Баллада о змеях и певчих птицах

Кориолан подождал, пока они с Сеяном не дошли до пустынных улиц возле базы, и завел разговор о Билли Буром.

– Ну и что вы с ним обсуждали?

– Ничего особенного, – неохотно ответил Сеян. – Так, местные сплетни.

– И для этого понадобился план базы? – полюбопытствовал Кориолан.

Сеян резко остановился.

– Ты не упускаешь никогда и ничего! По школе помню. Исподтишка ведешь наблюдение, потом дожидаешься нужного момента и играешь свою роль.

– Я и сейчас это делаю, Сеян. Почему ты так увлеченно обсуждал с ним план базы? Кто он? Этот Билли на стороне повстанцев? – Сеян отвел взгляд, и Кориолан продолжил: – Какой у него интерес к капитолийской базе?

Сеян долго смотрел на землю и наконец произнес:

– Помнишь девушку с казни? Ту самую, которую арестовали, Лил? Она заперта там.

– Повстанцы хотят ее освободить? – не отставал Кориолан.

– Нет. Просто поговорить и убедиться, что она в порядке, – объяснил Сеян.

Кориолан постарался держать себя в руках.

– И ты обещал помочь?

– Нет, обещаний я не давал. Если получится – если буду рядом с гауптвахтой, то попробую что-нибудь выяснить. Ее семья от беспокойства с ума сходит.

– Отлично! Теперь ты стал информатором повстанцев! – Кориолан сорвался с места и быстро пошел по улице. – Я-то думал, что ты закончил бунтовать!

Сеян следовал за ним по пятам.

– Я по-другому не умею, ясно? Я такой, какой есть. Разве не ты говорил, что я смогу помогать людям в дистриктах, если соглашусь покинуть арену?

– Я сказал, что ты сможешь бороться за трибутов, имея в виду, что ты создашь для них более гуманные условия.

– Гуманные условия?! – взорвался Сеян. – Их заставляют убивать друг друга! Кстати, трибуты тоже из дистриктов, так что не вижу разницы! Корио, разузнать про девушку – это мелочь.

– Совсем не мелочь, – отрезал Кориолан. – По крайней мере, не для Билли Бурого. Иначе почему он так быстро стер план базы? Он-то сознает, что делает из тебя осведомителя. А ты в курсе, что с ними бывает?

– Я подумал…

– Нет, Сеян, ты совсем не подумал! – воскликнул Кориолан. – Хуже того, ты связался с людьми, которые в принципе не способны думать! Кстати, каков интерес Билли Бурого в этом деле? Деньги? Послушать Люси Грей, так музыканты вовсе не бунтари. И не капитолийцы. Они хотят лишь оставаться самими собой, что бы это ни значило.

– Не знаю… Он сказал, что спрашивает для друга… – сбивчиво проговорил Сеян.

– Для друга?! – Кориолан понял, что кричит во все горло, и снизил голос до шепота. – Для друга старины Арло, который устроил взрыв на шахте? Гениальный заговор! На что они только надеялись? Ресурсов у них нет, развязать войну они не смогут. К тому же они кусают руку, которая их кормит! Как прожить в Двенадцатом, если не станет шахт? Других вариантов заработка тут вообще нет! И что это за стратегия, по-твоему?

– Это стратегия отчаяния. Погляди вокруг! – Сеян взял его за руку, заставляя остановиться. – Сколько, по-твоему, они могут так жить?

Кориолана охватила ненависть: он вспомнил войну и опустошение, которое повстанцы принесли в его жизнь.

– Они проиграли войну. Войну, которую сами же начали! Они пошли на риск и теперь за это платят.

Сеян огляделся, словно не понимая, где находится, и тяжело опустился на кусок разрушенной стены на обочине. У Кориолана возникло неприятное чувство, что он играет роль старины Страбона Плинта в бесконечном споре с Сеяном о том, на чьей тот стороне.

Он присел рядом.

– Послушай, все наладится, правда, только нужно идти другим путем. Когда страна восстановится после войны, жизнь в дистриктах тоже станет легче – при условии, что они перестанут взрывать шахты. К чему лишние жертвы?

Сеян кивнул, и они посидели молча, глядя, как оборванные дети пинают по дороге старую жестянку.

– Думаешь, я совершил государственную измену?

– Пока нет, – чуть улыбнулся Кориолан.

Сеян подергал росшие из стены сорняки.

– А вот доктор Галл в этом уверена. Мой отец заходил к ней перед встречей с директором Хайботтомом и Советом. Все знают, что она главная. Он спросил, могу ли я рассчитывать на тот же шанс, что и ты, – записаться в миротворцы.

– Я думал, это само собой разумеется, – проговорил Кориолан, – при исключении из Академии.

– Мой отец тоже на это надеялся, но она сказала: «Проступки мальчиков несопоставимы. Неверная стратегия и государственная измена вещи разные. Сочувствовать повстанцам – преступно!» – В голосе Сеяна прозвучала горечь. – И тогда появился чек на новую лабораторию для ее переродков. Похоже, это был самый дорогой билет до Дистрикта-12 за всю его историю!


Кориолан присвистнул.

– И спортзал, и лаборатория?

– Говори, что хочешь, только я сделал для восстановления Капитолия больше, чем сам президент, – невесело пошутил Сеян. – Ты прав, Кориолан. Я опять сглупил! Теперь стану вести себя осторожнее, что бы ни ждало меня в будущем.

– В ближайшее время нас ждет жареная колбаса, – напомнил Кориолан.

– Ну, тогда надо спешить, – кивнул Сеян, и они направились обратно на базу.

К их возвращению соседи по казарме как раз вылезли из постелей. Сеян тут же повел Дылду заниматься, Улыба с Блохой пошли смотреть, что происходит в комнате отдыха. Кориолан собирался посвятить время до ужина подготовке к тесту, но беседа с Сеяном заронила в его голову одну идею, которая теперь не давала покоя. Доктор Галл встала на его защиту. Она объяснила Страбону Плинту, что проступок Кориолана нельзя даже сравнивать с преступлением Сеяна. Неверная стратегия, как выразилась она, не такое уж большое прегрешение. Возможно, Главный распорядитель вовсе не списала его со счетов. Кориолан вспомнил, сколько внимания она уделяла ему в течение Игр, как заботилась о его образовании. Может, стоит написать ей сейчас, просто чтобы… чтобы… Он и сам не знал, на что рассчитывает. Впрочем, когда он станет более-менее достойным офицером, их пути могут опять пересечься. Написать ей не повредит. И так потеряно практически все. Худшее, что может случиться, – она ему не ответит.

Кориолан пожевал ручку, пытаясь собраться с мыслями. Следует ли начать с извинения? Зачем? Доктор Галл и так знает, что ему стыдно не за попытку победить, а за то, что попался. Лучше вообще обойтись без извинений. Можно рассказать ей о своей жизни на базе, только это будет слишком банально. Особенно в свете тех высоких идей, которые они обсуждали. Непрерывный урок исключительно для его пользы. И тогда он понял. Урок нужно продолжить! На чем они остановились? Эссе про хаос, контроль и… что там за третий пункт? Вечно Кориолан о нем забывал. Ах да, договор. Тот самый общественный договор, подкрепленный мощью Капитолия. И он начал писать…



Уважаемая доктор Галл!

С нашей последней беседы столько всего произошло, но я каждый день извлекаю из нее уроки. Дистрикт-12 – отличная сцена, на которой разворачивается битва между хаосом и контролем, и в качестве миротворца я имею право на место в первом ряду.



Кориолан перечислил свои перипетии с момента приезда: ощутимое напряжение между местными и силами Капитолия, сдержанное во время казни и вспыхнувшее от первой же искры недовольства в Котле.



Это напомнило мне о пребывании на арене. Одно дело – рассуждать о сущности человеческой природы отвлеченно, и совсем другое – когда в твое лицо врезается кулак. На этот раз я чувствовал себя более уверенно. Я не считаю, что к насилию склонны все мы, как утверждаете вы, однако точно знаю: выпустить зверя наружу очень легко, особенно в темноте. Интересно, сколько шахтеров отважились бы поднять руку на Капитолий при свете дня? Во время казни они лишь ворчали, но напасть не посмели.

Что ж, мне есть о чем подумать, пока заживает губа.



Кориолан добавил, что не ждет от нее ответа, и пожелал всего хорошего. Две странички. Коротко и ясно. Он не требовал внимания к себе, ничего не просил, ни за что не извинялся. Аккуратно сложив бумагу, он заклеил конверт и адресовал ей в Цитадель. Чтобы избежать лишних вопросов, особенно со стороны Сеяна, пошел прямо к почтовому ящику и бросил письмо. Все равно ничего не выйдет.

На обед подали жареную колбасу под яблочным соусом и плавающий в жире картофель; Кориолан с наслаждением съел все до последнего кусочка. Перед сном Сеян помог ему готовиться к тесту, хотя сам решил не сдавать.

– Послушай, тест проводят всего три раза в году! Следующего придется ждать долго, – попытался убедить его Кориолан. – Давай оба сдадим в эту среду! Хотя бы попробуем.

– Я пока не очень-то разбираюсь в военной подготовке, – признался Сеян. – А вот у тебя обязательно получится! Даже если где и ошибешься, итоговый балл выйдет хороший. Надо сдавать сейчас, пока ты не забыл всю математику.

Сеян был прав. Кориолан уже не так уверенно чувствовал себя в геометрии.

– Если станешь офицером, тебе разрешат учиться на доктора. Ты ведь отлично разбираешься в естественных науках, – заметил Кориолан, пытаясь выяснить, какое направление приняли мысли Сеяна после их разговора. Его непременно следовало чем-нибудь отвлечь. – И тогда будешь помогать людям, как и хотел.

– И правда. – Сеян задумался. – Наверное, стоит поговорить с докторами в медпункте и выяснить, как их туда взяли.

На следующее утро, после преследовавших его всю ночь странных снов, в которых Кориолан разрывался между поцелуями с Люси Грей и кормежкой змеенышей доктора Галл, он записался на тест. Отвечающий за набор кандидатов офицер сообщил, что в тот день его освободят от занятий. Кориолан обрадовался, ведь неделя ожидалась жаркая, к тому же ежедневная рутина начинала утомлять. Если он станет офицером, то и задания будет получать более сложные.

В обычном распорядке произошли два изменения. Во-первых, новобранцы начинали нести караульную службу, чему мало кто обрадовался из-за невыносимой нудности этого занятия. Впрочем, рассудил Кориолан, лучше стоять на посту перед казармами, чем драить кастрюли на кухне. Может, удастся тайком почитать или написать пару писем.

Второе изменение в распорядке его изрядно встревожило. Когда новобранцы пришли на занятия, им сообщили, что начальство одобрило предложение Кориолана пострелять по птицам вокруг виселиц. Перед этим, по поручению Цитадели, им следовало изловить сотню соек-говорунов и соек-пересмешниц и отправить в лабораторию для изучения. Отряду Кориолана приказали развесить ловушки на деревьях под руководством ученых из команды доктора Галл. Те уже прибыли утром на планолете. Хотя в Цитадели Кориолан встречал всего несколько сотрудников, там наверняка все знали об уловке со змеями и разразившемся скандале, поэтому он изрядно перенервничал. Вдобавок в голову пришла ужасная мысль: вдруг доктор Галл решит понаблюдать за отловом птиц лично? Одно дело – послать через весь Панем письмо, и совсем другое – впервые после изгнания встретиться с ней лицом к лицу.

Пока Кориолан подпрыгивал на ухабах в задней части грузовика и думал о скором разоблачении, вернувшийся к нему на выходных оптимизм окончательно развеялся. Остальные новобранцы восприняли новое задание как загородную экскурсию и радостно болтали вокруг насупившегося юноши.

Сеян сразу понял причину его беспокойства.

– Доктора Галл там не будет, – прошептал он. – Если уж привлекли нас, рядовых, то это занятие никак не достойно ее внимания.

Кориолан кивнул, хотя и не поверил. Когда грузовик остановился под виселицей, он спрятался за спины товарищей и внимательно рассмотрел четверых капитолийских ученых, одетых в нелепо смотревшиеся здесь белые халаты, словно они приехали открывать тайну бессмертия, а не ловить дурацких птиц на сорокаградусной жаре. Знакомых среди них не было, и Кориолан немного расслабился. В подземной лаборатории работали сотни сотрудников, к тому же эти – специалисты по птицам, не по змеям. Ученые приветливо поздоровались с солдатами, велели каждому взять по ловушке из проволочной сетки и внимательно выслушать инструкции. Новобранцы подчинились и сели на краю леса рядом с виселицами.

Сеян поднял большой палец, тоже радуясь отсутствию доктора Галл, и вдруг Кориолан заметил вдалеке одинокую фигуру. Женщина в белом халате стояла неподвижно, спиной ко всем, склонив голову набок, и слушала какофонию птичьих голосов. Другие ученые почтительно ждали, пока она закончит и вернется на пустырь. Она отодвинула ветку, и Кориолан увидел ничем не примечательное лицо с розовыми очками на носу. Он узнал ее сразу. Это она отругала его за то, что он потревожил птиц, когда метался по лаборатории в поисках выхода, после того как Клеменсия забилась в судорогах, заливаясь разноцветным гноем. Помнит ли его она? Кориолан еще больше сгорбился, прячась за спиной Улыбы и делая вид, что рассматривает свою ловушку.

Женщина в розовых очках, которую один из ученых ласково назвал «наша доктор Кей», дружелюбно поприветствовала солдат и объяснила им задачу: поймать по пятьдесят особей обоих видов. Для этого следовало разместить в лесу клетки с едой, водой и подсадными птицами. Их оставят открытыми на пару дней, и сойки смогут спокойно влетать и вылетать. В среду отряд вернется, освежит приманку и установит ловушки.

Новобранцы с готовностью разделились на пять групп по четыре человека и пошли в разные стороны. Кориолан попал в команду с ученым, который представил им доктора Кей, и поскорее укрылся среди листвы. Кроме ловушек, они несли рюкзаки с разными типами приманки. Пройдя около сотни ярдов, солдаты увидели красную отметку на стволе дерева – центр их участка леса. Под руководством ученого они разошлись по кругу, работая в парах, начали класть приманку и вешать ловушки высоко на деревьях.

Кориолан работал в паре с Блохой, который умел блестяще лазать по деревьям, поскольку вырос в Дистрикте-11, где дети помогают взрослым ухаживать за фруктовыми садами. Вдвоем они справились за пару утомительных, зато продуктивных часов: Кориолан клал приманку, Блоха – размещал ловушку среди ветвей. Вернувшись, Кориолан забрался в кузов грузовика и рассматривал многочисленные укусы насекомых, пока доктор Кей не уехала. Она вообще не обратила на него внимания. Не будь параноиком! Она тебя даже не помнит.

Во вторник все вернулись к прежним занятиям, хотя в столовой и перед отбоем Кориолан продолжал готовиться к тесту. Ему не терпелось встретиться с Люси Грей, которая постоянно врывалась в его мысли, но он изо всех сил старался сосредоточиться на деле, ведь повитать в облаках можно и после. В среду он с трудом продержался до конца утренней тренировки, в столовой посидел один, в последний раз листая пособие, и наконец отправился в класс тактической подготовки. На тест записались еще двое миротворцев – одному было под тридцать, и он сдавал уже в пятый раз, другому – под пятьдесят, что выглядело совершенно нелепо. К чему такому старику перемены в жизни?

Умение проходить тесты входило в число самых больших талантов Кориолана, и он ощутил знакомый азарт, едва открыл свой сборник заданий. Он обожал подобные испытания и с радостью погружался в увлекательный процесс, преодолевая полосы препятствий для ума. Три часа спустя уставший, взмокший от пота и счастливый Кориолан сдал бланк с ответами и пошел в столовую за льдом. Он долго сидел в тени возле своего барака, обтираясь кубиками льда и прокручивая в голове вопросы. Боль утраты университетской карьеры ненадолго вернулась, но он отогнал ее прочь в надежде, что станет великим военным, как и его отец. Возможно, именно так предрешено судьбой.

Его приятели все еще находились на выезде с учеными из Цитадели, лазали по деревьям и активировали ловушки, и Кориолан решил сходить за почтой. Пришли две огромных коробки от «ма» Плинт, что означало еще одну субботнюю гульбу в Котле. Он отнес их в комнату и не стал открывать, пока не вернутся остальные. «Ма» написала ему отдельное письмо, в котором благодарила за все, что он сделал для Сеяна, и просила приглядывать за ее мальчиком.

Кориолан отложил письмо в сторону и вздохнул при мысли о том, что ему придется стать сторожем Сеяну. Отъезд из Капитолия на некоторое время облегчил его мучения, однако юный Плинт снова начинал бунтовать. Сговорился с Билли Бурым, мучается из-за арестованной девушки. В прошлый раз Сеян пробрался на арену. Что и когда он учудит в следующий раз? Опять придется вытаскивать его из неприятностей!