Золотая клетка

– Ты и вправду потрясающе выглядишь, – негромко произнес он.

Его взгляд не отрывался от ее выреза. Фэй позволила ему разглядывать ее. Откинула волосы, обнажив шею и ключицы, теперь не скрытые жирком. Она солгала бы, если б сказала, что не наслаждается его взглядами, но то, что ее тело по-прежнему реагировало на его присутствие, еще не означало, что он может контролировать ее.

Какая-то часть ее желала показать ему, что она в нем больше не нуждается. Однако не следовало поддаваться искушению и демонстрировать свое превосходство. Во-первых, ей было важно, чтобы Як снова в нее влюбился, а этого не произойдет, пока он не поверит, что она – в его власти. Во-вторых, несмотря на всю низость по отношению к ней, он оставался Яком. Его слова по-прежнему что-то значили для нее, как бы она ни пыталась это отрицать.

– Спасибо, – с прохладцей ответила Фэй.

Его взгляд снова обратился к ее вырезу и задержался на нем. Она достала телефон, делая вид, что отправляет сообщение.

– Знаешь, иногда я вижу тебя во сне, – проговорил Як, поднявшись с кресла. Отошел к бару, принес бутылку кавы и подлил им обоим в бокалы.

Теперь он сел на диван рядом с ней, придвинувшись слишком близко.

От запаха одеколона у Фэй на мгновение закружилась голова. Тот же запах, что и в Барселоне. Затаив дыхание, она сказала себе, что не стоит отдаваться воспоминаниям, перебирать все то, что тогда казалось правдой, хотя потом оказалось ложью. Ей придется отказать ему, одновременно поддержав его интерес. Пикантная ситуация. Як любит выступать охотником. Именно так она завоевала его в первый раз, давным-давно, в другой жизни. Теперь же повернулась к нему и заглянула прямо в его голубые глаза, полностью сосредоточенные на ней.

Таким мужчинам, как Як, всегда хочется завладеть тем, что им не принадлежит. Именно поэтому он изменял ей. Поэтому будет изменять и Ильве – если уже не делает это. И дальше будет изменять всем женщинам в своей жизни.

Позади них раздались шаги. Одновременно обернувшись, они с Яком увидели Жюльенну, которая шла к ним. На ней было красивое розовое платье. На лицо наложен грим, от которого она казалась очень взрослой. Фэй не могла точно сказать, нравится ей это или нет.

– Какая ты красивая, моя дорогая, – сказала Фэй дочери. – Ты похожа на принцессу.

Жюльена прокрутилась перед ними.

– Йессика говорит, что я могу стать фотомоделью, – сказала она.

– Йессика? – переспросила Фэй, роясь в памяти среди имен одноклассниц Жюльенны.

– Визажистка, – уточнил Як, видя ее растерянность. – И она совершенно права.

Он посадил Жюльенну себе на колени, и на миг Фэй снова охватили странные сомнения. Когда дочь сидела между ними на диване, они на мгновение снова становились семьей. Это сбивало Фэй с толку.

Она потянулась за бокалом и поднесла его к губам, в то время как Як не сводил с нее глаз.





* * *


Из сада доносились звонкие голоса. Начали прибывать гости. К дому одна за другой подъезжали роскошные машины, из которых выпрыгивали разодетые девочки лет шести-семи. Фэй держалась в тени, пока Як и Ильва беседовали с родителями. Гора подарков на столе росла. Большинство из них были завернуты в белую оберточную бумагу с логотипом NK. На сцену поднялся иллюзионист, и девочки радостно завопили. Официант принес лимонад и сласти празднично одетым маленьким гостям, важно восседавшим за столиками внутри огромного шатра – как на настоящем гала-банкете. Жюльенна со счастливым лицом хлопала в ладоши. В роли конферансье выступал известный ведущий детской телепередачи.

Когда последним номером программы на сцену вышли «Сеан и Вилле», восторгу публики не было предела. Тут Фэй поняла, что ей выпал шанс считать кей-логгер. Девочки повыскакивали из-за столов и столпились у сцены. Ильва и Як, казалось, полностью поглощены происходящим. Незаметно выскользнув из шатра, Фэй вошла в дом и поднялась по лестнице на второй этаж, в кабинет Яка. Письменный стол, служивший ему в годы их совместной жизни, сохранился. На мгновение она испытала ностальгию по кабинету в башне, величественно парившей над городом, – воспоминания об ушедших днях. Стряхнув эмоции, напомнила себе, что надо сосредоточиться. Несколько минут, проведенных на диване с Яком и Жюльенной, вывели ее из равновесия. Она не может позволить себе расслабляться.

Поставив сумочку на стол, Фэй склонилась над компьютером. Рядом стояли две фотографии в рамках. Одна – черно-белая, снятая несколько лет назад, на которой Ильва серьезно смотрела в камеру, томно приоткрыв рот. Другой снимок запечатлел Яка, Ильву и Жюльенну в ресторане. На Ильве и Жюльенне были платья в одном стиле. Все трое смеялись и выглядели как настоящая счастливая семья. Фэй сделала глубокий вдох. Это всего лишь иллюзия, внешний фасад, созданный Яком. Ничего больше.

Она подвинула мышь, так что компьютер ожил, и ввела старый пароль Яка. Затаила дыхание. Но здесь он пароль не сменил. На экране возникла гигантская фотография Яка и Ильвы, обнимавшихся на борту гидроцикла на фоне водной глади. Оторвав взгляд от этого снимка, Фэй вставила в компьютер флэшку и последовала инструкциям Нимы.

Несколько секунд спустя она обнаружила файл с записью действий Яка и перенесла его на флэшку. Затем зашла в «Мои документы» и скопировала оттуда все папки, хотя и сомневалась, что там найдется что-либо интересное.

Из коридора донесся скрип. Фэй поспешно закрыла компьютер и стала в отчаянии искать, куда бы спрятаться. Но прежде чем она успела сделать хотя бы шаг, дверь распахнулась. Фэй поспешно обернулась.

В дверях стоял Як. На лице его читались удивление и подозрительность.

Фэй мгновенно оценила ситуацию. Она улыбнулась Яку. Преданно. Виновато.

– Я… просто хотела посмотреть, как ты обставил кабинет. Ты ведь знаешь, я всегда так любила этот письменный стол… Мне было интересно узнать, оставил ли ты его у себя.

Як перерабатывал полученную информацию. Похоже, остановился на том, что она все то же наивное и глупенькое существо, каким была всегда.

– А что?

– Ах, это так глупо, – пробормотала Фэй, опустив глаза. – Прости, мне не следовало сюда заходить, это же ваш дом, я не имею права… Просто меня охватила ностальгия…

Фэй двинулась к двери, но когда собиралась пройти мимо Яка, тот схватил ее за запястье – она чуть не выронила флэшку, которую держала в той же руке.

– Зачем тебе понадобилось смотреть, как я обставил кабинет? – спросил он с улыбкой, притягивая ее к себе.

Она снова ощутила запах его хорошо знакомого дорогого одеколона. Его эрегированный член уперся ей в ляжку, и, вопреки собственной воле, Фэй почувствовала, что ее это возбуждает.

– Соскучилась по мне, да? Это ты имела в виду, говоря о ностальгии? – жарко прошептал ей в ухо Як.

– Перестань, – пробормотала она.


Но он не обращал внимания на ее протесты. Глаза его горели. Прежняя Фэй никогда не сказала бы «нет» – наоборот, умоляла бы о его прикосновении, о его внимании.

Голос его зазвучал насмешливо, однако он не выпускал ее.

– Стало быть, малышка Фэй сделала себе новые сиськи, чтобы пользоваться успехом в кабаках? Тебе не хватает секса с настоящим мужчиной? Поэтому ты пришла сюда и напрашиваешься, чтобы тебя трахнули? Я слышал, чем ты занимаешься. Как уходишь из бара то с одним, то с другим мужчиной. Да нет – с мальчиками. Со сколькими ты успела переспать с тех пор, как мы развелись? У кого-нибудь был член побольше моего? Готов побиться об заклад, что ты трахалась и с двумя сразу…

От собственных слов Як все более возбуждался, его член становился все тверже, прижимался к ее ляжке. Тело Фэй отвечало ему, и она пошла по этому пути, чтобы скрыть флэшку, которую сжимала в кулаке. Не возражала, когда он расстегнул молнию у нее на спине и стянул платье до талии. Як сорвал с нее лифчик, ощупал ее грудь, крепко сжал. Все прекрасно зажило, но на местах разрезов чувствительность не восстановилась, поэтому от его прикосновений остались странные ощущения.

– Малышка Фэй, которая так хочет, чтобы ее трахнули…

Як повернул ее, ухватился за подол платья и задрал его выше бедер. Расстегнув брюки, толкнул ее вперед, положив на стол, принадлежавший Ингмару Бергману, и вошел в нее. Она охнула. Ее взяли силой…

– Ты такое любишь, да? – шептал он. – Чтобы тебя брали сзади, как мокренькую секретаршу… Теперь ты – директор, но по-прежнему любишь, чтобы тебя трахали как девку. Признавайся, Фэй, они так тебя берут? Твои молодые парни? Поворачивают тебя и трахают сзади?

Тяжело дыша, он еще шире расставил ее ноги, чтобы проникнуть еще глубже, прижал ее к столу правой рукой, запустив пальцы в ее волосы.

Движения стали резче. Фэй держалась за стол свободной рукой – той, которая не сжимала флэшку. Стонала, как в порно, – так, как он любит. Лежа левой щекой на столе, смотрела прямо в серьезное, черно-белое лицо Ильвы.

Як кончил. Фэй почувствовала тупую боль, когда он сделал последний толчок. Затем застонал в последний раз, вышел из нее, сделал шаг назад и стал застегивать брюки. Несколько секунд она лежала все в том же положении, потом выпрямилась и одернула платье.

– С тобой всегда было классно трахаться, – сказал Як. – Мне этого не хватало.

Он улыбнулся и указал на ее обнаженные груди – покрасневшие, с большими распухшими сосками.

– Отличные получились сиськи. Мне нравятся.

Вид у Яка был самоуверенный. Порядок восстановлен. Он взял ее, вернул себе то, что ему принадлежало, – по крайней мере, на время. Фэй предпочла, чтобы он так и думал.

Не выпуская флэшки, она натянула на плечи верхнюю часть платья, повернулась спиной к Яку и подняла волосы, чтобы тот мог застегнуть на ней молнию. Секунду спустя он исчез.

Когда Фэй вошла в шатер, девочки в дорогих дизайнерских платьях хором пели песенку в честь Жюльенны. «Сеан и Вилле» руководили хором.

Ильва скосила на нее глаза и указала на Жюльенну, на голове у которой теперь красовалась блестящая королевская корона. Взгляд у Ильвы был подозрительный, но смиренный. Лицо ее слегка позеленело в духоте шатра, светлые волосы прилипли к затылку.

Когда все в шатре закричали «Ура!», Як встал рядом с Ильвой, поцеловал ее в щеку и обнял за талию. Ильва расслабилась. Фэй не могла сдержать улыбку. По внутренней стороне ляжки из нее медленно вытекала сперма Яка.



Фьельбака – тогда

В кухне всхлипывала мама, но я не могла подняться с постели, не могла помешать отцу наносить удары. Вместо этого завернулась в темноту, прогоняя тревогу и страх.

Наступила осень, и папа начал обращаться с мамой все более жестоко. И со мной и Себастианом тоже. Казалось, холодная ветреная осень никогда не кончится – а отец, как разъяренный зверь, заперт в клетке со своими жертвами. Мы словно циркулировали по кругу – маленькая изолированная ячейка в забытом богом поселке.

Случалось, я мечтала, что кто-нибудь придет и спасет нас. Ведь все знали. Хотя они и понятия не имели, насколько все плохо, им было известно достаточно. Почему никто не придет и не заберет нас отсюда? Не освободит нас? Но все трусливо отводили глаза, не замечая наших ран и синяков. Никто из учителей не сказал ни слова. Ни один врач никак не прокомментировал наши или мамины травмы. Прошлой зимой маме пришлось обращаться к врачу восемь раз. Вывихнутое плечо. Фрактура на запястье. Трещина в челюстной кости. Никто не ставил под сомнение ее истории о падении с подвальной лестницы, о дверцах кухонных шкафчиков, внезапно переходивших в наступление. Все закрывали глаза.

Что нас ждет этой зимой?

Плач мамы стал слышнее, когда дверь в мою комнату открылась и закрылась. Себастиан на цыпочках прокрался ко мне в кровать. Вскоре он заснул, свернувшись калачиком рядом со мной, как щенок, устроившийся в тепле. Но мне его присутствие не давало чувства спокойствия. Мне не надо было объяснять, что мое состояние зависит только от меня самой. Я обнаружила это совершенно самостоятельно.

Я сильнее их. В особенности Себастиана.

Дыхание брата смешивалось со звуком моря, бушевавшего за окном. Последние дачники разъехались. Все они делали вид, что не слышат криков, доносящихся из нашего дома – одного из немногих домов, обитатели которого жили здесь круглый год. Наверное, не хотели портить себе отпуск всякими неприятными впечатлениями. В каком-то смысле я их понимала. Но меня интересовало, думали ли они о детях в соседнем доме, когда закрывали на зиму свои дачи и возвращались в свои роскошные виллы в Гётеборге. Вероятно, нет.

На следующий день, отвезя Жюльенну в школу, Фэй заперлась в своем кабинете, открыла крышку ноутбука и просмотрела файл. Ей понадобилось десять минут, чтобы найти новый пароль от его аккаунта: venividivici3848.

О том, что произошло в кабинете Яка, она никому не обмолвилась ни словом. Как ни противно было играть унизительную роль покорной Фэй, других вариантов не было. Важно было не пробудить в Яке подозрения – ей пришлось ему подыграть, лишь бы он не обнаружил флэшку, которая жгла ей ладонь. Однако она не могла отрицать, что испытала наслаждение, вновь ощущая в себе Яка. Это ее тревожило. Раздражало. Это была трещина в ее доспехах, которой она не могла допустить.

Фэй вошла в его аккаунт, прокрутила вниз список документов – и нашла то, что искала. Тщательно и методично сохранила все свои находки.

Теперь у нее есть все необходимое.

Оставшиеся часы до обеда она провела, просматривая файл и отслеживая, что Як делал за своим компьютером. Его поиски по порносайтам и отбор по словам younggirl, teen и petite, переписка с Хенриком по поводу «дурынды», с которой он трахался прямо в офисе, насмешки по поводу веса одной из сотрудниц. Все это со временем может пойти в дело.

Прихватив с собой свой новый компьютер, Фэй сообщила Керстин, что пойдет обедать в кафе. Усевшись за столиком в «Старбаксе» на площади Стюреплан, она продолжала просматривать документы. Во вторник на следующей неделе «Компэр» будет зарегистрирована на бирже. У нее достаточно времени продумать четкий план, как использовать то, что она обнаружила. Скорее всего, она запустит процесс в пятницу. Через четыре дня.

Звякнул мобильный телефон. Сообщение от Яка. «Не могу забыть, как классно было в прошлый раз. Может, встретимся?» – писал он.

Фэй задумалась, как лучше ответить. Все завертелось быстрее, чем она предполагала. Важно поддерживать его интерес к себе, пока не настанет момент для последних решающих действий. Еще подумав, она настрочила краткий ответ и нажала «отправить».





* * *