At first sight (СИ)
— Ньют Пульцифер, кафедра филологии, — представился парень, немного смутившись сурового взгляда профессора, пусть тот и был скрыт за темными очками. — А вас, профессор Кроули, кто не знает. Студенты плачут, когда пишут ваши лекции.
Кроули хмыкнул. Он прекрасно знал об этом. Это льстило ему. Потому что: поступил в университет — трудись, а не пинай… что угодно.
— А я, к сожалению, не слышал ничего, пока милая Анафема не предложила мне обратиться за помощью к Кроули. Очень жаль, может быть, если бы мы познакомились раньше, я бы не оказался в таком затруднительном положении.
Мужчина едва не поперхнулся воздухом, услышав эти слова, сказанные Азирафелем, но продолжал оставаться невозмутимым, стараясь держать лицо перед коллегами, которые вдруг взялись из ниоткуда.
— А на какой вы идете фильм? — поинтересовался Азирафель. Он тактично умалчивал о том факте, что Ньют и Анафема держались за руки, не желая лезть в чужую личную жизнь. Все было понятно и так, ни к чему было задавать лишние вопросы.
— Мы уже сходили, — ответила Анафема, поправив очки, — мы были на «Рождестве на двоих».
— Оу, Ньют, ты же терпеть не можешь мелодрамы, — воскликнул Азирафель, но потом понял, что сказал, увидев выразительное лицо приятеля, и всплеснул руками, неловко улыбаясь. — То есть… та последняя, что ты смотрел… она тебе не понравилась из-за… плохого сюжета…
— Молодец, выкрутился, — шепнул ему на ухо Кроули.
Азирафель посмотрел на него виновато, а профессор едва удержался от того, чтобы спрятать улыбку.
— Ну, мы, пожалуй, пойдем, а то вы опоздаете на сеанс, — пробормотал Ньют.
Кроули проводил парня с девушкой суровым взглядом, и как только они скрылись из виду, вновь повернулся к Азирафелю, терзающему пальцами край своего кардигана.
— Надеюсь, ему не попадет из-за моих слов, — произнес мужчина, который, кажется, загрузился из-за произошедшего.
— О, не переживай, — Кроули небрежно махнул рукой, — в конце концов, в счастливой паре должно быть взаимопонимание, а не только то, чего хочет один партнер.
— В этом ты абсолютно прав, — согласился Азирафель.
Они вошли в зал с небольшим опозданием. Свет уже выключился, и началась реклама. Им пришлось на ощупь искать свои места, а потому они несколько провозились, прежде чем сесть.
— О, черт! — громко, на весь зал выругался Кроули, и Азирафель обеспокоенно на него посмотрел. — Я и забыл, что именно в этом кинотеатре самые неудобные сидения.
Кроули был довольно высоким, а потому длинные ноги всегда были проблемой, если стулья были неудобными. По этой причине он часто предпочитал стоять на занятиях или и вовсе бродить по кабинету кругами. Здесь же ему было слишком тесно, так как мешало кресло стоящего напротив ряда.
— Все в порядке? — спросил Азирафель, глядя, как возится Кроули, пытаясь усесться как можно удобней.
В итоге Кроули замер в такой неестественной позе, что Азирафель удивился про себя, как его коллега вообще умудрился так изогнуться. Но не стал ничего говорить, видя, что тому и так некомфортно.
Половину фильма Кроули пытался уследить за сюжетом, но, когда понял, что кино явно провалилось в прокате, быстро потерял к нему интерес. Обычно в такие моменты он просто вставал и уходил. Потому что не было смысла досматривать, если ему не нравилось. Но мужчина обратил внимание на то, как смотрел фильм его коллега.
Азирафель весь вытянулся на кресле, вцепившись ладонями в колени и даже подавшись вперед. Кроули, головой откинувшись на спинку, с интересом наблюдал, как разные эмоции сменяют друг друга на лице мужчины во время просмотра. Ему определенно это нравилось.
— Ох, ты только посмотри на это! — Азирафель вдруг обернулся к нему, но потом тут же отвернулся обратно к экрану.
С учетом того, что кино было посредственным, и единственным, что приятно отличалось, была компьютерная графика, Кроули сделал вывод, что Азирафель смотрел очень мало фильмов.
Что ж, это давало ему шанс на дальнейшие темы для обсуждения, а также возможность вновь вытянуть Азирафеля в кино. Например, на следующих выходных.
Спина ужасно болела от неудобной позы, и Кроули стек на сидении еще ниже. Но не предусмотрел того, что расставил конечности слишком широко, и случайно коснулся коленкой ноги Азирафеля.
В груди Кроули все вспыхнуло от этого прикосновения, и он поспешно вытянулся, разрывая его, делая вид, что ничего не произошло, и это была лишь случайность. Но к удивлению и радости, Азирафель, кажется, даже не обратил на это внимания, увлеченный тем, что происходило на экране. Зато у самого Кроули даже сердце забилось быстрее от этого мимолетного прикосновения.
Такое случилось с ним впервые в жизни. Обычно он не был настолько чувствителен к другим людям, а в особенности к прикосновениям.
Было в Азирафеле что-то такое, что нарушало в сознании Кроули все, что уже давно устоялось непреложной истиной.
— О, это было просто потрясающе! — Азирафель говорил настолько быстро и увлеченно, что Кроули даже не пытался вставить в этот поток слов что-то свое. Он просто слушал, как мужчина восхищается фильмом, нахваливает смелость главной героини, а также удивляется красоте компьютерной графики. — А тебе понравилось?
— Ну…
Кроули не знал, что ответить. Он два часа вместо фильма наблюдал за Азирафелем, и это понравилось ему до безумия. Мужчина был красив, словно ангел, а эти сменяющиеся одна за другой эмоции заставляли сердце замирать, а затем биться с большей частотой. Но говорить об этом явно было неуместно, да и спросили его о другом.
— Насчет красоты ты не ошибся, — заметил Кроули, сказав относительную правду, но имея в виду при этом личные наблюдения. Ему даже не хотелось говорить о фильме гадости только потому, что Азирафель был им так восхищен. Хотя обычно он был крайне категоричен в своем мнении относительно современного кинематографа. — А ты не часто ходишь в кино?
— Честно говоря, последний раз я был в кино еще в детстве, — признался Азирафель, — все же, я предпочитаю книги. Но я понял, как ошибался. Киноискусство, вероятно, ушло далеко вперед.
— Значит, у меня будет, что тебе показать в следующий раз, — Кроули улыбнулся, надеясь, что Азирафель не откажет ему в следующей встрече.
— Ох, — мужчина вздохнул так, что Кроули невольно сглотнул. Честно говоря, он не думал, что можно вздыхать так и не находиться при этом с кем-то в постели. — Я, конечно, с удовольствием посмотрю еще что-нибудь. Я полностью доверяю твоему вкусу.
На предложение Кроули подвезти Азирафеля до дома, мужчина выдвинул ответное: прогуляться по парку, так как было не так поздно. И на подобное Энтони просто не мог ответить отказом.
Они неспешно прогуливались по Сейнт-Джеймс, идя друг к другу подозрительно близко, что не только озадачило Кроули, но еще и смутило. Профессор с интересом наблюдал за Азирафелем. Преподавателю, как тот сказал, было уже за сорок, но он оглядывался по сторонам, словно маленький ребенок, светясь радостью и моргая широко раскрытыми глазами, что значительно сбрасывало его возраст на взгляд Кроули.
— Алкоголь, — довольно протянул Кроули, делая замысловатый жест рукой. — Много алкоголя и тошнотворное утро, вот так я и отпраздновал свою диссертацию. Утер нос Гавриилу, этот мерзавец все пытался доказать, что моя работа скатана из интернета.
— А это было так? — уточнил Азирафель, имеющий склонность предъявлять претензии только тогда, когда на то есть обоснованные причины.
— Обижаешь! — воскликнул Кроули, вышагивая вокруг Азирафеля кругами. Мужчина обладал удивительной грацией, двигаясь словно змея, и тот едва успевал следить за ним взглядом. — Я еще никогда в жизни не плагиатил, это просто Гавриил мудак. Но я гнул свою линию, стоял на своем. Вышел прямо во время заседания, после меня уже даже успел кто-то зайти, но потом я вернулся, принес все книги, из которых брал информацию и ткнул засранца носом в каждое процитированное предложение. Даже предложил ему вместе посидеть на сайтах, чтобы найти хоть одно схожее с моим. Что ты думаешь — он отказался! И я с достоинством получил свое звание профессора.