Золотая клетка

Крис приложила ладони ко рту, и Юхан явно занервничал. Сглотнув, она протянула вперед руку – по щекам у нее текли слезы – и прошептала:

– Ясное дело, я согласна.

Ученики возликовали.

Юхан усмехнулся, глядя на них, и поднял вверх большой палец; его радостно подбадривали криками и аплодисментами. Немного неловко он надел кольцо на палец Крис.

– Я обожаю тебя, – пробормотала она, подняла его с колен и поцеловала.

Найдя на улице Йотгатан скромное кафе под названием «Мюгген», Фэй взяла себе кофе, открыла компьютер и подключилась к Wi-Fi. Она заранее загрузила анонимизатор VPN, скрывавший IP-адрес, чтобы ее невозможно было отследить. Вставив в компьютер флэшку, на которую она перекачала все, что нашла в аккаунте Яка, Фэй пробежала глазами материалы. Все было разложено по полочкам, четко структурировано – мечта голодного репортера.

Фэй выбрала молодую журналистку в «Дагенс индустри» по имени Магдалена Юнссон. Присмотрела ее уже давно. Та была умна, точна и хорошо писала.

«Если тебя это заинтересовало, у меня есть кое-что еще», – написала Фэй и нажала «отправить». Все так просто…

Она уже собиралась встать и уйти, когда в компьютере звякнуло и в папке «Входящие» появилось новое сообщение:

«Мы можем встретиться лично?»

Фэй задумалась. Она знала, что у журналистов есть правило – защищать свой источник и что это для них свято. Вместе с тем, все мы люди. Лишнее слово, сказанное по пьянке, украденный мобильный телефон, доверительный разговор с бойфрендом – и ее анонимность будет раскрыта. На такой риск она пока не могла пойти.

«Нет. Но скажи, если хочешь получить еще».

Ответ пришел мгновенно:

«О’кей, спасибо! Наши эксперты должны проверить подлинность, проверка может занять несколько дней, но это невероятно – если все это правда».

«Это правда», – написала Фэй, закрыла ноутбук и вышла из кафе.





* * *


На первой полосе деловой газеты «Дагенс индустри» красовался заголовок: «Генеральный директор “Компэр” Як Адельхейм призывал своих сотрудников обманывать пожилых и слабых». Под рубрикой приводились кадры из видеозаписи, которую Фэй переслала Магдалене Юнссон.

Стоя возле кухонного островка, Фэй отпила глоток кофе. История о том, как Як Адельхейм, гендиректор фирмы, только что зарегистрировавшейся на бирже с рекордными цифрами, призывал своих сотрудников лгать старикам, чтобы отобрать у них деньги, была разнесена на четыре полосы. Все то, что Фэй собрала из его почты и переслала Магдалене Юнссон, было превращено в броские заголовки. Самым весомым компрометирующим материалом стала видеозапись, сделанная мобильным телефоном в самом начале восхождения «Компэр» к успеху, когда Як на совещании четко инструктировал своих сотрудников продавать старикам все, что можно, прибегая для этого ко всем доступным средствам. Всё – ради прибыли. Всё – ради результата. Запись продолжалась десять минут – она разбивала в пух и прах имидж Яка как руководителя предприятия. Запись была той бомбой, которую Фэй в первую очередь надеялась найти в его аккаунте. Все остальное служило скорее украшениями на торте. Одной записи должно хватить, чтобы утопить бывшего и навредить «Компэр». Фэй видела это видео раньше и рассчитывала, что у Яка хватило наглости его сохранить.

Теперь оставалось выяснить, сколь велик нанесенный ею урон. Она опасалась, что этого может оказаться недостаточно. Мир так циничен… СМИ, общественность, деловой мир весьма капризны. А жажда наживы правит везде и во всем. Единственное, что она могла сделать, – это создать некие предпосылки для скандала.

С жадностью и злорадством Фэй читала дальше. В груди у нее родилось трепещущее чувство счастья – от осознания того, что теперь Як почувствует себя загнанным в угол.

К ее большому облегчению, СМИ были беспощадны. «ДИ» выбрала четкую и однозначную позицию осуждения. В статье высказывались политики, члены регионального совета и родственники пострадавших пожилых людей. Автор хроники в «ДИ» назвал это крупнейшим скандалом за последние десять лет и высказал предположение, что после такого Як Адельхейм не сможет остаться на своем посту. Фэй с воодушевлением стала листать дальше. Дочитав «Дагенс индустри», она проверила «Экспрессен», «Афтонбладет» и «Дагенс нюхетер». На сайтах всех трех газет в самом верху виднелись крупные заголовки о скандале и приводились цитаты из видео. «Афтонбладет» посвятил целую утреннюю программу своего вещания обсуждению того, в какой мере новые сведения скажутся на делах «Компэр» и ее акциях. Газетчики соревновались друг с другом, кто приведет более негативный комментарий очередной знаменитости. Вся общественность сплотилась против Яка. Как он посмел? Как могла его фирма так поступать?

Фэй попыталась представить себе Яка. Чем он занят? Как отреагирует? Последует ли призывам комментаторов немедленно уйти с поста, чтобы спасти честь «Компэр» и избежать падения курса акций?

Вполне вероятно – если он поддастся панике, почувствует себя раненым зверем. Учитывая его происхождение, публичного унижения он боялся больше, чем кто бы то ни было. Стыд, давивший на него с детских лет, мог заставить его бросить все и бежать. Этому она обязана воспрепятствовать. Это нарушило бы все ее планы. Надо вызвать его на бой, призвать биться до последнего. Почесать его за ушком, убедить, что никто лучше его не спасет «Компэр». Фэй казалось, что это будет не особенно трудно. Она прекрасно знала, на какие кнопки нажать.

Позвонила Керстин, которая с раннего утра уехала в офис.

– Ты видела?

– Как раз читаю. Невероятно. Они не пожалели красок. Получилось лучше, чем можно было ожидать.

– Знаю… Как считаешь – что мне делать теперь?

– Затаись. Он сам к тебе придет.

– Думаешь?

– Нет, золотце, я это знаю. В кризисных ситуациях мы тянемся к тем людям, которые подтверждают нашу ценность. Когда Яку понадобится подтверждение, он сам явится к тебе. Попросит у тебя совета. Он всегда в тебе нуждался. Просто у него не хватило ума самому это понять.

– Какой сейчас курс его акций?

Фэй услышала, как Керстин стучит по клавиатуре.

– Упал с девяноста семи крон до восьмидесяти двух, с тех пор как открылась биржа.

Она закашлялась. Много, но до ее цели по-прежнему далеко. Когда цена упадет ниже пятидесяти, она отдаст распоряжение своему брокеру на острове Мэн скупить все акции, до которых он сможет добраться. Тогда, возможно, удастся набрать контрольный пакет.

Яку и Хенрику принадлежали сорок процентов «Компэр». Поначалу им требовалось много инвесторов, и те купили акции предприятия. Як и Хенрик очень трепетно относились к тому, чтобы те, кто покупал акции, разделяли их взгляд на развитие предприятия. Но то, что они не владели контрольным пакетом, делало их уязвимыми, о чем Фэй много раз говорила им – но безрезультатно.


– До идеала еще далеко, – проговорила она.

– Не волнуйся. Все будет хорошо. Это может занять несколько дней, но чем больше поднимается недовольство, чем хуже Як с ним справляется, тем больше будут падать акции. Твоя задача – заставить его цепляться за место.

– Я знаю, – ответила Фэй.

На мгновение повисла пауза.

– Когда ты придешь в офис? – спросила Керстин.

– Сегодня, наверное, вообще не приду. Я нужна Крис.

– Поезжай, – сказала Керстин, – я тут за всем пригляжу.





* * *


Звонок в квартиру Крис отозвался в подъезде резким эхом. Фэй не предупредила, что приедет. Так она поступала довольно часто. Дверь Крис всегда была для нее открыта, у нее даже сохранился ключ. Фэй ждала, прислушиваясь. Через некоторое время внутри квартиры послышались шаркающие шаги, щелкнул замок и дверь открылась.

Вид у Крис был измученный. Лицо посерело, под глазами пролегли темные круги. Увидев, что это Фэй, она сложила губы в усталую улыбку.

– О, это ты… Я думала, грабители.

– И ты открыла дверь?

– Мне нужен был кто-то, на ком я могу сорвать злость, – ответила Крис, отпирая белую решетку.

– Бедные грабители… У них не было бы шансов на спасение. Ты сегодня завтракала?

– Нет, со вчерашнего дня ничего не ела. Никакого аппетита, даже шампанского не хочется. Так что сама понимаешь, насколько это серьезно. Хочу спросить в больнице, нельзя ли вводить его внутривенно.

Крис легла на диван, а Фэй заварила кофе и стала рыться в холодильнике и в шкафчике, ища что-нибудь, что можно было бы запихнуть в Крис. В конце концов она сделала два бутерброда из хрустящих хлебцев с икрой из тюбика. Откусив пару кусочков, Крис с гримасой отвращения отодвинула от себя тарелку.

– Это икра Юхана. Я ее и в здоровом состоянии терпеть не могу. – Она обтерла язык салфеткой.

– Чего ж ты молчала? – спросила Фэй. – Сказала бы, что не любишь ее, – и я сделала бы тебе что-нибудь другое.

Крис пожала плечами.

– Химиотерапия, похоже, убила мои вкусовые рецепторы. И я подумала, что тогда и икра пойдет, но нет. Я пыталась объяснить Юхану, что это дьявольская еда, но он не слушает.

– Что говорят врачи? – осторожно спросила Фэй, забирая тарелку с бутербродами.

– А нам обязательно говорить об этом?

– Нет. Но я волнуюсь.

Крис тяжело вздохнула.

– Плохи дела, Фэй. Честно говоря, очень плохи.

У Фэй волосы на затылке встали дыбом.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что сказала. Лечение пока не дало никаких результатов – помимо того, что меня постоянно мучают тошнота и рвота и начали выпадать волосы. Но, конечно, есть и свои плюсы – я так постройнела, что мне незачем потеть в зале.

– Даже не знаю, что и сказать.

Крис отмахнулась.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом. Веди себя как обычно. Чего новенького?

– Ты не читаешь газет?

Крис устало покачала головой. Фэй вышла в коридор, достала «Дагенс индустри», лежавшую в скрученном виде у нее в сумочке, вернулась с ней в гостиную и положила газету на живот Крис.

Бросив быстрый взгляд на Фэй, та открыла газету и перелистала ее, ища нужную статью.

Пока подруга читала, Фэй доела остатки бутербродов с икрой. Она не разделяла отношение подруги к икре из тюбика.