Ангел с ледяными пальцами

– С чего?

– Я не могу вести серьезный разговор в… мокрых штанах. Это разговор не на равных.

– Ну не знаю…

– Есть другой выход. Вы тоже можете испачкать свои брюки. Чтобы сравняться со мной. Чтобы от нас одинаково пахло.

Собеседник расхохотался:

– Нет, это не выход. Я поговорю. Что еще?

– Вначале это, как самое неотложное.

Советник что-то сказал боевикам. Те вышли.

– Что вы им сказали?

– Попросил принести ведро. Ну или что-нибудь еще.

Ведро принесли и швырнули под ноги. Те, что принесли ведро, опять встали возле стенки. Хорошо они тут натасканы.

– Скажите, пусть они развяжут меня… Ну, дайте сходить по-человечески.

– Боюсь, они не согласятся.

А вот это мы сейчас посмотрим.

– Тогда переведите им. Дословно. «Эй ты, воин Аллаха, подойди сюда, сними с меня штаны и подержи…»

Воин встрепенулся, побагровел и схватился за оружие. И второй схватился.

– Переводите, переводите. Что вы молчите? Пусть он снимет с меня штаны, подержит… и приготовит бумажку. Ну, не вам же этим заниматься.

– Шакал, сын шакала! – заорал боевик, готовый разорвать пленника.

– Что? Не хочет? Тогда пусть освободят меня и я сам. Или они трусы, которые боятся безоружного? Или они не мужчины? Переводите, коли взялись. Потом, если захотят, они меня свяжут снова.

Боевики переглянулись. Пошептались. Брать в руки бумажку им не хотелось. Его развязали. Но застегнули на запястьях наручники и пнули под ноги ведро. Нервные ребята. Хорошо, что нервные. Эти могут сгоряча и пристрелить.

Очень важно подмечать мелкие психологические штришки, на которых можно играть.

Он взял ведро, снял штаны, присел. Делал всё это демонстративно, делал именно так, чтобы провоцировать реакции. Он играл на грани фола. Хорошо играл! Боевики скривились, отвернулись, сказали что-то презрительное. Брезгливые. Это надо взять на заметку. А его собеседник нет, не отвернулся. Даже не поморщился. Этот продолжал смотреть, не отводя от него взгляда. Этот был очень опасным противником, потому что не позволял себе эмоций. Как хирург на операции. Его невозможно было ничем пронять. Жаль…

Он сделал свое дело. Натянул штаны. Шагнул, но… споткнулся и стал падать вперед. И чтобы не упасть совсем, стал хвататься за всё подряд. За боевиков. Попытался удержаться той самой рукой, которой…

Этого они стерпеть не смогли!

Ах, как хорошо знать местные обычаи!

Его ударили. Он обиделся. И, извернувшись, пнул ближнего боевика. Очень расчетливо – ногой в пах, а это было больно. Но еще более – оскорбительно. Второго он ударил рукой в лицо. Той самой рукой. Он надеялся на выстрел или удар кинжалом. Потому что такая обида! Но ему не повезло. Его не застрелили и не зарезали. Его стали бить. Просто бить. Руками и ногами тоже. Стали пинать, но его не связали! Хотя должны были! Должны были посадить на стул, обмотать скотчем и лишь после этого бить в полное свое удовольствие. Но они забыли об этом. Они действовали спонтанно, от эмоций. Его не связали – просто никому в голову не пришло. Его не связали! А это меняло расклад и давало шанс.

Три противника. Против него одного – двое вооруженных, и еще этот, наверное, тоже не пустой. И еще бойцы за дверью, которые должны быть. Они в любой момент придут на помощь!

И совсем никакого оружия. Только гвоздь в стене, который недостижим, который ему не дадут вытащить. Шанс один на миллион! Но выбирать не приходится. И этот шанс он постарается не упустить.

Для этого нужно… думать. Несмотря на то, что тебя колотят ногами. Всё равно – думать! Главное, выключить тех, кто за дверью, потому что со всеми с ними не совладать! Но как? Задать им стереотип. Привлечь внимание. Показать нужную картинку.

Он закричал. Сильно. Истошно.

Сработало! Кто-то быстро сунулся в дверь, осмотрелся, всё понял и тут же ушел. И вряд ли уже придет. Он увидел, как бьют, как пинают пленника, и новые удары и новые крики его уже не заинтересуют. Будет работать инерция – если шум драки, значит, колотят неверного. Ничего интересного. Что дальше?

Дальше надо постараться избежать травм, несовместимых с дракой.

Ну, это не трудно. Дерутся они по-пацански, на злобе, мешая и отталкивая друг друга. Тут нужно лишь уклоняться, ослабляя удары. Не уходить от них – нет, ни в коем случае, лишь гасить их силу. Но при этом кричать, дергать головой, чтобы доставить драчунам удовольствие, чтобы убедить их в собственной силе. И убедить, что он не способен на сопротивление. Что у него руки-ноги переломаны. Что он мешок с костями.

Удар. Крик. Эффектное, с подлётом, падение. Громко шмякнуться башкой о бетон. Но безопасно. Ну что, верят? «Собеседник» верит, потому что вскочил, сунулся в драку. Но боевиков не остановил. Слишком сильна обида, да и в раж ребятки вошли. Кровь почуяли. Неправильно так драться, никто их, видно, не учил. Нельзя допускать в драке эмоции. Нельзя злобиться, руководствоваться чувством мести и злорадства, нельзя верить противнику, когда он сдается или теряет сознание. Нужно бить и добивать! Спокойно, расчетливо. Колотить, словно бездушный манекен. Так их учили. Так им, в прямом смысле слова, вколачивали в головы правила рукопашки. Бить не ради драки, а чтобы убивать! Много ударов – это потасовка. Это напрасная трата сил. Удар должен быть один. Ну что? Притомились? Судя по ослаблению напора – да.

Теперь изобразить, что ты почти труп, не способный оказать сопротивление. Это главный прием – нарисовать врагу нужную картинку. Убедить и расслабить.

Остановились. Затихли. Смотрят на его разбитую физиономию. На кровищу. На неестественно вывернутые, потому что «переломаны», руки. На «мертвые» глаза.

Смотрите, смотрите… Наслаждайтесь.


Нагнулись, приподняли безжизненное тело, встряхнули. Только без толку. Тело осело и шмякнулось на бетон. Отошли. Кулаки вытирают.

Оружие… Хоть какое-нибудь. Так ведь ничего! Даже авторучки нет. Только ведро помойное с… Стоп! С чем? С тем самым! Но это же не оружие! Это смешно. Из этого пули не льют! А почему «смешно»? Кто сказал, что смешно? Они видели это ведро. Знают, что в нем… Ну вот!

Думать, думать…

Если уметь воевать, и содержимое ночного горшка может пригодиться. Должно пригодиться! Конечно, не автомат, но все же… А есть еще стул. Четыре ножки. Если их расщепить… Нет, не пустые руки у того, у кого голова на плечах.

Итак, еще раз… Как это будет… Как должно быть… По шагам. По секундам. По траекториям…

Они там – он здесь. «Собеседник» на стуле. Дверь на запоре.

Что-то раздраженно сказал «Собеседник». Если по смыслу, по ситуации, то наехал, что они перестарались, что почти убили! Значит, нужен он ему пока. Значит, с его подачи… Ну, что – начинать «приходить в себя»? Пора?

– М-м…

Услышали, склонились.

Нет, не сейчас. Перевернуться на бок. На живот. Встать на колени. Чуть сместиться. Еще… Еще… Один справа. Второй прямо. «Собеседник» пока не в счет. Наручники! Если бы не наручники! Ну что?.. Застонать… Замотать головой… Осесть и опять приподняться через силу, через боль. Смотрите, смотрите… Пошатнуться, но устоять, чуть сместившись в сторону.

А вот теперь!..

В одно движение развернуться, схватить двумя руками (потому что наручники!) ведро и почти без замаха, но сильно плеснуть в лица тем самым содержимым, о котором они знают, так как видели!

Ну как вам такой поворот? Редко кто в такой ситуации способен оставаться хладнокровным. Почти никто! Содержимое в лицо. Брызгами! И понятные, запрограммированные реакции. Даже если бы нож, если бы пистолет в рожу, и то проще. А тут – нет!

Шарахнулись, прикрыли лица, инстинктивно зажмурили глаза. Подарили противнику драгоценные секунды! Им бы за пистолеты, которые у них на поясе, а они прикрылись! Зря прикрылись! Ну да теперь ничего не исправить.

Швырнуть ведро в лицо одному. Второго ударить ногой в пах. Сильно ударить, страшно.

Осел, согнулся, схватился за больное место и открыл лицо. Подставился.

Еще один удар, снизу, в горло, ногой. Так, чтобы вбить адамово яблоко в шею. Чтобы порвать пищевод, а лучше артерию. На результаты не смотреть. Некогда! Потому что второй боевик очухался, зашарил пальцами по кобуре. И «Собеседник» тоже пришел в себя! Хотя не должен был, потому что кабинетный работник. Повернулся, уставился удивленно, но рука полезла под полу пиджака.

Ах, как нехорошо! Что теперь? Быстро, мгновенно перестроиться. Выбрать, кто опаснее – тот или этот? Опасны оба. Бить надо обоих, и того и другого, влёт! Иначе не успеть.

«Собеседник» всё еще сидит на стуле. Очень хорошо, что сидит, что давит его своим весом к полу.

Ударить сильно и жестко подошвой в ножку. Треск! Ножка подломилась и отлетела. Успеть перехватить ее.

Стул падает. Стул на трех ножках не стоит. Вместе с ним падает, сползает «Собеседник». Теперь он сразу не выстрелит. Теперь он шлепнется на пол и лишь тогда…

Есть несколько мгновений. Где второй боевик? Вот он! Уже достал, уже разворачивает оружие. Нельзя допустить выстрел даже не потому, что он может попасть и убить, а потому, что выстрел будет услышан.

Не дать ему выстрелить! Вскинуться и снизу, резко вогнать ему щепку от выломанной ножки в лицо. В глаза. Как плохо, что приходится действовать двумя скованными цепочкой руками. Надавить, вгоняя глубже. Выбить пистолет из руки… Где «Собеседник»?

Вот он, откатывается за второй стул, как за баррикаду. Шустрый, гад! Кто бы мог подумать? Спрячется, загородится препятствием и уже оттуда, спокойно, расстреляет его в упор. Не дать ему уйти! Прыгнуть сверху «рыбкой», через упавший стул, навалиться всем телом! Шмякнуться, как на батут, чтобы он долбанулся затылком о пол. Есть! Обмяк и уронил руки.

Быстро оглядеться. Увидеть, заметить угрозу. Добить… Ну? Нет угрозы? Нет…

Лежат боевики – кулями лежат. Мертвецы они. А этот скоро очнется. Его добивать не надо. Он еще пригодится.

Сдернуть носок с ноги мертвого боевика, сунуть «Собеседнику» в рот, чтобы не кричал. Перехватить ремнем руки и ноги.

Всё, теперь никуда не денется.

Подбежать к окну. Подёргать… Примериться. Теперь дернуть что есть сил. Не поддается! Даже не шевелится!

Дверь! Нужно запереть дверь! Как? Быстрее, быстрее соображай…

Ручка. Ручка сварная, крепкая. Нужно что-то привязать к ручке… Провод! Ну конечно, провод. Тот, который проложен по стенам. Вырвать, но осторожно, так чтобы не случилось короткого замыкания, привязать к ручке. А второй конец? Куда второй конец? К окну! К решетке! Она вмертвую вделана в стену, как ни дергай… «Не дергай»? Он дергал, только толку что! Тут одному никак…

Стоп… А ну-ка, еще раз. Дверь. Решетка. Провод. Если их сцепить, то дверь не откроется! Если только провод не порвется. А если он не порвется?.. Черт!.. А ведь это вариант!

Скрутить провод потолще, вдвое, нет, лучше вчетверо. Прикрутить к ручке и к решетке! Выбрать слабину, чтобы нельзя было приоткрыть дверь даже на сантиметр. Подтащить к ней труп боевика, поднять, навалить, чтобы, если дверь откроется, они увидели своего приятеля.

Что еще? Оружие. Два пистолета. Нет, три. Третий в кармане «Собеседника». Вывернуть карманы… Ключ от наручников! Нож… Это хорошо. Какие-то документы. Берем. При необходимости можно сунуть их кому-нибудь в морду, авось пройдет. DPS-навигатор. Полезная штука, особенно для тех, кто находится не по своей воле неизвестно где. Часы… Сгодятся. Мобильный телефон. К месту, особенно если на нем есть деньги. И одежда полувоенная лишней не будет.

Всё? Какое-то движение – «Собеседник» очухался. Вовремя. Выдернуть кляп.

– Ты что сделал? Теперь мне будет гораздо трудней договориться.

Ай, молодец! Ничего не скажешь. Пытается перехватить инициативу даже в этой ситуации. Даже будучи связанным по рукам-ногам! Под дулом пистолета. Такого надо ломать сразу, с таким в дискуссии вступать нельзя. Вначале надо показать характер.

– Тихо!