Алмазный город

Маленькое состояние, которое еще недавно так грело ей душу и льстило ее самолюбию, вдруг показалось жалким и никчемным. Все равно никакими деньгами не стереть наркотической зависимости, преступлений, убийств и того непреложного факта, что сейчас в глазах Коля она стóит не больше дорожной пыли. Но к чему тогда ей стремиться, что представляет в ее жизни ценность? У Аины перехватило горло, когда она поняла, что этот вопрос не имеет ответа. Правило Тео «Надо решить, что для тебя важнее всего, и сосредоточиться только на этом» снова зазвучало рефреном в ее голове. Раньше девушка никогда не сомневалась, что ответ есть, и вполне четкий, но теперь, когда Тео рядом нет, а Рю увещевает ее круто изменить жизненный курс, собственное будущее враз приобрело для нее размытые, неопределенные очертания.

– Я вовсе не воображаю, что тебе приходилось в детстве легко, – продолжал между тем молодой Хираи, не обращая внимания на ее попытки перевести беседу на его собственный характер и судьбу. – Но ты умная. Хитрая. Сообразительная. Уверен, у тебя получилось бы все, к чему бы ты ни приложила усилия. Так что теперь, когда ты выросла, почему бы не сменить род занятий? Не замахнуться, так сказать, повыше?

– Потому что мне надо доказать себе: я не жалкая неудачница. Из меня что-то вышло. И если я смогу открыть собственную криминальную контору, это будет значить: я добилась наибольшего успеха при наихудших стартовых данных. И не отнимай у меня этой мечты своими разговорами о том, что, мол, надо замахнуться повыше, что мой потолок – это только небо, и всякое такое, ла-ла-ла. У нас с тобой разные потолки и разное небо. Дай мне дотянуться до своего.

Помолчав немного, Рю заметил:

– Да, ты права. Знаешь, ты вообще часто бываешь права. Заставляешь человека взглянуть на вещи твоими глазами. Надеюсь, и ты – моими сумеешь. Для тебя мой брат – причина, по которой ты лишилась привычного дела, и теперь люди, с которыми ты работала раньше, сами угрожают тебе смертью. Поэтому, наверное, я должен тебя поблагодарить: ведь в такой ситуации ты решила вместо них поработать со мной. Прости, что передал Дозору тот чертов набросок, из-за которого всякий теперь знает, как ты выглядишь. Мне жаль, что тебе приходится от всех шарахаться.

У Аины странным образом свело живот и не отпустило, даже когда голос Рю затих. Оказывается, Каута – добрый малый, который не изменил обычаю своих родителей привечать инозенов и помогать им, а единственное, в чем он виновен, так это в том, что пытался узнать правду о гибели отца с матерью. Однако Коль распорядился его ликвидировать. Если у нее это выйдет, она получит все, о чем давно мечтала. Если не выйдет – падет от руки того же Коля. Нет, Аина выполнит задание. Во что бы то ни стало.

Но Рю… Рю она не сможет теперь убить просто потому, что так на ее месте поступил бы шеф. После всего, что он сделал и делает для спасения Тео, – нет. Ловко этот парень заполз к ней в душу, нечего сказать.

В мире Рю она чужая. Она целиком принадлежит своему миру – миру, где бодаться и соперничать с Колем – гиблое дело. Миру, по которому она привыкла вышагивать свободно и гордо, чувствуя себя сильной и защищенной. Только убийство Кауты Хираи все исправит и вернет на свои места. А Рю отправит туда, где ему самое место, – на много этажей выше. Там ему до нее не будет никакого дела. Ничего из того, что скажет и сделает юный Хираи, не повлияет на решимость Аины. Ни теплота его взора, ни обращенная к ней добрая улыбка ее не поколеблют. Зато всего этого она ожидает от Коля – тогда, конечно, когда дело будет закончено.

Но несмотря на все это, в звенящей тишине подземного туннеля между ними словно бы звенело особого рода напряжение. Плечи молодых людей соприкасались. Сама не заметив, как это случилось, Аина вдруг осознала, что склоняется все ближе к Рю и не хочет, чтобы он отстранялся. Она исподтишка бросила на него взгляд. Оказалось, он тоже смотрел на нее.

Ее сердце бешено заколотилось, и, с трудом попадая между ударами, она едва успевала напоминать себе, что это – Рю, а не Коль. Не тот, кто вытащил ее с улицы, не тот, кто дал в жизни шанс, которого она была, казалось, начисто лишена.

Аина снова отбросила сомнения и выровняла дыхание – может, удастся уснуть? Отвернувшись от Рю, она прикрыла веки, но плеча не отвела.

Завтра они вместе ворвутся в Башенную тюрьму, освободят Тео, а потом вернутся к розыскам Кауты, причем угроза со стороны Коля, Таннис, а также награда Дозора за ее поимку никуда не денутся, так и останутся висеть над ними.

Но сейчас, всего на несколько часов, можно вообразить, что она и Рю едины в своем сиротстве и одиночестве, что тепло между ними пребудет и после того, как его брат будет найден. А если нет, то пусть хотя бы ненадолго оно развеет окружающий мрак.





27




Аине удалось подремать всего лишь несколько кратких часов – в ее сон вторгся оглушительный звук. На миг между сном и явью ей представилось, что она все еще там, на аллее, и кулак Коля с громким треском врезается ей в черепушку.

Однако шум происходил всего лишь от бура, заработавшего в одном из соседних тоннелей метро. Рори была уже на ногах и торопливо собирала свечи. Рю тоже встал и вынул из рюкзака аккуратно перетянутый клейкой лентой бумажный пакет. Срезав ленту ножиком и развернув его, он извлек набор связанных в пучок черных колышков. С кончика одного из них свисал длинный, такой же черный шнур. Удерживая динамит в руках, молодой Хираи принялся раскручивать шнур.

– Надо привязать динамит к решетке, – он кивнул на массивное металлическое приспособление, которое перегораживало вентиляционное отверстие. – У Рори в мешке есть тонкая веревка – как раз подойдет. Я подожгу спичкой шнур, и, пока он будет гореть, у нас останется время, чтобы укрыться от взрыва. Ну а грохот заглушат строительные шумы.

– Давай я сделаю, – вызвалась Аина, постаравшись придать голосу максимум храбрости. Он, впрочем, почти потонул в скрежете бурения и криках строителей. Расправив плечи, девушка приблизилась к стенным поручням и уставилась наверх, в жерло вентиляционной шахты.

С малых лет она ненавидела темноту. В темноте к тебе легко подкрасться незамеченным, а там – легкий нажим на спусковой крючок, и твоя жизнь потухла, как свечка. Нет уж, Аине больше нравилось мерить Косин песчинками на дорогах или высотою крыш, но не формой теней в его глубинах. И вот теперь ей предстоит карабкаться наверх во мраке вентиляционной шахты, причем направляясь не куда-нибудь, а прямо к тюремным камерам, мысли о которых она тоже избегала с детства.

Заметив, как она на секунду застыла словно вкопанная, Рю похлопал девушку по плечу:

– Все нормально? А то давай я.

– Все в порядке, – отозвалась она, слегка дав петуха.

В памяти Аины эхом зазвучали речи отца: надо быть сильной, не бояться, молния, сверкающая в грозовом небе, – это луч надежды в беспросветной тьме, и не надо прятаться от бури – чем сильнее грянет и завоет, тем скорее развеется…

Конечно, ей многократно случалось оказываться в темных местах и раньше. В любом случае она готова нырнуть в самую беспросветную тьму, если это нужно ради спасения Тео.

Рю вручил ей связку динамитных шашек, а Рори – короткий отрезок веревки. Аина стиснула зубы и полезла вверх, используя скобы в стене как опоры для ног и рук.

Оказавшись у цели, одной рукой она просунула веревку сквозь отверстия металлической решетки, а концами крепко обвязала пучок взрывчатки.

Когда Аина опять оказалась на твердой земле, они вместе с Рори отошли в сторонку. Рю чиркнул спичкой. Язычок ярко-оранжевого пламени вспыхнул в тускло освещенном тоннеле и метнулся к другому концу шнура. Шипя и потрескивая, пламя побежало вверх, к решетке. Вся троица ринулась назад по коридору и спряталась за ближайший угол.

Едва они успели укрыться, как динамит взорвался. Взрывная волна пронеслась по тоннелю раскатом грома. Аина вздрогнула и уцепилась рукой за угол стены, в любую секунду ожидая, что кто-нибудь прибежит на неожиданный звук. Но звук взрыва так удачно слился с неумолчным гулом буров и сверл в бесконечных тоннелях, что никто ничего не смог бы заподозрить.

Когда шум стих, трое диверсантов вернулись к месту взрыва. В ушах у них еще звенело. Они молча уставились в глубь зияющего отверстия. Решетку разорвало вдребезги. Осколки и ошметки ее искореженных звеньев разлетелись по проходу. Некоторые фрагменты, правда, так и остались торчать из стен, но их легко можно было обойти.

– Честно говоря, – Аина слегка улыбнулась Рю, – я не думала, что, когда ты обещал открыть для меня все двери, речь шла о чем-то подобном.

Он улыбнулся в ответ:

– Ладно, ты готова?

Девушка кивнула и полезла первой. Рю и Рори в ровном темпе последовали за ней. По дороге ей несколько раз пришлось смахнуть перед собой паутину – оставалось только надеяться, что навстречу не выскочат ее хозяева, не то в панике ей ничего не стоило бы свалиться со стенной лестницы. К счастью, этого не случилось, и Аина без всяких приключений добралась до верхнего отверстия шахты.

Выбравшись в очередной коридор, троица продолжила свой путь при свете единственной мерцающей белой лампы. Метров через пятнадцать впереди, сквозь небольшое окошко, проделанное в верхней части какой-то двери, стал пробиваться более яркий свет. Аина прижала палец к губам и жестом пригласила остальных следовать за ней туда.


Ей приходилось когда-то слышать, что центральный отсек Башенной тюрьмы состоит из десяти этажей, причем только два из них расположены над уровнем земли. Ходили слухи – там царит такая тьма, что через день начинаешь мечтать о солнечном свете, а через неделю забываешь, что это такое. Интересно, как же удалось оттуда выбраться Колю, когда шеф Стервятников подставил его и тем самым отправил в эти застенки? Ведь ни одного заключенного не выпускают наверх ни на минуту без личного приказа самого генерала Ботикса. Целые семейные кланы выскребали по сусекам все до последнего корса, влезали в кабальные долги к бандитам и чего только не делали, чтобы подмазать генерала и убедить его выпустить кого-то из своих на свободу. Ботикс имел обычай раз в году освобождать одного-единственного арестанта, видимо, чтобы как-то подогревать в потенциальных взяткодателях надежду и не пресечь исходящий от них тайный денежный поток.

Ну вот и дверь. Приподнявшись на цыпочки, Аина впервые в жизни увидела перед собой огромное тюремное помещение и не смогла сдержать дрожи.

Они попали на четвертый этаж. Еще шесть открытых коридоров-галерей громоздились над ними, но сквозь узкое окно до конца не просматривались. Три нижних уровня обзору поддавались, но их дальние концы почти тонули во мраке – слишком тускло освещал их желтый свет ламп. Центральная часть тюрьмы представляла собой квадрат – четыре ровных ряда камер были обращены лицом друг к другу. Вдоль стен тянулся общий узкий проход.

Со своей позиции Аина могла наблюдать угол этого прохода и за ним метров шесть пустого пространства до противоположной стены. В двух углах были лестницы, в двух других – двери.

Охранников видно не было, но их шаги громыхали где-то поблизости, хотя и вне обзора Аины. Все этажи освещались весьма скупо – можно сказать, минимально, однако откуда-то с самого верха пара мощных прожекторов заливала ярким сиянием то одни части тюремных сооружений, то другие. Несколько минут девушка наблюдала за ними и установила, что движутся их лучи в случайном порядке, но меняют направление примерно каждые 3–5 секунд.

– Ничего не попишешь, придется напролом, – шепнула она остальным, когда шаги охранников в очередной раз стихли поодаль.

В глазах Рю на долю секунды мелькнул страх, но он тут же подавил его и только крепче сжал рукоять пистолета Тео. На лице Рори ничего нельзя было прочесть, но острый кинжал из мешка она извлекла – значит, к бою готова.

Не тратя слов попусту, Аина рывком распахнула дверь и выпрыгнула в промежуток между камерами.

Слева послышался судорожный полувдох-полувсхлип. Она резко развернулась, но Рю уже успел справиться с бойцом Алмазной гвардии, дежурившим у двери: швырнул его в проход, из которого они только что появились, и приставил к затылку ствол.

– Кто-нибудь, заткните ему рот, быстро! – зашипел Хираи, стараясь не дать противнику шелохнуться.

Рори сработала молниеносно – словно столкнулась с такой задачей не впервые, а всю жизнь только и занималась изготовлением кляпов. Запихнув кусок ткани гвардейцу между зубов, концы она затянула вокруг его головы.

Аина вновь выглянула за дверь, чтобы проверить все участки открытой галереи – до угла и вдоль трех остальных стен тюремного помещения. Тем временем, буквально за пару секунд, Рори успела крепко связать веревками охранника по рукам и ногам.

– По коридору между камерами расставлено еще несколько часовых, – шепотом сообщила Аина. – Но если не шуметь, наверное, удастся прошмыгнуть незаметно. Главное – не попасть в луч прожектора, иначе мы покойники.

– Риска не больше, чем обычно в твоей компании, – усмехнулся Рю.

Она бросила на него свирепый взор, собравшись отразить едкий выпад, но в последний момент заметила, как его губы растянулись в улыбке.

Выступив первой, Аина старалась дышать в такт собственным шагам – это успокаивало. Как только лучи прожекторов перемещались от их троицы, она устремлялась вперед, укладываясь строго в промежуток до их возвращения. Так, выверенными рывками, они преодолели расстояние до узкой смотровой площадки, мимо покрытых мраком решеток камер, и укрылись в затененном углу.

Аина успела по пути заглянуть за перила и заметить далеко внизу, во внутреннем тюремном дворе, нечто сверкающее, какую-то кристаллическую поверхность, по которой расхаживали взад и вперед конвойные. В темном царстве этих жутких застенков она словно излучала свет.

Проследив за взором Аины, Рю шепнул:

– Обратила внимание на пол во внутреннем дворе? Он выложен из сырых алмазов, конфискованных у магов во время войны. Там, под стеклянным покрытием, – тысячи камней. Вообще в Башне таких настилов множество, но генерал Ботикс особо настоял, чтобы один сделали и здесь. Узники должны помнить, чтó их сюда привело.

Ответной мыслью Аины было, конечно, – какую кучу денег она могла бы заработать на таком количестве алмазов… Но тут луч прожектора пришел в движение и упал на дверь камеры неподалеку от того места, где, согнувшись в три погибели, затаились они. Отпрянув, девушка чуть не врезалась в Рю. Тот в последний момент схватил ее за плечо и буквально вытолкал из светового пятна.

Направление света снова переменилось. Теперь он поплыл вдоль следующей стены. Аина сделала над собой огромное усилие, чтобы успокоиться. Ее по-прежнему мучила необходимость двигаться в темноте, но иной возможности просто не было. Горло у нее перехватило, дыхание стало таким прерывистым, словно она снова, как в детстве, нанюхалась клея. Однако девушка не останавливалась.

На полпути по площадке она внезапно застыла и рукой поманила Рю с Рори.

– Там два охранника. Вон, у двери, на самом углу, видите?

Те разом кивнули. Аина извлекла из-под куртки кинжал.

– Я сейчас.





28




И прежде чем они успели остановить ее, Аина ринулась вперед по проходу, стараясь, впрочем, ступать бесшумно. Охранники стояли к ней спиной, непринужденно болтая, но, когда она подобралась уже совсем близко, один вдруг осекся, развернулся и выхватил пистолет. В этот самый миг Аина выступила прямо на середину смотровой площадки.

– Ни с места, – вскричал часовой и что есть мочи засвистел в свисток.

Отпрыгнув в сторону, девушка метнула нож ему в горло, и одновременно прогремел выстрел. Аину резко отбросило на перила прохода, и она, чуть не перекувыркнувшись через них, едва удержалась от падения на два пролета вниз. Сердце бешено колотилось у нее в груди. Пуля угодила в прутья решетки одной из камер.

Заключенный в камере заорал благим матом. Остальные его товарищи по несчастью кинулись к своим решеткам посмотреть, что случилось, улюлюкая и осыпая насмешками охранников. Прожектор изменил направление, и свет упал на Аину. Та из последних сил отползла прочь и вцепилась в край площадки.

Тут и второй часовой поднял оружие. Луч переместился вновь. Во всем этом хаосе из воплей арестантов, топота сапог, свиста и рева, царивших вокруг, Рори каким-то образом оказалась за спиной уцелевшего охранника и приставила кинжал к его шее.

Аина в мгновение ока извлекла свой нож из горла мертвого часового и заняла место Рори возле пленника, дав ей возможность связать ему руки.

– Спасибо, – с чувством выдохнула она, когда Рори покончила с этим делом и отступила назад к Рю.

– Чего там… Я выросла на Куче, – заметила Рори голосом задорным и бодрым, хотя руки у нее все же немного дрожали. – Трусить и прятаться за чужими спинами там не учили.