Пусть этот дождь идёт вечно (СИ)

Пси-усилитель позволял пилоту настроиться на робота непосредственно, без всяких вспомогательных средств. С усилителем Чонин должен был слышать роботов всегда и везде. Предположительно это означало постоянное нахождение в режиме Лингва. Не полное погружение ― оно требовалось при необходимости во время прямого управления, а поверхностный контакт, но постоянный. Что-то вроде раздвоения личности. Постоянного раздвоения личности. Или присутствия двух разумов в одной голове. А может, больше двух разумов сразу, если Чонин способен управлять сразу несколькими роботами…
Исин не знал, в силах ли человек выдержать подобное. Никто не знал. До Чонина пилотам не удавалось постичь Лингва на сто процентов. Чонин стал первым. Если ему удалось это, если при полном погружении он был в состоянии контролировать сразу два разума, то…
― Доктор, мы не узнаем, пока не попробуем, ― прикрыв глаза, тихо подбодрил его Чонин. ― Ставьте уже эту хреновину, а то я могу сбежать.
― Страшно? ― подколол Чонина Кевин.
― До чёртиков, ― честно признался вдруг тот. ― Вы не представляете, как страшно. Вы же никогда не ощущали в своей голове чуждый разум. Я не боюсь робота, если вы об этом. Я боюсь того, что от меня останется. От меня нынешнего.
― Думаешь, сильно изменишься? ― Исин проверил маску. Всё в порядке.
― Раньше я решил бы, что не изменюсь вовсе. Но в последнее время поведение робота внушает опасения. Не люблю того, чего не понимаю. Хватит уже, а то впрямь передумаю.
Исин кивнул и прижал маску к лицу Чонина, повернул вентиль. Несколько глубоких вдохов ― и Чонин плотно прикрыл глаза, засыпая. Смуглое лицо на белом фоне в обрамлении встрёпанных тёмных волос было таким юным, что Исин едва не послал к чёрту эксперимент. Чонин же просто мальчишка, ну как можно заставлять его проходить это испытание?
Поверх руки Исина уверенно легла горячая ладонь.
― Он выбрал. Не тебе пересматривать его решение. Ты предложил, он согласился. Просто сделай это, раз он так хочет.
― Неужели дельты настолько пугают?
― Пугают. Любому станет страшно, когда ему в голову заберётся кто-то посторонний и начнёт диктовать свои условия. Альфе станет страшно вдвойне. Кай ― альфа, и подобное вмешательство против его природы.
― Тебе тоже станет страшно?
― Не особенно. Дельтам со мной трудно.
― Почему?
― У меня проблемы с восприятием. Толстокожий, как ты верно однажды заметил. Ты же знаешь, что я не отличу бету от омеги, пока не проверю документы и концентрат биовида. Я называю это внутренним блоком. Как у меня плохо с восприятием, так и дельтам сложно пробиться ко мне в голову. Работает в обе стороны. У Кая, как я понимаю, всё наоборот. Он настроен на трансляцию, ведь пилот же. Ещё и с роботами болтает запросто. Тоже работает в обе стороны. Его разум открыт ― дельтам легко добраться до него. Постоянный режим Лингва ― идеальная защита для него.
― Как всё плохо…
― Не так уж и плохо. Способности дельты работают только на близком расстоянии, и то не у всех. Большинству нужен физический контакт, прикоснуться, пожать руку, например. Лишь некоторым достаточно подойти близко, чтобы забраться в голову. И пока представителей этого биовида очень мало.
― Там, где гамма и дельта…
― Да, возможно. Время покажет. Пока видов с иными особенностями обнаружить не удалось. Исследования тоже ничего не дали. И рождение детей вида гамма и дельта ― редкость. При нынешнем уровне это можно скрывать. Если положение не изменится, всё так и останется. Есть вероятность, что снижение потребления “касабланки” приведёт к их вымиранию, ведь по результатам многочисленных исследований именно распространение “касабланки” стало причиной их появления.
― А если это не так?
― Я же сказал ― время покажет. Займись пока делом. Что от меня требуется?
― Проверь состояние Чонина. Ещё не разучился пользоваться приборами?
― И не мечтай. ― Кевин проверил показатели на мониторе и кивнул, дескать, полный порядок.
― Помоги перевернуть его…
Они повозились немного, переворачивая Чонина спиной вверх и закрепляя его голову фиксаторами. Потом Кевин делал разрез на шее, а Исин наблюдал за его работой. И впрямь не разучился.
 
Исин долго страдал над установкой усилителя. Малый размер усилителя здорово усложнял операцию, а требовалась безупречная точность, чтобы крошечная деталь встала на нужное место идеально, дабы в будущем не досаждать Чонину и функционировать без сбоев. Материал для усилителя использовался тот же, что для робота “двадцать восемь”. В идеале эта маленькая штучка способна была проработать двести лет ― внушительный срок гарантии. Оно и понятно, ведь в случае поломки достать её будет невозможно. Ферроволокно приживалось в организме человека и становилось его частью. Специалисты по киборгологии не зря заинтересовались этим материалом. Но усилитель ― это не рука или нога, это нечто гораздо более тонкое и сложное, как часть мозга, например, только тут даже нейрохирург не поможет при ремонте.
Исин застыл изваянием, когда Кевин промокнул салфеткой пот у него на виске. Вроде бы обычная процедура, если б салфетку держал кто-то другой, не Кевин.
― Продолжай, ― скомандовал Кевин. Исин пришёл в себя и вновь занялся усилителем. Да, не ко времени впадать в ступор, а то ведь Чонин потом и “спасибо” сказать не сможет. А Чонин не виноват, что у Исина некоторое… недопонимание с Кевином. Мягко говоря. Чонин вообще не виноват, что Исин встретил Кевина и напридумывал себе всякое. В этом виноват лишь сам Исин.
“Как же я ненавижу тебя, Чжан Исин”, ― привычно подумал он и сосредоточился на операции.
“Если долго убегать с поля боя, можно внезапно оказаться глубоко в тылу врага…”
Куда уж глубже?
― Аккуратнее, ― напомнил о себе Кевин. Можно подумать, Исин в состоянии забыть о нём. ― Давай ты подумаешь обо мне потом? Мне бы хотелось, чтобы мальчик всё-таки поднялся с койки. Самостоятельно. И был при этом в своём уме.
― В своём уме он уже не будет, будет в двух умах одновременно, ― педантично поправил Исин, но послушно закончил с усилителем предельно аккуратно и осторожно. ― Осталось закрепить пластину, и можно зашивать.
― Подвинься, сам сделаю.
― Я прекрасно могу…
― Знаю. Но я тоже могу. Двигай.
Исину пришлось уступить место Кевину, но это не помешало ему следить коршуном за ходом операции. Кевин не растерял навыков, работал уверенно и профессионально. Даже если бы Чонин пожелал предъявить претензии к качеству операции, не смог бы. Придраться было не к чему.
― С тебя кофе, ― пробормотал Кевин и моргнул ― капелька пота дрожала в уголке левого глаза. Исин торопливо схватил чистую салфетку и стёр влагу со светлой кожи. Почти привычно. Когда-то он часто это делал. Как и Кевин ― для него.
― Спасибо, ― без выражения поблагодарил Кевин.
Исин отложил салфетку и отправился намешивать кофе. Следить за операцией уже не имело смысла. Он поставил на стол две чашки как раз тогда, когда Кевин стянул перчатки и смахнул светлые пряди со лба.
― Что-то ещё нужно?
― Нет. ― Исин взглянул на часы. ― Осталось примерно час подождать. Может, меньше. Обычно у Чонина посторонние вещества быстро выветриваются из организма. Хорошо, что не болеет ― лечить его в некоторых случаях было бы затруднительно.
― Ты поэтому пошёл на риск с “касабланкой”?
― Не я. Он сам.
― Значит, вы оба замешаны и в этом? ― тут же сделал верный вывод Кевин. Проницателен. Как и всегда. Но не тогда, когда надо.
― Допустим, и что?
― Что вам удалось узнать?
― Ничего. Только поэтому Чонин согласился побыть телохранителем Лу Ханя. Слишком много ниточек ведёт к “Хань Фарма”. Не повезло с Театром, повезёт с “Хань Фарма”.
― Объясни мне кое-что… ― Кевин опустился на стул и придвинул к себе одну чашку. ― Кай отказался от участия в эксперименте, в армии он не служит то ли по собственной воле, то ли ещё почему-то… Как он тогда попал в группу по делу о “касабланке”?
― Нет никакой группы. Он действует сам по себе, а я всего лишь слежу за ним по просьбе министра Чона. Чонин не работает в группах. И не служит в армии. Он не может.