозависимости и привело к потере контакта Свободных систем с Землей и Ассамблеей? – спросил Цзии.



– Значит, это правда, – сказал Марс Кардении ночью в постели.

– Не просто правда, но еще и скрытая, – добавила Кардения. – По словам Цзии, в течение пятидесяти лет, пока длился Разрыв, было принято считать его природным явлением, а не катастрофой, случившейся по вине Свободных систем. Никто не хотел быть виновником.

– Из-за такого чудовищного применения технологии?

– Из-за того, что Свободные системы едва не вымерли от голода. В экономическом смысле они зависели от других систем Ассамблеи и Земной конфедерации так же сильно, как мы все друг от друга. Цзии говорит, что на это указывали многие, но по воле политиков Свободные системы повернулись спиной к другим двум союзам, и, когда все закончили поздравлять друг друга, начались бунты из-за еды и ресурсов. Погибли сотни тысяч, и граждане Свободных систем начали грабить друг друга, пока конфликт не разрешился.

– Они осознали свои ошибки?

– Нет, просто старая гвардия вымерла, а следующее поколение решило никогда не вспоминать об этом. И такой подход более-менее сработал.

– А как об этом узнал Цзии?

– Ответ тебе не понравится, – заметила Кардения.

– Собственно, я только сегодня узнал о существовании Цзии – обитателя тайной комнаты, где ты беседуешь с предками, умершими много столетий назад. Вряд ли что-нибудь из сказанного тобой может потрясти меня сильнее.

– Цзии роется в чужих тайнах.

– Пожалуй, ты права, мне это не нравится, – сказал Марс. – Но как это вообще работает?

– Цзии тысяча лет от роду, и его задача – запоминать. Во всех сетях Взаимозависимости его агенты разыскивают укромные места, где люди хранят информацию или получают ее. Но не всю информацию, а только ту, которую люди активно пытаются скрыть. Цзии рассылает маленькие программы, которые находят ее и приносят ему. А потом она остается у него. Навсегда.

– Но почему только тайная информация?

– Открытая и так доступна, и программа Цзии не видит необходимости извлекать ее. Он берет лишь ту, которая скрыта, – так запрограммировала его Рахела или приказала запрограммировать, поскольку вряд ли была программистом. Я сегодня спрашивала ее об этом, и она ответила: когда что-то скрывают, всегда найдутся те, кто станет возражать. Полагаю, первой была она сама.

– Почему она просто не сообщила тебе, что Цзии занимается этим уже тысячу лет?

– Потому что она – не человек, а программа и отвечает лишь на те вопросы, которые ей задают. Я не спрашивала ее, есть ли информация у Цзии.

– Мне кажется, она просто уклоняется от ответов.

– Мне тоже.

– Значит, Цзии знает все?

– Нет, Цзии знает все, что скрыто. То, что не скрыто, Цзии не записывает. Ему это не нужно – он может просто получить доступ к этой информации, как ты или я. Ну а скрытое может исчезнуть, и Цзии этого не хочет. Это вовсе не означает, будто Цзии мгновенно узнает обо всем скрытом, – он не волшебник. Его агенты есть повсюду, но им требуется время. Однако Цзии терпелив, как никто другой во Вселенной, и рано или поздно найдет все, на поиск чего нацелен. Возможно, за несколько десятилетий или даже столетий, но найдет.

– У меня есть много вопросов, – сказал Марс. – И ни один мне не нравится.

– Мне это тоже не нравится, – призналась Кардения. – Но иначе я не узнала бы правды о нашем прошлом.

– Не совсем так. Информация все равно существовала, и Цзии ее нашел. Точно так же ее могла найти ты, рано или поздно.


– Эта информация существовала очень давно, – покачала головой Кардения. – Кто знает, есть ли она сейчас где-нибудь, кроме как у Цзии?

– Кардения… меня это по-настоящему пугает.

– Да, пугает. И знаешь, что самое странное? Насколько я могу понять, никто из остальных имперо, кроме Рахелы, вообще не знал, что Цзии этим занимается. Они просто использовали его для разговоров с другими имперо.

– Как и ты – до сегодняшнего дня, – заметил Марс. – Ведь именно так тебе описали предназначение Зала Памяти. К тому же он называется Залом Памяти, а не Залом Скрытой Информации.

– Интересно, насколько все изменилось бы, знай об этом другие имперо.

– Это был бы кошмар, – ответил Марс. – Абсолютное знание на фоне абсолютной власти, которая у тебя уже есть.

– У меня нет абсолютной власти, – возразила Кардения.

– Ну конечно же нет, – усмехнулся Марс. – Никого не волнуют твои мистические видения насчет будущего Взаимозависимости, и никого не тревожит, что ты собираешься объявить военное положение, обратившись к парламенту – по собственной прихоти, как обычный человек, не имеющий абсолютной власти.

– У меня нет ощущения абсолютной власти, – поправилась Кардения.

– Пообещай мне, что никогда не расскажешь своим детям о возможностях Цзии, – сказал Марс. – Ты едва не вышла замуж за одного из Нохамапитанов, и меня пугает даже мысль о том, что могло бы случиться, если бы кто-нибудь из них узнал, на что способен Цзии.

– У меня есть и другие плохие новости для тебя.

– О господи!

Кардения показала на свой затылок.

– В мое тело и мой мозг вшита сеть, – сказала она. – Все, что я думаю, чувствую или говорю, записывается. А когда я умру, все это окажется в Зале Памяти. Даже если я ничего не расскажу своим детям, это вовсе не значит, что они не услышат этого от меня, – просто сперва я должна умереть.

– Наверняка тебя это беспокоит, – после минутного раздумья заметил Марс.

– Немножко. – Кардения пожала плечами и крепче прижалась к Марсу. – Но в этом есть и свои плюсы. В детстве я мало времени проводила с отцом – я любила его, и он любил меня, но мы совсем не знали друг друга. А теперь я могу, если захочу, каждый день приходить в Зал Памяти и говорить с ним. Как будто он вернулся ко мне. Это большое благо.

– Да, – согласился Марс.

– Если, конечно, ты любишь своего родителя, – добавила Кардения. – Вряд ли отец так же часто разговаривал со своей матерью. Насколько я слышала, она наводила ужас не только на него, но и на всю Вселенную.

– А ты с ней когда-нибудь разговаривала?

– Как-то раз я вызвала ее, чтобы задать конкретный вопрос насчет ее политики. Через пять минут я решила, что, наверное, больше никогда не стану с ней общаться.

Какое-то время оба молчали.

– Так ты… сейчас все записываешь? – спросил Марс.

– Запись идет постоянно, – пробормотала Кардения.

– Гм… но…

– Нет, то, как мы занимались сексом, не записывалось. Вернее, запись шла, – уточнила Кардения и тут же увидела легкую панику на лице Марса, – но не в том смысле. Записывались лишь чувства, которые я испытывала.

– И что расскажет твой призрак тому, кто об этом спросит?

– Что было здорово.

– Знаешь… лучше не вдаваться в подробности.

– Возможно, это будет и твой ребенок, – сказала Кардения, не веря, что подобные слова могли сорваться с ее губ, но было уже слишком поздно.

– Ты не можешь выйти за меня замуж, – небрежно заметил Марс. – Я стою намного ниже тебя по положению. В общем-то, я даже не лорд.

Кардения в притворном гневе слегка шлепнула его по груди:

– Не учите нас, что нам делать, лорд Марс. Мы имперо! И мы обладаем абсолютной властью! Если мы захотим, то запросто выйдем за вас замуж.

– Да, мэм, – ответил Марс. – Прошу прощения, мэм. Готов исполнять супружеский долг, мэм.

– Пока рано. Мы пока что вас испытываем.

– Можешь испытывать меня сколько пожелаешь. Только, пожалуйста, оставь это имперское «мы». Слишком уж чудно́ звучит.

Рассмеявшись, Кардения забралась на Марса и начала осыпать его поцелуями. Вскоре она уже позабыла обо всем – лишь какая-то практичная частичка ее разума продолжала твердить: «Знаешь, а ведь теперь у тебя действительно есть абсолютная власть и абсолютное знание. Возможно, пора воспользоваться и тем и другим».

«Ладно, я подумаю, – ответила Кардения. – А пока заткнись. Я занята».