At first sight (СИ)
Сперва он прошелся по оранжерее с распрыскивателем, лейкой, лопаткой и удобрениями. Там провозился целых два часа, после выйдя грязным, потным, но до ужаса счастливым. Потому что теперь его любимцы сверкали и пестрели жизнью. Он был уверен в том, что ни у одного любителя растений во всем городе не было таких красивых и зеленых, как у него.
После такого пришлось принимать душ.
Кроули устало прислонился к прохладной стене, пока на него лилась горячая вода. После того, как он хорошенько поработал, мысли об Азирафеле вновь неумолимо вернулись в голову.
— Неужели? — саркастично протянул Кроули в негодовании, когда посмотрел вниз, чувствуя, как мысль о преподавателе вызвала в теле соответствующую реакцию.
Кроули стыдливо прикрыл глаза и опустил руку, невольно закусив нижнюю губу. В этом не было ничего такого, он же один в своей квартире, никто не мог его упрекнуть за подобное. Странным было лишь то, что по факту мужчина видел Азирафеля всего два раза. И провели они вместе от силы часа три, если не меньше. Но Кроули все равно думал о нем несколько дней, а теперь вот…
Но таким глазам и улыбке сопротивляться было просто грешно.
Кроули вылез из душа мокрым, разгоряченным и, как это ни странно, неудовлетворенным. Все же, одно дело твоя собственная ладонь, и совсем другое живой человек, о котором ты, не переставая, думал всю неделю.
Помотав головой, Кроули прошел в комнату, направляясь к шкафу. Перед ним стоял серьезный вопрос.
Разумом он вполне себе понимал, что Азирафель пригласил его исключительно по-дружески. Однако же это слишком нежное, как назвал бы Кроули, поведение, словно содержало в себе некий скрытый подтекст. Мужчина мог поклясться, когда люди просто знакомятся, они не кидают друг на друга столь откровенных и… раздевающих взглядов.
Но, возможно, Кроули все это лишь показалось. У него всегда было слишком развитое воображение. А еще профессор уже очень давно был один. Возможно, он просто принимал желаемое за действительное.
В любом случае, это не отменяло того факта, что в кино нужно было идти и выглядеть при этом прилично. Кроули решил одеваться не слишком вызывающе, чтобы Азирафель вдруг не подумал, что коллега неправильно понял его предложение (страх, что в университете могли выболтать его ориентацию, а Азирафелю это могло не понравиться, все еще преследовал). Но и решил не выглядеть так, словно вышел на прогулку с другом, ведь если все будет иначе, нужно выставить себя в лучшем свете. В общем, он подумал остановиться на чем-то среднем.
Спустя несколько утомительных часов, мужчина критично осматривал себя в зеркале. На нем были узкие джинсы, которые предусмотрительно выделяли все нужные округлости и длинные ноги (он, вопреки своим убеждениям, купил их недавно на распродаже в женском отделе) и тонкий черный свитер, поверх которого Кроули все же надел привычный пиджак.
Еще больше времени он потратил на то, чтобы прилично уложить волосы, и теперь они стояли в стильной небрежной укладке.
Не то чтобы таким видом можно было соблазнить преподавателя литературы и по совместительству настоящего ангела. Но это было не так плохо, если бы мужчина в случае чего обратил на него внимание.
Когда пришло время выходить из дома, Кроули вновь покрутился перед зеркалом, еще раз тщательно осмотрел себя и, наконец, удовлетворенно кивнул. В коридоре он надел темные очки, и без зеркала прекрасно зная, что выглядит в них бесподобно.
Наконец он завел любимую Бентли и поехал в кино.
Еще паркуясь неподалеку от кинотеатра, он разглядел вдалеке силуэт своего коллеги. Кроули стремительно направился в его сторону, едва не забыв нажать на кнопку сигнализации, и, когда уже подходил к входу, встретился с Азирафелем.
— Кроули! — радостно воскликнул мужчина, едва только завидев его, и махнул ему рукой.
Кроули окинул его изучающим взглядом. На нем были простой бежевый кардиган поверх белоснежной рубашки и светлые брюки. Мужчина невольно подумал, насколько контрастно они выглядят рядом друг с другом.
— Прекрасно выглядишь, — заметил Азирафель, подходя. Кроули подумал, что сейчас он, как полагается, протянет ему руку для пожатия, но к его удивлению, преподаватель литературы не стал этого делать, как и в предыдущие встречи.
— Правда? — спросил Кроули, гордясь тем, что не зря потратил столько времени у зеркала. Дома ждала грандиозная уборка, так как весь его гардероб остался лежать на кровати и полу вокруг нее. — Ну, спасибо.
Кроули снова протянул руку, приглашая Азирафеля войти, и тот вновь едва заметно покраснел, принимая приглашение.
— Так, Азирафель, в прошлый раз ты платил за мой кофе, поэтому теперь плачу я, — отчеканил Кроули, надеясь, что его тон звучит достаточно угрожающе и ему не станут возражать.
— Ох, но… — начал было Азирафель, но посмотрел на суровое лицо профессора и передумал. — Ну, хорошо.
Кроули удовлетворенно улыбнулся своей победе и пошел к кассе. Его очень привлекала мысль взять билеты на последний ряд и посмотреть, как на это отреагирует Азирафель, но он все же не стал рисковать общением со столь приятным человеком и переступать границы.
Уже с билетами на руках он поднялся по лестнице наверх к зрительным залам, где его ждал Азирафель. Мужчина стоял у плаката с каким-то новым хоррором и с интересом читал описание.
— Планируешь следующий поход? — ехидно спросил Кроули, не сдержавшись, заглядывая тому за левое плечо и подойдя при этом ближе дозволенного. Азирафель вздрогнул от неожиданности и обернулся.
— Вот, держи, это тебе, — улыбнулся он, протягивая Кроули пластиковый стаканчик с трубочкой, — не знал, что ты любишь, и решил, что кола всегда беспроигрышный вариант. Она без сахара.
— Ты не прогадал, — удивленно улыбнулся Кроули в ответ, принимая стакан из рук Азирафеля. Он едва удержал себя от того, чтобы не дотронуться до чужих пальцев.
— И нет, я готов пойти на любой фильм, но только не на ужасы, — Азирафель едва заметно поморщился, и Кроули это показалось до безумия милым. — Увы, после подобного мне снятся кошмары, да и вообще это сильно влияет на мое физическое состояние. Помню, в детстве, когда я посмотрел один фильм, даже не помню, как он назывался, долго не мог спать один и пробирался ночью к маме в постель. Правда, отец всегда выгонял меня, считая, что я должен спать в своей кровати.
— О, это просто ужасно! — Кроули вдруг стало жаль бедного ребенка, которым когда-то был Азирафель, хотя ранее мужчина никогда не испытывал подобного чувства. Но когда он представил маленького ангела в одной пижаме (с чересчур длинными отчего-то рукавами), обнимающего под одеялом мать, у него невольно сжалось сердце. — Твой отец был крайне не прав в этой ситуации.
Мужчина в ответ лишь равнодушно пожал плечами.
— Может да, а может нет, сейчас-то уже явно не имеет значения.
— Обещаю, я не поведу тебя ни на один ужастик. Все, вычеркиваем их из наших будущих планов и стираем навсегда.
Кроули хотел было сказать что-то еще, но вдруг в стороне раздался незнакомый голос.
— Эй, Азирафель!
Внезапный окрик заставил обоих мужчин обернуться. К ним с радостной улыбкой направлялся Ньют. К их общему удивлению, под руку его сдержанно держала Анафема. Девушка, вопреки своей рабочей одежде, была одета в длинное платье, слишком закрытое и явно несоответствующее этому столетию, а вот Ньют даже на свидании был в строгом костюме с нелепым полосатым галстуком.
— Ньют, Анафема, какая приятная неожиданность, — Азирафель чуть ли не засветился от радости и протянул приятелю руку, пожимая ее.
— Ты же вроде не любитель кино? — Ньют, наконец, заметил Кроули и протянул руку ему. Тот пожал ее нехотя, скривившись в лице. — О, профессор Кроули. Не ожидал вас здесь встретить.
— Мы вроде не знакомы, — заметил Кроули, недовольно складывая руки в карманы и ревностно поглядывая на неизвестного ему парнишку. Хоть тот и держал под руку Анафему, которую Кроули на самом деле недолюбливал за то, что она слишком медленно работает, ему совершенно не понравилось, как добродушно он смотрел на Азирафеля.