Алмазный город

Вот он – последний ход, чтобы усыпить сомнения Рю в том, что она на его стороне.

– Если они и вправду держат его тут насильно, эти штуки позволят нам сохранить им жизнь, а не сразу на тот свет отправить. Ты ведь захочешь их допросить, если они окажутся врагами, я думаю?

Рю кивнул.

– Ну вот. Значит, так. Вы трое идете в лоб. Я – с тыла.

– Подожди-подожди. – Рю задержал ее, взяв за плечо. – Почему ты – в одиночку? Мы ведь не знаем, сколько охранников там, сзади? Я пойду с тобой.

Она стряхнула его ладонь и театрально закатила глаза:

– Если ты думаешь, Рю, что мне нужна твоя помощь, то ты плохо меня знаешь. Нет. Вы оба – с Тео. Мне гораздо удобней работать одной и не переживать, что ты путаешься под ногами. Начинаем по моему сигналу.

Речь эта ей самой показалась горькой на вкус, но сработала – Рю перестал настаивать. Ей необходимо действовать в одиночку. Уничтожить Кауту – ее дело, не Рори и не Тео. Аина не позволит им ни с того ни с сего брать на душу этот грех. Ну а единственное, чем она может облегчить участь Рю сейчас, перед гибелью его брата, – не дать ему стать ее свидетелем.

Младший Хираи открыл рот, желая сказать еще что-то, и девушка вдруг застыла как вкопанная, почти надеясь, что он каким-то образом остановит ее. Последовало напряженное молчание. Потом Аина опять вспомнила, зачем она здесь: задание всей жизни, восстановление репутации в глазах Коля… Всего этого она лишилась из-за Рю и его чертова брата.

Девушка прижала палец к губам и зашагала прочь, метнув на парня последний взгляд, полный (как ей хотелось думать) немой мольбы о прощении.

Взгляд, пожалуй, вышел слишком долгим.

А может, Рю заметил, как она изменилась в лице. Или осознал, что Аина не смотрела ему в глаза с тех самых пор, как они вместе выбрались из Башенной тюрьмы. А теперь, когда наконец посмотрела, – выдала себя.

Или он собирался так поступить с самого начала?

– Тревога! – что есть мочи закричал он стражникам у поезда. – Они хотят его убить!

Телохранители отреагировали мгновенно, как только Рю оказался в их поле зрения. В тот же миг Тео вытолкал Рори прочь с линии огня. Засвистели пули. Аина припала к земле и откатилась за состав, поставленный перпендикулярно тому, где, судя по всему, находился Каута.

В этом маневре на каменистой поверхности зала она ободрала себе руки и колени до крови, но, оказавшись в укрытии, сразу вскочила на ноги. Затем побежала вдоль поезда, заглядывая в окна. Пульс бился в такт не прекращавшейся стрельбе. Кто цел, кто задет – Аина, конечно, судить не могла.

Добравшись до конца последнего вагона и пригнувшись, она заметила двух телохранителей за поездом.

Все уроки и правила Коля промелькнули в голове одновременно. Скорость. Решимость. Умение. Вот все, что нужно. Превратиться в оружие. Поразить цель. Пожать плоды. Чувство вины и сомнения испарились. Остался только Клинок, быть которым написано ей на роду.

Четкими, стремительными, отработанными движениями она вырубила обоих противников из духовой трубки.

Затем выскочила в просвет между вагонами, в мгновение ока убедилась, что Рори с Тео все еще на ногах, и снова скрылась за поездом. И сразу, оттолкнувшись каблуками сапог от твердой скальной породы, – в сторону: пуля со звоном отскочила от металлической обшивки поезда точно в том месте, где долю секунды назад находилась ее голова.

Стрелявший охранник выступил из тени у края зала и снова прицелился. Аина прыгнула вправо, но на сей раз запоздала – ее ранило в бедро.

С силой, до крови прикусив язык, она опустила взгляд вниз и, убедившись, что кость не задета, устремилась на врага. В глазах рябило, но ей удалось ногой отбросить его ударом в бок. Пистолет упал и заскользил по земле. Следующий удар, кулаком, пришелся телохранителю прямо в горло, и он рухнул на спину.

Мощным ударом ноги Аина вышибла заднее окно вагона. Натянув рукав на кисть руки, очистила его от острых осколков стекла настолько, чтобы в отверстие можно было проскользнуть, не поранившись.

Подтянулась. Шипя от боли, ввалилась внутрь через разбитое окно – осколки все-таки царапали тело. Один даже впился в свежую рану на ноге. Но она ведь Клинок, у таких нет времени обращать внимание на боль, пока дело не закончено.

Поднявшись с пола, Аина увидела, что вагон пуст, не считая рядов деревянных сидений. Яркие лампы вдоль стен заливали все вокруг желтоватым светом. Небольшая золоченая люстра висела в центре конусообразного потолка.

Значит, Каута в другом вагоне. Скорее туда! Выхватив кинжал, Аина побежала к выходу – маленькие окошки замелькали на периферии зрения. Еще секунда-другая – она обнаружит его, перережет горло и…

Дверь тамбура позади нее с пронзительным металлическим скрежетом распахнулась. В открытом проеме появился Рю. На мгновение Аина застыла как вкопанная. Все навыки наемной убийцы разом улетучились.

Но она тут же опрометью бросилась в следующий вагон, услышав напоследок, как Рю окликнул ее по имени.

Задыхаясь, девушка с грохотом распахнула дверь следующего вагона. Кровь горячей струей стекала по ноге.

И здесь никого. В стену совсем рядом ударила пуля. Аина отпрыгнула в сторону и ринулась по проходу между рядами сидений к следующему тамбуру.

Вот и он. Толкнула дверь. Последний вагон.

Из горла вырвался протяжный вопль. Она тяжело припала спиной к стене, выронила кинжал. Тут подоспел и Рю.

От открывшегося зрелища у него перехватило дыхание, и, чтобы не рухнуть, он схватился за дверной косяк.

Каута Хираи лежал в самом центре вагонного прохода. Желтый свет отражался в его распахнутых глазах. Во лбу застряла пуля. Кровь струилась по одной стороне лица и растекалась вокруг волос словно нимб.

Время остановилось и не запускалось обратно до тех пор, пока Аина не сообразила, что они оба с Рю перестали дышать. Руки ее все еще слегка дрожали. Она подняла взгляд на младшего Хираи. Рот его был полуоткрыт, зрачки расширились, лоб наморщился – он выглядел каким-то обескураженным, сбитым с толку, словно никак не мог поверить в реальность произошедшего.

Аина вгляделась в мертвое тело. Пробраться через все депо и убить человека так, чтобы его охранники вообще ничего не заметили, мог только очень искусный киллер. Кровь даже еще не высохла. Кто бы сюда ни приходил, он был здесь буквально только что.

– Опоздала, – наконец шепнула она.


Ярость, смешанная с разочарованием, пронзила ее электрическим разрядом. Ей хотелось выть.

Следующие слова сорвались с уже трясущихся губ:

– Таннис меня опередила.

Последний шанс на искупление грехов и погашение долгов растаял в воздухе, словно дымок от выстрела.





33




В каждой тени – Коль. В каждом отблеске заходящего солнца – лезвие клинка. Пробираясь сквозь толпу на проспекте Лир, где яркие огни казино и баров беспощадно выхватывали фигуру Аины из полумрака, она пыталась унять свои страхи, но те только усиливались.

Неудачливая убийца свернула с основной магистрали, чтобы уклониться от назойливого освещения, и тут же судорожно выдохнула. Плакат с ее изображением плавал в ближайшей луже. Для верности она наступила на него и поспешно устремилась вниз по холму, на Кучу.

Вероятно, пронизывающий холод, зуд мозолей на ступнях, тупая боль в пустом желудке, расползающиеся швы на одежде – все это ей только чудилось. Или она всего за неделю после возвращения на улицы успела стать жалкой оборванкой, какой ее когда-то обнаружил шеф?

В затененном углу девушка замедлила шаг и, прежде чем нырять в самую пучину Кучи, осмотрела свое оружие. Раскрыв чехол с отравленными дротиками на поясе, она на ощупь пересчитала их. Вдруг пальцы нащупали нечто твердое. Нахмурившись, Аина вытащила это «нечто», ахнула и сунула обратно, пока никто не заметил и не позарился.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не смотрит, девушка украдкой заглянула в чехол – на дне его сверкал перстень с бриллиантами и рубинами, снятый с Кауты в день первого покушения. Перстень как будто уставился на нее мерцающими глазками-звездами своих камней. В суматохе и метаниях после неудачи с убийством его владельца Аина совсем позабыла о нем.

Ранее было бы безумием, конечно, пытаться продать такую штуку на рудниках или в ювелирных скупках – кто угодно мог узнать ее там по вездесущим плакатам и сообщить в Дозор. А вот теперь, может, и получится – тогда, по крайней мере, не придется голодать.

Но по большому счету получится – не получится, какая разница? Коль все равно настигнет ее и убьет. К чему деньги мертвой?

Так не лучше ли придержать перстень? Какое-никакое напоминание о Рю. Конечно, колечко не вернет ему брата и не искупит ее предательства, но, если бы подвернулся шанс отдать его парню прежде, чем с нею расправится шеф, она отдала бы.

Аина углублялась в дебри Кучи. Тело Кауты на вагонном полу неумолимо стояло у нее перед глазами.

…Секунды стали невыносимо тягучими, как нуга. Оба они, не отрываясь, смотрели на труп. Потом Рю подошел к одному из окон, распахнул его настежь и крикнул охранникам:

– Отбой!

Стрельба прекратилась. Аина тоже подскочила к окну и выглянула наружу в поисках Тео и Рори.

Они вышли из своего последнего укрытия за составом, впрочем, не опуская оружия и всем видом демонстрируя готовность в любой момент возобновить бой. Рори, судя по всему, не вышла из схватки после того, как Тео постарался отогнать ее «в тыл». Охранников в живых осталось только трое – тела остальных лежали раскиданными по всему депо. Краем глаза Аина заметила, как Рю тяжелым взглядом останавливался на каждом, словно провожал, виня в их гибели себя.

– Убирайся.

Голос его был так страшен, что она невольно отступила. Он звучал холодно, спокойно и ровно, абсолютно бесстрастно – как никогда прежде.

Аина попятилась назад, к двери тамбура, бросив прощальный взгляд на Кауту: дыра во лбу (безупречное попадание), пятно крови все растекается вокруг головы, рана совсем свежая.

Рю, со своей стороны, вообще не смотрел на тело – видимо, был не в силах. Он не отрываясь провожал глазами Аину, не выпуская из рук пистолета. Может, на сей раз выстрелит в нее по-настоящему, по правде?

– Рю, мне… – Она хотела было сказать «жаль», но осеклась.

Ведь ей жаль только того, что Таннис успела раньше, не так ли?

– Думаешь, я совсем уж идиот? – просипел в ответ младший Хираи. – Нет, натурально, поначалу я сглупил – поверил, что тебе на самом деле нужны только деньги. Пожалел тебя даже. Ясно же, что ничего личного у тебя к моему брату не было. Просто заказное убийство. Всем нам иногда приходится выполнять что-то не особо приятное, вот я и подумал, что даже выручу тебя, предложив двойную плату. У тебя же появится шанс начать все сначала! Естественно, сомнения меня одолевали, и серьезные, но твоя помощь и впрямь требовалась позарез, так что… Нет, я серьезно рассчитывал, что совместное спасение Тео тебя удержит на моей стороне! Ведь ты его почти потеряла, а он вернулся живой, невредимый, и я сделал для этого все. Ты знала, что я тоже почти потерял Кауту. Но сделала все для того, чтобы я потерял его насовсем.

От этих слов Аина как-то съежилась. Оправданий у нее не было – по крайней мере, таких, какие он был готов принять. Что сказать? Что от этого – от успешной ликвидации Кауты – зависела ее собственная жизнь? И что ее собственная жизнь – единственное, о чем она привыкла печься с раннего детства? Что Коль сделал ее Клинком, а значит, существом, для которого насильственная смерть всегда обоснована и проста; которое убивает и винит в этих убийствах других, а потом просто вытесняет их из памяти, иначе моральные сомнения просто пожрут его без остатка.

А для Рю смерть – это смерть, убийство – это убийство. Наверное, именно поэтому сам он так до сих пор и не всадил ей пулю в лоб.

– Убирайся, – повторил он и только тогда наконец обернулся к покойному брату.

На сей раз она повиновалась без колебаний – убралась вместе с Тео и Рори. По дороге через длинные тоннели – на север, подальше от Шакальих владений; вплоть до самого выхода на залитую солнцем улицу никто из них не произнес ни слова. Дождевые облака рассеялись без следа, яркий день – особенно после долгих часов, проведенных в подземелье, – буквально ослеплял.

Но вечером на Аину начали наползать тени. Иногда она гадала – может, Коль просто издевается? Играет в кошки-мышки? Наблюдает за ней с темных аллей и крыш, как стервятник наслаждается ее предсмертным ужасом перед последним броском? Или еще проще: му́ка ожидания перед неминуемой гибелью – это часть приговора, часть наказания?

На улицах Кучи она не теряла бдительности никогда, а сейчас подавно. Шакалы наверняка уже успели зализать раны, перегруппировались и готовы прихлопнуть ее в любую минуту. Алмазная гвардия тоже не дремлет и при первой возможности бросит ее в Башню. Коль – тот вообще при всем честном народе застрелит, если надо. Труп бросят в общую могилу, и дело с концом.

Два дня после гибели Кауты они с Тео и Рори скрывались в безопасном месте – там же, где Джун. В квартире Тео наверняка ожидала засада Алмазной гвардии. Со старого дома Джун тоже вряд ли сняли наблюдение, и они с мужем собирались еще какое-то время провести, залегши на дно, прежде чем искать себе новое постоянное пристанище. Рори поначалу злилась и пеняла товарищам за то, что они, оказывается, с самого начала планировали не спасать Кауту, а прикончить его, но потом смирилась с этим, как смиряется с подобными вещами любой, кто вырос среди преступности, предательств и отчаянных поступков.

Убежище находилось в тоннеле, вырытом очень глубоко вдоль западной границы города – даже ниже уровня канализации. Здесь, в маленькой искусственной пещере, их со всех сторон окружали барельефы и статуи Матерей.

Когда Аина впервые проснулась там утром, над ней, склонившись, стояла какая-то миланка с алмазом в руке. На мгновение девушка подумала, что мертва и это мама встречает ее в каком-то потустороннем мире. Но, моргнув раз-другой, осознала, что мир вокруг – пока еще «посюсторонний», и признаки его проявились яснее. Рана на бедре, открывшись, кровоточила, и незнакомая инозенка пришла поухаживать за ней.