At first sight (СИ)

— Все это просто непостижимо, — Азирафель покачал головой. — Ну зачем быть таким вредным и портить людям карьеру?
— Это жизнь, чего еще ты от нее хотел, — заявил Кроули, обходя Азирафеля вновь и останавливаясь перед ним. — Угостить тебя мороженым?
— О, это было бы очень мило с твоей стороны, — Азирафель радостно просиял в ожидании сладкого лакомства.
Подходя к тележке, стоявшей недалеко от пруда с утками, они продолжали беседовать о том, как проходит заседание комиссии, и Кроули рассказывал Азирафелю поистине ужасные вещи.
— Боюсь, я не смогу, — покачал головой Азирафель, — у меня нет такого таланта — отстаивать свою позицию. Я надеялся, что моя работа хороша, но мало того, что Ньют нашел в ней проблему, так еще и комиссия творит ужасные вещи.
— Ничего, переживешь несколько гадких часов жизни, зато получишь новую должность и щедрую прибавку к зарплате. А с твоей небольшой проблемой я обязательно тебе помогу, не переживай, — попытался подбодрить мужчину профессор, заметив, как сильно тот загрузился. — Тебе рожок или фруктовый лед? А вообще, выбирай, что хочешь.
— Обычный ванильный рожок, будьте любезны, — обратился Азирафель к немолодой продавщице.
— Конечно, все что угодно для такой милой пары.
Женщина добродушно улыбнулась, а вот у Кроули все сжалось внутри. Страх внезапного разоблачения стержнем сидел внутри него, и единственное, чего мужчина боялся — отвращения со стороны своего нового друга. О котором он и так недвусмысленно думал все это время. Кроули бы просто не пережил, если бы Азирафель вдруг заявил, что не желает общаться с ним только потому, что боится стать объектом его влечения, ведь ему будет от этого противно.
Он мельком глянул на Азирафеля, гадая, возмутится ли тот тому, что кто-то принял их двоих за пару. Возможно, даже развернется и уйдет, разозлившись. Или, быть может, выскажет что-то вроде «да как вы посмели принять нас за пару!».
Но мужчина, казалось, и вовсе не обратил на это внимания, а может просто не придал значения, потому что продолжал молча улыбаться. Может быть, только едва покраснел.
— Мы не пара! — зато Кроули завелся неожиданно даже для самого себя. Слишком сильно вдруг напугала мысль о том, что его могут бросить из-за столь нелепого предположения. — Что, двое мужчин уже и погулять вместе не могут?!
Сознание вдруг сработало наоборот, спроецировав возможную реакцию Азирафеля на его собственную. Как будто он пытался оправдаться перед ним, сам не зная за что.
Это было до невозможности нелепо, но Кроули уже столько раз наступал на эти грабли, жизнь столько раз била его этим под дых. А Азирафель был особенным.
Кроули не хотел терять его. Он растерялся, переволновался.
И как всегда это выплеснулось в неуместную ярость.
Мужчина вновь глянул на Азирафеля и заметил на его лице искреннее удивление. Он поспешно вытянул из кармана джинсов несколько смятых купюр и бросил их на стекло, хватая коллегу и стараясь увести его как можно дальше от растерявшейся женщины. Кроули даже не подумал о том, что держит того за руку слишком крепко. Да и что вообще держит его за руку.
— В итоге, сам-то ты остался без мороженого, — заметил Азирафель, когда они уже успели отойти на достаточно приличное расстояние, а Кроули выпустил его и шел молча, сунув руки в карманы. Хотя ярость профессора чувствовалась на расстоянии, и казалось, под ним готова разверзнуться земля, а окружающие рискуют провалиться в ад.
— Да не нужно мне ничего, — сурово ответил Кроули. Он подумал, что Азирафель оказался слишком вежлив для того, чтобы хоть как-то акцентировать на этом внимание, и был даже благодарен ему за это. Ведь это как раз развеивало тот страх, который так глубоко засел в душе Кроули.
Но с другой стороны, мужчине вдруг стало обидно. Неужели его спутнику совсем безразлично то, что их приняли за пару? Даже ярость была бы приятной эмоцией, но совсем игнорирование больно резануло самолюбие профессора.
— Неужели тебя совсем не задела ее фраза?
Он с подозрением посмотрел на Азирафеля. Конечно, ему не хотелось, чтобы тот разозлился или высказал какой-то негатив, но интерес и уязвленная гордость пересилили страхи.
— Ну, нельзя же злиться из-за каждой мысли, что приходит в голову другим людям, — несколько уклончиво ответил Азирафель.
— Даже такой? — удивился Кроули. Он уже привык к тому, что на него смотрят как на проклятого, а потому его мнение давно было четко сформировано. В любой другой момент ему было бы наплевать, но потерять уважение Азирафеля ему совершенно не хотелось. Кроули было важно знать, что мужчина думает по этому поводу. Если бы ему было противно, то он попытался бы справиться со своим внезапным интересом к нему и ограничился бы лишь дружескими отношениями. Но если бы у него был хотя бы малейший шанс…
— Ну, какой такой? — впервые за все знакомство Кроули услышал в голосе Азирафеля раздражение. — Что тебе так не понравилось? Тебе стыдно находиться рядом, потому что со мной тебя принимают за мою пару?
Тут Кроули было нечего ответить, и мужчина просто остановился, удивленно раскрыв рот. Ситуация странным образом обернулась в обратную сторону, и виноватым негодяем вдруг оказался он сам.
— Нет, что ты! Ты совершенно не о том подумал. Я просто хотел сказать, что…
Кроули продолжал морщиться и хватать ртом воздух, будучи не в состоянии произнести ни одного подходящего слова. Азирафель внимательно наблюдал за ним в течение долгих трех минут, а потом вдруг странно сложил брови и отвел взгляд.
— Послушай, если ты такой яростный гомофоб, то… — начал вдруг Азирафель, отойдя от Кроули на шаг, — то я прошу прощения, что выгляжу рядом с тобой как-то неправильно, и тебя рядом со мной тоже принимают за гея. Честно говоря, я думал, что мы с тобой просто гуляем, и совершенно не задумывался о том, что кто-то может странно на нас смотреть. Если тебе это вдруг неприятно, я все пойму, и…
— Подожди! — Кроули воскликнул слишком громко, перебивая неуверенную речь Азирафеля, и тот послушно замолчал, неловко хлопая глазами. — Ты хочешь сказать, что ты действительно гей?
Азирафель неловко отвел взгляд и даже обиженно сложил губы. Кажется, он колебался, не зная, как Кроули отреагирует на его ответ.
— Ну… — протянул мужчина неуверенно, — вообще-то да, но… Пожалуйста, не пойми неправильно! Это не значит, что я пытаюсь приставать к тебе или что-то еще, я предложил пойти в кино и погулять без каких-то задних и неприличных мыслей. Если ты не захочешь продолжить общение, я все пойму, но просто хочу, чтобы ты знал, я не…
— Азирафель, — вновь перебил его Кроули, невольно расплываясь в широкой улыбке, — я тоже гей.
Мужчина удивленно взглянул на него, широко раскрыв глаза и моргая. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, а потом вдруг неожиданно рассмеялись.
— Ох, — вздохнул Азирафель, когда смех отпустил, и вытер невольно навернувшуюся слезу, — прости. Я просто так привык к тому, что, узнав о моей ориентации, от меня тут же бегут, будто я готов наброситься словно маньяк. А ведь я всего лишь поддерживаю вежливое общение. Это невольно прививает определенный рефлекс и осторожность.
— Ты не поверишь, — Кроули и сам этому не верил, — но у меня точно такая же ситуация. И я сам забеспокоился, что ты меня вдруг неправильно поймешь.
Они еще немного посмеялись и продолжили прогулку. Атмосфера между ними перестала быть столь напряженной, прежний настрой и приятное общение вновь вернулись в их диалог.
— Что ж, это просто прекрасно, что между нами не осталось недопонимания, — произнес Азирафель, вновь одаривая Кроули сияющей улыбкой, от которой мужчина никак не мог отвести взгляда.
Прогулка продолжалась почти до ночи, и Кроули не позволил Азирафелю ехать на автобусе, и самолично подвез его до дома. Мужчина неловко облокачивался руками о крышу своей машины, глядя, как Азирафель стоит напротив, непозволительно стреляя глазами.
— Я все еще могу надеяться на твою помощь?