Баллада о змеях и певчих птицах

– Вместо того, чтобы тащить вас сюда по жаре на съедение комарам? – Доктор Кей рассмеялась. – Систему передачи сигнала демонтировали, в нашем старом вольере теперь склад припасов. К тому же я предпочитаю действовать сама. Мы ведь не хотим, чтобы они улетели и никогда не вернулись?

– Конечно, нет! – солгал Кориолан. – А что, могут?

– Не знаю, как они поведут себя, услышав сигнал теперь, ведь они вполне освоились в дикой природе. В конце войны я выпустила их на нейтралке. Иначе было бы жестоко. Немые птицы столкнулись бы со слишком большими трудностями. Они же не только выжили, но и успешно спарились с пересмешниками. В результате появился совершенно новый вид. – Доктор Кей указала на птицу в ветвях. – Местные называют их сойками-пересмешницами.

– А что они умеют? – поинтересовался Кориолан.

– Точно не знаю. Судя по наблюдениям последних дней, копировать речь они неспособны, зато музыку повторяют гораздо лучше, чем их матери. Спой что-нибудь!

В репертуаре Кориолана была всего одна песня.

Алмаз Панема,

Город великий,

Ты блистаешь на все времена.





Сойка-пересмешница склонила голову набок и запела. Точная копия мелодии, только без слов, и голос звучал странно – наполовину человеческий, наполовину птичий. Несколько других соек, находившихся неподалеку, подхватили ее и вплели в единое гармоническое полотно, напомнившее Кориолану старые песни в исполнении ансамбля Люси Грей.

– Их всех надо убить! – Слова сорвались с губ прежде, чем он успел взять себя в руки.

– Убить?! Зачем? – удивилась доктор Кей.

– Они ведь не природного происхождения! – попытался вывернуться Кориолан, опрометчиво вышедший из роли любителя птиц. – Чтобы не навредили другим видам.

– Похоже, они неплохо вписались в эту природную нишу и живут по всему Панему, где есть сойки-говоруны и пересмешники. Возьмем их с собой в Капитолий и посмотрим, способны ли сойки-пересмешницы давать потомство. Если нет, то через несколько лет они вымрут сами по себе. Если да, то кому повредит еще одна певчая птичка?

Кориолан согласился, что сойки, вероятно, безвредны. Оставшуюся часть дня он провел, задавая вежливые вопросы и обращаясь с птицами очень бережно, чтобы сгладить неприятное впечатление. Сойки-говоруны его не слишком беспокоили – с военной точки зрения они даже полезны, – однако сойки-пересмешницы вызывали отвращение. Он не доверял этому стихийно возникшему виду. Природа сорвалась с цепи! Они должны умереть, и чем скорее, тем лучше.

К концу дня удалось поймать более тридцати соек-говорунов, но ни одна сойка-пересмешница в ловушку не попала.

– Наверное, сойки-говоруны менее подозрительны, к тому же ловушки им знакомы. Они ведь выросли в клетках, – заметила доктор Кей. – Дадим птицам еще несколько дней, потом, если понадобится, возьмемся за сети.

«Или за автоматы», – подумал Кориолан.

По возвращении на базу его и Блоху отрядили разгружать клетки и переносить в старый ангар, где решили временно разместить птиц.

– Хотите поухаживать за ними, пока мы не заберем их в Капитолий? – спросила доктор Кей.

Блоха робко улыбнулся в знак согласия, Кориолан встретил предложение с энтузиазмом. И хорошее впечатление произведет, и подольше побудет в прохладном ангаре, где стоят промышленные вентиляторы. Может, немного спадет потница, которая после жаркого леса одолевала его еще сильнее. Хоть какое-то разнообразие.

Перед отбоем соседи по комнате разложили дары и распланировали следующие две субботы в Котле на случай, если «ма» перестанет присылать сладости регулярно. Благодаря своему опыту на черном рынке, Улыба стал их казначеем и первым делом отложил сладостей на две порции самогона и плату за концерты. Остальное разделили на пять равных частей. Кориолан взял себе шесть шариков попкорна, из которых съел только один. Другие он решил припасти для музыкантов.

Утром в субботу Кориолан проснулся от лупящего по крыше града. По дороге в столовую новобранцы весело перекидывались градинами размером с апельсин, а позже выглянуло солнце и принялось вовсю жарить. После полудня Кориолан с Блохой должны были ухаживать за сойками-говорунами. Под руководством двух ученых из Цитадели они чистили клетки, кормили и поили птиц. Хотя некоторые попадали в ловушки по две или даже по три, всех соек посадили в отдельные клетки. Во второй половине смены юноши осторожно носили птиц по одной в выделенную под лабораторию часть ангара, где их нумеровали, помечали и проверяли, откликаются ли они на звуковые команды. Способность записывать и воспроизводить человеческий голос сохранили все птицы.

Блоха сокрушенно покачал головой и тихо сказал:

– Разве это пойдет им на пользу?

– По-моему, их для этого и вывели, – заметил Кориолан.

– В лесу им жилось гораздо лучше…

Кориолан сомневался в правоте Блохи. На его взгляд, птицы проснутся через несколько дней в Цитадели, вспоминая свое десятилетнее пребывание в Дистрикте-12 как кошмарный сон. Уж лучше пусть сидят в клетке, где им практически ничего не угрожает.

– Ученые о них позаботятся.

После ужина Кориолан едва сдерживал нетерпение, поджидая соседей по комнате. Поскольку он решил сохранить роман с Люси Грей в тайне, по прибытии в Котел следовало потихоньку от них улизнуть. Но как же быть с Сеяном? Тот мог соврать насчет денег, чтобы не выделяться на фоне нищих приятелей. После инцидента с планом базы он очень раскаивался, так что, наверно, осознал, как опасно становиться посредником между повстанцами и Лил. Вопрос в другом: оставят ли теперь те его в покое? Бедняга Сеян – легкая добыча для всяких негодяев. Лучше взять его с собой повидаться с музыкантами.

– Хочешь со мной за кулисы? – тихо спросил он у Сеяна, придя в Котел.

– Меня тоже пригласили?

– Конечно, – заверил Кориолан, хотя приглашали только его. Пожалуй, оно и к лучшему: если Сеяну удастся отвлечь на себя Мод Беж, тогда Кориолан побудет наедине с Люси Грей. – Сперва нужно избавиться от нашей компании.

Это оказалось несложно, учитывая количество зрителей, заметно прибавившееся с прошлой недели, и крепость нового самогона. Оставив Улыбу, Блоху и Дылду торговаться, Кориолан с Сеяном нашли дверку возле сцены и вышли в узкий пустой переулок.

То, что Люси Грей назвала сараем, при ближайшем рассмотрении оказалось старым гаражом на восемь машин. Ворота скрепляла мощная цепь, зато приоткрытая дверка в углу стояла подпертая куском шлака. Судя по голосам и звукам настраиваемых инструментов, друзья пришли куда надо.

Музыканты захватили гараж и уютно устроились среди старых шин и разрозненной мебели, повсюду разложив свои инструменты. Хотя вторая дверь в углу возле задней стены была распахнута настежь, жара стояла как в духовке. Сквозь окна с разбитыми стеклами лился вечерний свет, и в его лучах густо плясали пылинки.


Увидев гостей, навстречу им бросилась Мод Беж в ярко-розовом платьице.

– Привет!

– Добрый вечер. – Кориолан поклонился и вручил девочке пакет с попкорном. – Сладкое к сладкому!

Мод Беж открыла бумажный пакет, подпрыгнула на одной ножке и сделала реверанс.

– Ах, благодарствую! Сегодня я спою для тебя особую песню.

– Именно за этим я и пришел, – кивнул Кориолан. Забавно, как легко вести с музыкантами светскую беседу на капитолийский манер.

– Ладно, только я не смогу назвать тебя по имени, ведь ты – секрет! – хихикнула девочка и убежала к Люси Грей, которая сидела на старом письменном столе, скрестив ноги, и настраивала гитару. Улыбнувшись при виде радостного личика, Люси Грей велела оставить сладкое на потом.

Мод Беж помчалась показывать свое сокровище остальным. Сеян к ним присоединился, а Кориолан помахал в знак приветствия и направился к Люси Грей.

– Ты совсем ее избалуешь!

– Просто хочу немного порадовать малышку, – сказал он.

– Как насчет порадовать меня? – поддела его Люси Грей. Кориолан наклонился и поцеловал ее. – Ладно, для начала сойдет. – Она подвинулась и похлопала по столу рядом с собой.

Кориолан сел и огляделся.

– Что это за место?

– Прямо сейчас – наша комната отдыха. Мы приходим сюда до и после представления, и также между номерами, – сообщила Люси Грей.

– Кому же оно принадлежит? – Кориолан надеялся, что они не вломились в гараж без разрешения.

– Понятия не имею! Мы просто приютились тут ненадолго, если прогонят – упорхнем.

Птицы. Она прямо жить не может без них, да и весь ее ансамбль такой. Поют, порхают, в шляпах перышки. И сами как птички. Кориолан рассказал про свою работу с сойками-говорунами, надеясь впечатлить ее тем, что ему доверили такое ответственное задание, но она лишь опечалилась.

– Жаль угодить в клетку после того, как почувствовал вкус свободы! – заметила Люси Грей. – Чего от них хотят капитолийские ученые?

– Точно не знаю. Наверно, в лаборатории проверят, работает ли их старое оружие, – предположил Кориолан.

– Представляю, какая это мучительная пытка, когда твой голос кто-то контролирует. – Люси Грей коснулась своего горла.

– Вряд ли птицы чувствуют то же, что и люди.

– Неужели ты всегда говоришь то, что думаешь, Кориолан Сноу? – воскликнула она с недоумением.

А как иначе? Кориолан всегда говорил то, что думает. В разумных пределах, конечно. Без нужды он язык не распускал. Что она имеет в виду? Видимо, его соображения насчет Капитолия, Голодных игр, дистриктов. Честно говоря, Кориолан по большей части поддерживал действия правительства, остальное же его не касалось. Если понадобится, он скажет правду. Или нет? Сможет ли он открыто выступить против Капитолия, как Сеян, если это будет иметь серьезные последствия? Ответа на вопрос Кориолан не знал, и ему стало неприятно.

– Конечно. По-моему, всегда нужно говорить то, что думаешь.

– Мой папа считал так же – и ушел из жизни с таким количеством пуль в груди, что мне пальцев не хватило их сосчитать, – заметила Люси Грей.

На что она намекает? Даже если она говорит правду, то пули наверняка вылетели из автомата миротворца. Того, кто был одет в такую же форму, как и Кориолан.

– А моего отца убил снайпер-повстанец.

Люси Грей вздохнула.

– Ну вот, теперь ты злишься.

– Нет, – заявил Кориолан, пытаясь подавить гнев. – Просто устал. Я ждал встречи с тобой целую неделю! Мне жаль и твоего отца, и моего, но Панемом управляю вовсе не я!

– Люси Грей! – раздался голосок Мод Беж. – Пора!

Музыканты взяли свои инструменты и потянулись к двери.

– Пойду-ка я. – Кориолан встал. – Удачно вам выступить.

– Увидимся после представления?

Он оправил форму.

– Я должен вернуться на базу к комендантскому часу.

Люси Грей перекинула ремень гитары через голову.