Баллада о змеях и певчих птицах

В полночь, в полночь

К дубу приходи

И надень на шею ожерелье из пеньки.

Странные вещи случаются порой,

Не грусти, мы в полночь встретимся с тобой.





«Да понял я, понял, – подумал он. – Ты знаешь про Сеяна. Ожерелье из пеньки и все такое».

Кориолан шагнул в ее сторону, и тут песню Люси Грей подхватила сойка-пересмешница. Потом вторая. Потом третья. К ним присоединилась еще по меньшей мере дюжина птиц, и лес наполнился пением. Кориолан бросился вглубь и открыл огонь по тому месту, откуда недавно раздавался голос. Попал или нет? Трудно сказать, ведь уши его заполнил сбивающий с толку птичий хор. Перед глазами замелькали черные точки, рука начала пульсировать. «Люси Грей!» – взревел он в отчаянии. Умная, хитрая, смертельно опасная девушка. Она знала, что птицы ее прикроют. Кориолан поднял автомат и осыпал деревья градом пуль, пытаясь избавиться от птиц. Многие упорхнули в небо, однако песня разнеслась по окрестностям, и ее уже пел весь лес. «Люси Грей! Люси Грей!» Рассвирепев, Кориолан бросался из стороны в сторону, затем сделал полный круг, за ним еще и еще, постоянно стреляя – пока не закончились патроны. Он рухнул на землю; перед глазами все плыло, к горлу подкатывала тошнота. И тут лес буквально взорвался: все птицы до единой завопили во всю глотку, а сойки-пересмешницы продолжили свою версию «Дерева висельника». Природа сошла с ума. Переродки вышли из-под контроля. Полный хаос.

Рука начала опухать. Нужно выбираться и спешить на базу. Заставив себя встать, Кориолан побрел обратно к озеру. В доме все осталось как было. Используя пару носков в качестве перчаток, он вытер орудие убийства, запихал все стволы в холщовый мешок, закинул на плечо и побежал к воде. Решив, что в камнях необходимости нет, он нырнул в озеро и оттащил свою ношу на глубину, выпустил мешок и смотрел, как тот медленно погружается на дно.

Укушенную руку тревожно покалывало. Кориолан по-собачьи доплыл до берега и, пошатываясь, побрел к дому. Как насчет припасов? Утопить или оставить? Возиться ни к чему. Либо Люси Грей мертва, и тогда их обнаружат музыканты, либо жива и использует их для побега. Бросив рыбу в огонь, он выскочил из дома и плотно притворил за собой дверь.

Снова пошел дождь – настоящий ливень. Теперь все следы его пребывания смоет вода. Оружия больше нет. Припасы принадлежат Люси Грей. Единственное, что оставалось, – отпечатки ног на земле, да и те таяли на глазах. В голове словно сгустились тучи, мешая думать. «Возвращайся. Ты должен вернуться на базу». Где же он находится? Он достал из кармана отцовский компас и удивился, что после купания в озере тот исправен. Красс Сноу все еще где-то рядом, все еще за ним приглядывает.

Кориолан вцепился в компас, словно в спасательный круг во время шторма, и пошел на юг. Спотыкаясь, одинокий и испуганный, брел он через лес, ощущая незримое присутствие своего отца. Даже если Красс был о нем не особо высокого мнения, ему наверняка хотелось бы, чтобы род Сноу не угас. Пожалуй, сегодня Кориолану удалось немного искупить вину за предыдущие неудачи. Впрочем, какая разница, если его убьет яд?.. Он остановился, и его стошнило. Жаль, что не догадался захватить фляжку. На ней осталась его ДНК, но кому какое дело? Это ведь не орудие убийства. Не важно. Ему ничего не угрожает. Если музыканты найдут тело Люси Грей, то докладывать властям не станут. Лишнее внимание им ни к чему – не исключено, что власти заподозрят их в связи с повстанцами или обнаружат их тайное укрытие. Если тело вообще есть… Он не был уверен, что ему удалось попасть в Люси Грей.

Кориолан все-таки выбрался из леса. К виселице он не вернулся, конечно, зато в Дистрикт-12 попал, выйдя к каким-то шахтерским лачугам, потом нашел дорогу. Когда он вышел на городскую площадь, земля содрогнулась от грома, и молния прорезала небо сверху донизу. По пути на базу он никого не встретил и спокойно пробрался сквозь дыру в заборе. Кориолан отправился прямиком в медпункт, где сообщил, что по пути в спортзал нагнулся завязать шнурок, и его ужалила неизвестно откуда взявшаяся змея.

Доктор кивнула.

– Дождь выгоняет их из нор.

– Правда? – Кориолан не думал, что в историю поверят, но доктор ничего не заподозрила.

– Удалось рассмотреть змею?

– Не особо. Шел дождь, и она двигалась очень быстро. Я умру?

– Вряд ли, – усмехнулась доктор. – Она была неядовитая. Видишь отметки зубов? Клыков нет. Хотя несколько дней и поболит.

– Вы уверены? Меня стошнило, и мысли путались, – признался Кориолан.

– От испуга и не такое случается. – Доктор промыла ранку. – Наверное, останется шрам.

«Отлично, – подумал он, – чтобы впредь помнить об осторожности».

Ему сделали несколько уколов и дали с собой флакон таблеток.

– Приходи завтра на осмотр.

– Завтра меня переводят в Дистрикт-2, – сказал Кориолан.

– Тогда зайди в медпункт там, – велела доктор. – Удачи, солдат!

Кориолан вернулся в комнату и с удивлением обнаружил, что едва миновал полдень. Приятели до сих пор не вставали, отсыпаясь под шум дождя после вчерашнего. Он пошел в душ и опорожнил карманы. Из-за озерной воды розовая материна пудра превратилась в противную пасту, и ее пришлось выбросить. Туда же отправились фотографии – они слиплись и порвались в клочья, когда он попытался их разделить. Вылазку пережил лишь компас отца. Кориолан содрал с себя мокрую одежду и смыл последние следы неудачной попытки бегства. Одевшись, взял свой вещмешок и начал собираться. Компас он положил в коробку с личными вещами и сунул поглубже. Поразмыслив, открыл шкафчик Сеяна и забрал его коробку. Добравшись до Дистрикта-2, он перешлет ее по почте Плинтам с запиской с соболезнованиями. Именно так следовало поступить лучшему другу Сеяна. А там – кто знает? Может, посылки со сладостями продолжат приходить на его адрес.

На следующее утро, после слезного прощания с соседями по казарме, Кориолан поднялся на борт планолета. Ну вот, совсем другое дело! Мягкие сиденья, стюард, напитки. Никакой роскоши, разумеется, зато с поездом для новобранцев не сравнить. Устроившись поудобнее, Кориолан прислонил голову к окну, надеясь хоть немного вздремнуть. Всю прошлую ночь он слушал, как стучит по крыше дождь, и гадал, где сейчас Люси Грей. Лежит мертвая в лесу? Греется у огня в домике у озера? Если она уцелела, то наверняка оставила идею вернуться в Дистрикт-12.

Он задремал под мелодию «Дерево висельника», навязчиво звучавшую в голове, и проснулся, когда планолет уже сел.

– Добро пожаловать в Капитолий! – объявил стюард.

Кориолан широко распахнул глаза.

– Что?! Нет! Неужели я пропустил свою остановку? Мне следует явиться в Дистрикт-2.

– Планолет следует во Второй, но у нас приказ высадить вас здесь, – сообщил стюард, сверившись со списком. – Вам придется сойти, потому что нам пора вылетать.

Кориолан очутился на летном поле маленького, незнакомого аэропорта. Подъехал миротворческий грузовик, и ему велели сесть в кузов. Не имея возможности расспросить водителя, Кориолан тревожился все сильнее, чувствуя, как его охватывает липкий ужас. Наверно, произошла ошибка. Или нет? Вдруг они связали его с убийствами? Вдруг Люси Грей вернулась и все рассказала, и теперь его везут на допрос? А что, если обшарили дно озера?

Сердце Кориолана екнуло: грузовик свернул на Дорогу школяров и прогрохотал мимо Академии, пустой и тихой в этот летний полдень. Вот парк, где они играли после занятий. Вот булочная, где продают его любимые кексы. По крайней мере, удалось напоследок увидеть родной город.

Ностальгия резко пошла на убыль, когда грузовик свернул на улицу, ведущую к Цитадели.

Караульные на входе указали ему в сторону лифта.


– Она ждет в лаборатории.

Кориолан уцепился за слабую надежду, что «она» относится к доктору Кей. Увы, заклятый враг помахала рукой с другого конца лаборатории, стоило ему выйти из лифта. Почему его привезли именно сюда? Неужели он закончит свои дни в клетке?

Подойдя к доктору Галл, Кориолан увидел, как она бросила живого мышонка в террариум с золотистыми змеями.

– Итак, победитель возвращается. На, подержи-ка. – Главный распорядитель сунула ему в руки металлическую миску, полную непоседливых розовых грызунов.

Кориолан подавил рвотный позыв.

– Здравствуйте, доктор Галл.

– Я получила твое письмо, – сообщила она, – и твою сойку. Очень жаль, что так вышло с юным Плинтом. А может, оно и к лучшему? В любом случае мне было приятно узнать, что в Двенадцатом ты продолжил учебу. Расширял кругозор, так сказать.

Кориолан почувствовал, что вернулся к их старым добрым урокам, словно ничего и не случилось.

– Да, это было весьма познавательно. Я обдумал все, что мы с вами обсуждали. Хаос, контроль, общественный договор. Все три пункта.

– А про Голодные игры ты не забыл? – поинтересовалась она. – В тот день, когда мы впервые с тобой встретились, Каска спросил, какова их цель, и ты дал стандартный ответ. Наказать дистрикты. Сейчас ты ответил бы так же?

Кориолан вспомнил разговор с Сеяном, когда помогал ему раскладывать вещи.

– Мне есть что добавить. Голодные игры – не просто способ наказать дистрикты, они еще и часть непрерывной войны. Каждые Игры – отдельная битва, которую мы способны держать в руках, вместо того чтобы развязывать большую войну, которая может вырваться из-под контроля.

– Хм. – Доктор Галл отвела мышонка подальше от разинутой пасти. – Эй ты, не жадничай!

– И еще они служат напоминанием о том, что мы сделали друг с другом, и что можем повторить просто потому, что мы те, кто мы есть, – продолжил Кориолан.

– И кто же мы, как ты думаешь теперь? – спросила она.

– Существа, которым нужен Капитолий, чтобы выжить. – Кориолан не удержался от подколки. – Знаете, это все бессмысленно. Я имею в виду Голодные игры. В Двенадцатом их вообще никто не смотрит, разве что Жатву. Телевизоры там не ловят сигнал, даже у нас на базе.

– В будущем это может стать проблемой, а в этом году – просто счастье, учитывая, какой скандал мне пришлось замять, – заметила доктор Галл. – Напрасно мы привлекли учеников. Они начали умирать как мухи, выставив Капитолий чересчур уязвимым.

– Значит, вы все стерли? – спросил Кориолан.

– Все записи до единой, больше их не покажут. – Она усмехнулась. – Разумеется, я оставила в хранилище мастер-копию, но это – для моего собственного развлечения.

Кориолан был рад, что так вышло. Теперь от Люси Грей не останется и следа. В Капитолии про нее забудут, в дистриктах ее едва знали, а в Двенадцатом никогда и не считали своей. Через несколько лет смутное воспоминание о девушке, певшей на арене, совсем исчезнет. Прощай навсегда, Люси Грей!

– Впрочем, нельзя сказать, что провал был полный. Думаю, в следующем году мы снова привлечем Фликермена. Твоя идея насчет ставок нам тоже пригодится.

– Вам нужно придумать, как сделать просмотр обязательным. В Двенадцатом никто не станет смотреть такую мрачную передачу добровольно, – сказал Кориолан. – Свободного времени у них мало, и они предпочитают тратить его на выпивку, чтобы хоть ненадолго забыться.

Доктор Галл усмехнулась.

– Видимо, вы многому научились во время своих летних каникул, мистер Сноу.

– Каких каникул? – не понял Кориолан.

– И чем, интересно, ты собирался заниматься в столице? Бездельничать, расчесывая кудряшки перед зеркалом? Я решила, что провести лето с миротворцами будет гораздо полезнее. – Доктор Галл заметила его смятение. – Неужели ты мог подумать, что я вложила в тебя столько сил и времени лишь для того, чтобы отдать этим кретинам?

– Я ничего не понимаю, мне же сказали… – начал он.

Доктор Галл прервала его:

– Я велела отправить тебя в почетную отставку, приказ уже вступил в силу. Ты будешь учиться в Университете под моим началом.

– В Университете? Здесь, в Капитолии? – удивленно воскликнул Кориолан.

Главный распорядитель бросила в террариум последнего мышонка.

– Занятия начинаются в четверг.





Эпилог




В один прекрасный октябрьский день в середине осеннего семестра Кориолан Сноу спустился по мраморным ступеням Университетского научного центра, скромно не замечая обращенных на него взглядов. В новом костюме Кориолан смотрелся великолепно, особенно учитывая, что кудри отрасли, а благодаря службе в армии он приобрел армейскую выправку, вызывавшую зависть у соперников.