Белое солнце дознавателей

Яванти пошевелил пальцами — щелкнули кольца — Вестник улетел и вернулся через доли мгновения с неяркой вспышкой — там было только одно слово.

— Возвращаются от Западных ворот.

— Отмени бронь на соседнюю ложу. На все соседние ложи.

— Вы… вы больше не собираетесь быть рядом с леди на Граноле? — спросил Яванти быстрее, чем успел подумать и тут же втянул голову в плечи — ответный взгляд сира Дана был красноречив — никогда не стоит лезть в его дела. «Золотой билет» для сиры Блау он доставал лично, как и выкупал все ложи вокруг — сверху, снизу и по бокам.

— Рядом — нет, вместе — да, — соизволил снизойти до пояснений сир, и Яванти опять ничего не понял. Как и главного — почему из всех прекрасных… воистину прекрасных цветков родного предела, сир выбрал северную белокожую, хрупкую и…странную. Не понимал, зачем это господину, ведь последствия очевидны, но спрашивать он не будет — ему дорого его здоровье.

Маленькая леди была опасна — Яванти чуял опасность сразу, тем, что пониже пояса сзади, иначе не прожил бы так долго. Он даже знал, в какой момент передумал господин — помнил отчетливо, как сверкнули глаза сира Иссихара, когда тот просматривал записи со школьного Турнира. Этот момент сир Дан прокручивал больше десяти раз — когда пламя Великого вспыхнуло, и охватило девчонку целиком.

Благословлена Великим.

Истинная дочь Великого — благословение подделать нельзя, и там где ступает маленькая ножка леди, следом незримой тенью следует Бог.

И сейчас этот Бог пришел на Юг. Следом за леди.

Яванти не был суеверен, но тщательно соблюдал традиции, следовал всем правилам, возносил подношения Немесу… но это Немес. Живой и понятный.

А Бог, который выглядит, как серебристое пламя? Бог, который даже не считает нужным выражать свою волю? Молчаливый Великий. Этот Бог пугал его и настораживал. Так же, как эта леди.

Яванти казалось, что он наконец понял, чего жаждет господин — именно жаждет, потому что так много усилий сир Иссихар не прикладывал давно — жаждет получить и жаждет забрать «благословение» себе.

Учитель Яванти в детстве читал им вслух старые Хроники, о Высших, получивших благословение чужого Бога, которые несли разрушение и хаос, но всегда выходили сухими из воды.

Благословенный пройдет по зыбучим пескам и ни одна песчинка не дрогнет под его ногами, если его ведет Бог. И Яванти совсем не хотелось знать, что хочет Великий на Юге, и что произойдет, если они столкнутся с Немесом.

Он, Яванти, был против, но никогда не скажет этого господину. С благословениями не шутят. Это не Немес — у которого — и это знают все — все покупается: и благословение и немилость. За благословения — кратковременные, как немилость, всегда приходилось чем-то платить, и плата иногда была такой высокой, что рисковать так решался не каждый. Единственное, что дарует Немес — это удачу всем и каждому, если на то будет воля его. Великий — другое дело. Сын Немеса и дочь Великого просто не могут быть парой, это понимал даже он, глупый Яванти.

Может быть господин хочет разрушить чужие планы чужими руками? То, что не вышло у него — получится у маленькой леди? Эта идея представлялась Яванти ещё более безумной, чем тот факт, что господин решился связать себя помолвкой в храме Мары. Скажи кто ему это вчера и Яванти решил бы, что у кого-то поехали плетения. А что сегодня?

Сегодня он всю ночь провел по лавкам, выбирая флейты!

Нет, он не враг себе и ничего не скажет господину. Он будет молчать. Как всегда.

Притворялся господин и притворялся Яванти. Притворялся так давно, что уже и сам забыл, каким человеком он был на самом деле — так крепко маска приросла к нему.

— Информация нужна к вечеру, — господин передал ему готовый свиток с перечнем нескольких южных родов, и Яванти невольно дернул бровью — список был странным.

— Ашту, сир? — Не удержался он. Все знают, что от ставленников Управления стоит держаться подальше и не привлекать внимания.

— Все, что в списке. Представишь мне, я уберу лишнее, — «то, что не нужно знать моей невесте» не прозвучало, но… было понятно и так.

— Я хотел бы понимать… сир, — Яванти скрутил пергамент в трубочку и сунул в рукав. — Мы… помогаем маленькой леди?

Господин улыбнулся. Широко и весело. Улыбнулся так, что Яванти отступил назад на пару шагов.

— Я собираюсь продемонстрировать всему пределу, каких невест выбирает род Дан.

— Но… леди явно хочет, чтобы все было тихо…, — напомнил Яванти о клятве молчания. О том, что Глава рода присылал уже третий Вестник и даже личное письмо с Нарочным — требование прибыть срочно, которое так и валялось запечатанным на столе, он не упомянул — сир Дан, который сейчас официально сидит в карцере и получить приказ просто не мог, был в курсе.

Господин хочет руками невесты решить проблемы рода?

— Мы помогаем маленькой леди, — наконец милостиво пояснил сир. — Помогаем, и оберегаем, и ты, — изящный палец ткнул в его сторону, — лично отвечаешь за то, чтобы ни одна песчинка не коснулась волос моей… невесты.

— У северян есть внутриклановые противоречия, — промямлил Яванти. Они не копали глубоко, но это было очевидно и так — конфликты на Севере перешли на детей, и Турнир покажет все, что было скрыто. — Это чужой предел… мы не можем открыто… только если…

— Только. Если, — кивнул ему Дан, давая разрешение на всё и сразу. Яванти тихо выдохнул — жизнь сразу становилась проще.

— Нам потребуется много удачи, господин.

— Удача — это работа, — повторил господин. — Лаборатория?

— Ваша лаборатория уничтожена, — с поклоном отчитался Яванти. — Пылало до утра. Целиком и полностью, — пояснил он, — оплавились даже камни. Мы оставили достаточно зацепок, чтобы все сочли это местью противников Наставника Чи, — он украдкой вытер пот со лба — очень удобно, что у мастера был такой неуживчивый характер. Все, что нужно, они упаковали и переправили в пустынный схрон за пределы линии сигнальных вышек — ни один идиот не сунется. Правда ещё больше пришлось уничтожить — они просто не успели бы вынести всё, слишком не вовремя дознаватели начали следить за сиром, слишком быстро — даже пришли в бордель.

Столько зим научной работы, исследований, столько редких ингредиентов, большую из которых он, Яванти, доставал лично…

— Бордель?

— Вопрос решен. Следилка была только на одном из бордельных, вы определили верно.

Сир Иссихар на мгновение оторвался от нового свитка — кисть замерла в воздухе и Яванти затаил дыхание — если хоть одна капля туши упадет вниз, если испортит всю работу… но господин отмер и небрежным жестом стряхнул излишки туши обратно в тушницу.

— Кто?


— Не смогли отмотать плетения, — «мальчик умер раньше», — но почерк чар похож на вассалов первого наследника, ваш брат…

— …все никак не может успокоиться, — подытожил господин. — Флейты нашли?

— Точно, как просили, — Яванти вздохнул — проведя полночи по лавкам, он уже видеть не мог эти музыкальные инструменты.

— Две — отправь леди, доставить должны к вечеру, и две — оставь в хранилище.

Толстяк кивнул, правда не понимая, зачем их брали с запасом, но господину всегда виднее. На его месте он бы сосредоточился на клане, а не на подарках невесте. Конфликт с первым наследником Данов перешел в новую фазу. Яванти готов был поставить свое посмертие, что за последними двумя покушениями стоит именно первый брат, и продолжает сейчас — следит за господином, отправляет слуг, и это точно он сделал и передал записи Главе — иначе откуда тому знать о том, что случилось ночью?

Яванти не понимал господина, который раз за разом спускал все первому наследнику с рук. Брат, который только и ждет, чтобы убить и подставить другого брата, заслуживал, с его точки зрения, только одного — милости пустыни.

Отсрочка, иллюзия защиты, которую давал Корпус, уже истекала — осталось только ползимы и господину придется вернуться в клан и столкнуться с проблемами лицом к лицу. Хочет он этого или нет.

— Карцер, господин, — напомнил он осторожно, проследив за тенями на полу, которые почти достигли его сапог — господину нужно вернуться к обходу после утреннего построения.

— Я собираюсь посетить Турнир, — информировал его сир Дан, застегивая и одергивая форму. — Подготовь тройку в сопровождение. Из «тихих». Главе сообщи, что прибуду в Клан вечером.

Яванти не стал спрашивать, как именно господин планирует отменить трехдневное наказание, и что будет говорить Главе, который к вечеру — это очевидно всем и каждому, будет пребывать в ярости от того, как игнорируют его распоряжения. Или сир добивается именно этого?

— И последнее, — сир Дан помедлил в дверях и обернулся, — слуги рода Корай, нужно ускорить получение информации.

Яванти быстро закивал и почти застонал от облегчения, когда господин наконец скрылся за дверью. Завтрак! Наложницы! Еда! Немес любит его!

То, что со слугами этих пустынных псов проблем не будет, он был уверен. Помощник Це постоянно бывает у вдовушки в пригороде — поймать, напоить и раскрутить. Так, чтобы не тронуть клятву. Многого он не скажет, но иногда достаточно блика света, чтобы найти драгоценный камень среди песка.

Но это всё после. Сейчас его ожидало самое главное в жизни любого здорового мужчины — хороший и полноценный завтрак.





* * *


Я — зевала. Украдкой, прикрывая рот широким рукавом ханьфу, хотя за спинами впереди сидящих — основной состав на нашей трибуне сидел на первом ряду, меня почти не было видно.

Скучно было неимоверно. Халибадская арена не слишком отличалась от нашей — была больше в диаметре, выше трибуны, уровень защиты усилен — несколько куполов переливались радужной пленкой над нашими головами, накладываясь друг на друга, но в общем и целом — если ты видел один полигон — ты видел все, если ты видел одну Арену — ты был на всех. Наши мастера-архитекторы не отличались особой изобретательностью, или Гильдия согласовывала только те проекты массовой застройки, которые одобрял Запретный город, а там сидели одни старые замшелые консерваторы.

Одна из входных арок, почти подпирающая голубое небо, вспыхивала постоянно, пропуская все новых и новых гостей — поток был почти непрерывным — казалось, практически все семьи юга решили почтить вниманием это грандиозное событие. Я видела южан, восточников, западных сиров в их традиционных степных одеждах, с пристегнутыми хвостами диких лис на поясе — количество трофеев соответствовало статусу. Степняки единственные полностью игнорировали возможность носить более легкие южные наряды, упорно придерживаясь традиций собственного предела.

Фей-Фей была в белом. Вся, с ног до головы, начиная от молочно белых камней, вспыхивающих в глянцево-черных волосах, и кончая кончиками легких туфелек. Веер, верхнее ханьфу, и даже кади, которое она не поленилась надеть, тоже было ослепительно белым.

— Фух, — Кантор, сидящий впереди, откинулся назад ко мне, и сдул челку со лба. Не смотря на купол тепла, растянутый на Ареной — наше понимание комфортного уровня очень сильно отличалось от того, что считали прохладой южане. Было жарко. Так жарко, что у меня по вискам катился пот, и правая рука просто горела, замотанная в слои повязки — мазь накладывали настоящую, и она исправно увеличивала свое действие при повышении температуры.

— Терпи, — я легонько пнула по бортику кресла Тира, — основная часть будет короткой, только приветствие, представление и расписание, а вот завтра… — завтра я возьму сразу два стационарных купола, и мне все равно, что это будет выглядеть, как неуважение к организаторам турнира. Участникам официально запретили использование плетений и артефактов на территории Арены, если это не соревнование. Но я же уже не считаюсь участником? — Наверняка кто-то подаст жалобу и завтра общий купол отрегулируют.

Тир кивнул и отвернулся, опять тщательно застегивая школьную форму под горло — участники основного состава, представляющие Север, обязаны выглядеть просто безупречно… и париться на протяжении всего Турнира.

Прохлада упала сверху внезапно — купол сверкнул, и я почти простонала от удовольствия.

— Легче? — Фей вернула руки обратно на колени, сбалансировав плетения. — Моего уровня хватит ненадолго, чтобы удержать, но…

— Могла бы увеличить площадь, — Марша прильнула к Фей близко-близко, наклонившись сзади, потеснив её ко мне, — хоть чуть-чуть и подумать о других.

— Использование личных артефактов, как и использование плетений в личных целях не приветствуется, — процитировала Фей-Фей громко в ответ на злобный взгляд одного из повернувшихся к нам хаджевцев — ему явно было очень жарко в форме, рассчитанной на наш климат, — но случай леди Вайю попадает под исключение — она больна, а больным необходимы комфортные условия.

— Есть те, кто чувствует себя неплохо, — Фейу кивнула на первый ряд в сторону Костаса — цыпленок цвел и пах, полыхая от восторга и торжественности возложенной на него миссии, нежно-розовым румянцем. Леди Тир позаботилась о том, чтобы сыночка точно заметили те, кто должен — в комплект к синей форме был повязан ядовито-желтый шарф, узлом точно по последней столичной моде. И мне казалось, что даже здесь, она за один день умудрилась найти себе информаторов — иначе как объяснить, что Садо, с тщеславным видом восседающий на небольшой трибуне для судей, был в почти таком же шарфе?

— Подобное подражает подобному, — пробормотала я тихо.

— Начинаем… — зычный голос одного из распорядителей в традиционно-пурпурных официальных мантиях, разнесся над Ареной, усиленный плетениями. — … Сто шестьдесят второй межшкольный Турнир…

— … а я могла бы сидеть в первом ряду…, — ядовито прошипела Марша мне на ухо. Соревнования начнутся завтра, но Фейу уже искусала все губы от негодования — и уже успела найти недостатки в каждом из участников, свято уверенная в том, что она лучше.

— … объявляется открытым!

Арена утонула в рукоплесканиях, я дождалась, пока схлынет первая волна и ответила:

— Нужно нести ответственность за свои поступки, если бы кто-то не вызвал меня на поединок…

— … ещё раз напомним правила… — вещал распорядитель хорошо поставленным зычным голосом.

— … если бы кто-то не выставил такие условия, — шипела Марша.