Золотая клетка

Он плеснул на меня водой, и я вскрикнула, но мой крик тут же сменился неудержимым смехом.

Потом мы забрались голышом под одеяло. Як обнял меня одной рукой, притянул к себе. Его пальцы заскользили по моему телу, избегая, однако, груди и вагины. Только они направлялись вниз, как тут же останавливались и меняли направление. Это сбивало с толку. Мое дыхание стало прерывистым. Контроль уже был не в моих руках. Голова у меня закружилась при мысли, что я отдала Яку бразды правления. Это напугало меня, но и очень возбудило.

– Спокойной ночи, моя будущая женушка, – прошептал Як.

Через несколько минут я услышала, как он похрапывает.

А я все еще была в возбуждении. Положила руку на его член, ощутила, как он набух, залезла под одеяло и взяла его в рот. Як проснулся и скинул с нас одеяло. Не говоря ни слова, я села на него верхом, положила руки ему на грудь и запрокинула голову. Он закинул руки за голову. Смотрел на меня жадным взглядом, но тоже не проронил ни слова.

Я кончила еще раз. А потом он кончил в меня. Потом я перекатилась на свою сторону.

– С этого дня мы будем говорить друг другу «спокойной ночи» только так, – заявила я.

Дом Хенрика и Алисы Бергендаль находился в Госхаге на Лидингё – с собственными мостками для купания и пляжем. Казалось, ему место не здесь, а где-нибудь в Лос-Анжелесе. На шестистах семидесяти квадратных метрах разместилось всё – от домашнего кинотеатра, спортзала и крытого бассейна до винного погреба, бильярдной, теннисного стола и по крайней мере пяти ванных комнат. В гостиной невероятного размера – там без проблем можно было бы припарковать несколько фур – потолки достигали десяти метров в высоту.

Пока Фэй, Хенрик, Як и Алиса ужинали при свечах с видом на залив Хёггарнсфъярден, их дети играли с няней на другом конце дома. Комнаты детей были расположены как можно дальше от тех помещений, где Хенрик с Алисой проводили большую часть времени.

Снаружи бушевал холодный ветер. Волны катились на берег, подбираясь к ним, но потом сдавались и откатывались назад.

Алиса заказала на дом готовую еду – на огромном столе красовались бесчисленые блюда из ливанского ресторана. Фэй скосила глаза на Алису. На хозяйке дома было красное платье, открытое по бокам, так что все могли видеть торчащие ребра, напоминающие велосипедную парковку. Она проигнорировала все вкусности – сидела и жевала лист салата. Скоро дойдет до того, чтобы просто облизывать листья…

Сама Фэй пробовала разные закуски ливанского мезе́[12] и пила насыщенное «Амароне». Ребенок у нее в животе все равно закончит свою коротенькую жизнь в металлическом ведре. Сегодня вечером она примет таблетку, купленную в аптеке. Первую из двух.

– Тебе понравилось? – с улыбкой спросила Алиса.

Она следила за каждым куском, который Фэй подносила ко рту. Наверняка считала в голове калорийность и с удовольствием заносила их на свой счет со знаком минус.

– Очень, – ответила Фэй. – Ливанская еда – прекрасная идея.

Як рассмеялся.

– Ливанская или нет – ты ешь все, что перед тобой поставят. Все метешь.

Фэй уткнулась в тарелку. Значит, вот какой ее себе представляют? Человека, который ест все без разбора?

Хенрик подался вперед, глядя на нее.

– Как у тебя дела? – спросил он. – Ты больше не заходишь к нам в офис.

– Мне кажется, пора оставить вас в покое. У вас так много работы…

– Да, работы хватает. Но для тебя мы всегда нашли бы время.

– Спасибо, Хенрик, но теперь мое дело – сторона.

Почему они разговаривают, как чужие? Заполняют пустоту ненужными разговорами, как вежливые знакомые… Раньше им – ей, Яку и Хенрику – было весело вместе. Говорили они и о серьезных вещах. С ней обращались как с равной, даже порой как с начальницей, когда она давала им по пальцам в дискуссиях о бизнес-структурах и финансовых инструментах. В конечном счете именно Фэй высказала ту бизнес-идею, которую Як и Хенрик использовали при создании «Компэр». Сейчас же она чувствует себя как ребенок, посаженный за взрослый стол.

– Ты готов, Хенрик? Вот-вот придет такси.

Як поднялся и вытер рот салфеткой. Они с Хенриком собирались в город на встречу со старыми друзьями. По пути должны были высадить ее с Жюльенной у дома. Фэй услышала, как дочь сбегает вниз по лестнице.

– Я не хочу домой, – выпалила Жюльенна, умоляюще глядя на Яка. – Хочу побыть еще.

– Хорошо, тогда оставайся вместе с мамой. Алиса, ты ведь не возражаешь, если они побудут еще немного?

Фэй закусила губу. Как она мечтала добраться до дома и растянуться на диване в домашней одежде с бокалом и бутылкой вина! И пить до тех пор, пока не отлетят все мысли о завтрашнем дне…

– Само собой, пусть дети поиграют, – ответила Алиса.

Как всегда, она сияла, глядя на него. Гораздо больше, чем когда смотрела на собственного мужа.

– Чудесно, – Як кивнул, и Жюльенна убежала вверх по лестнице.

Фэй и Алиса проводили мужей до двери.

– Резвитесь, мальчики, – напутствовала их Алиса и поцеловала Хенрика в губы.

– Няня придет завтра к девяти, – напомнила Фэй.

– Да-да. Ну что ж, тогда до скорого, – произнес Як и ушел.

Женщины поставили тарелки в посудомоечную машину и сложили недоеденную еду в холодильник.


– Остальное оставь, – сказала Алиса. – Завтра утром домработница все уберет.

Она достала еще одну бутылку вина, и они уселись напротив панорамного окна.

– Что у тебя завтра? – спросила Алиса.

– Просто прием у врача.

– Ничего серьезного?

– Нет, ничего.

– Как мило, что Як собирается тебя сопровождать…

Фэй смогла выжать из себя лишь неопределенное «угу».

Алиса с большими глазами, как у лани, и безупречной кожей. Счастлива ли она? Что вызывает у нее истинные чувства?

Фэй почувствовала, что устала играть. Они обе сидят в золотых клетках, как два павлина. Хотя сама Фэй в последнее время все больше чувствовала себя потрепанной голубкой с площади Хёторгет. Крысы с крыльями, как с отвращением называла их Крис.

Фэй не желала разговаривать с птицей в клетке. Ей хотелось пообщаться с живым человеком. Они выпили еще по паре бокалов.

Алиса рассказывала нуднейшую историю о том, чем ее сын Карл занимается в садике. Существует ли в мире Алисы что-то еще, кроме Хенрика, детей и статуса их семьи? Есть ли за этим фасадом настоящая личность? Настоящие чувства? Настоящие мечты? Или это с самой Фэй что-то не так, раз она не довольствуется тем, что имеет? Подавляющее большинство людей мечтают о такой жизни, которую ведет она. Когда можешь все себе позволить, когда не надо работать, когда тебе сопутствует успех, когда у тебя красивые дети, когда ты приглашена на открытие нового бутика «Луи Виттон» и готова выложить за очередную сумочку больше, чем среднестатистический швед зарабатывает в месяц…

– Чем бы ты занималась, не будь у тебя Хенрика? – спросила Фэй у Алисы.

– В смысле?

– Кем бы хотела работать?

Алиса долго обдумывала ее вопрос – словно никогда раньше над этим не задумывалась. В конце концов она пожала плечами.

– Дизайнером интерьеров, наверное. Люблю украшать дома изнутри.

– Тогда почему не займешься этим?

Свой дом Алиса обставляла не сама – для этого был нанят дорогой и раскрученный дизайнер, в списке заслуг которого значилось немало богатых вилл на Линигё.

Алиса снова пожала плечами.

– А кто тогда будет заниматься детьми?

Фэй обвела гостиную широко раскрытыми глазами.

– Тот же человек, который делает это сейчас. Няня. Скажи честно – разве тебе никогда не хотелось заняться чем-нибудь другим? Делать то, что тебе нравится – независимо от Хенрика и детей…

Она захмелела и отдавала себе в этом отчет, но сдержаться не могла. Ей хотелось приоткрыть дверцу Алисиной золотой клетки – по крайней мере на мгновение. Хотя со стороны могло показаться, что и сама она ведет подобный образ жизни, разница была колоссальная. У нее было образование, но они вместе с Яком сделали сознательный выбор, поскольку оба считали, что так будет лучше для семьи. В отличие от Алисы, она не зависела от мужа.

Фэй сделала еще глоток. Ребенок получит напоследок хорошую дозу похмелья.

В горле встал ком, она закашлялась.

– Я сама по себе личность, – проговорила Алиса, облизывая губы. – Не хочу ничего менять.

Она была действительно сказочно хороша. Павлиньи перья сияли во всей красе.

– Ты очень красивая, – сказала Фэй.

– Спасибо.

Алиса с улыбкой повернулась к ней, но Фэй все не могла оставить больную тему.

– Тебя не огорчает, что Хенрик и не посмотрел бы в твою сторону, не будь у тебя такой внешности? Ведь именно поэтому мы сидим сейчас в этом доме. Потому что нас можно показывать. Как кукол. Впрочем… мда, меня, во всяком случае, раньше можно было показывать.

Она подлила еще вина в свой бокал – тот как-то незаметно опорожнился.

– Перестань. Ты прекрасно знаешь, что это не так.

– Ясное дело, все именно так и есть.

Алиса не ответила, но подняла бокал, чтобы Фэй подлила и ей. Похоже, на нее не действуют калории, содержащиеся в вине.

Повисла пауза. Фэй вздохнула. Из глубины дома донесся детский крик.

– Ты знаешь, что я тебе всегда завидовала? – пробормотала Алиса.