Белое солнце дознавателей

— Ты рад, — сухо констатировал Райдо, подровняв стопочки свитков на столе. Малыш непроизвольно размял пальцы, сведенные судорогой — ночь, он был за штатного писаря, и извел почти тушницу на эти отчеты. Беспрецедентный случай в истории Турниров за все время их проведения.

— Доволен, — расслабленно промурлыкал Бутч низким басом себе под нос и даже не огрызнулся — привычно.

— Им придется включать запасных в основной состав и ваша… наша, — поправился Райдо сладко-сладко, — «заноза-в-заднице», «бракованный-узел-плетений», наконец вернется под светлые очи…

— Райдо, — голос Таджо звучал устало. Бутч и Райдо гавкались с самого начала, и шли уже на третий раунд поединка.

— Что писать в заключении? — Малыш покусал кончик кисти — основательно изгрызенный за этот вечер.

— То, что сказали целители…

— … и постановили алхимики, — добавил Райдо.

— Э-м-м…

Малыш вздохнул и принялся выводить стандартные формулировки — и фыркнул, сглотнув ругательство, когда капелька туши упала на свиток — этот последний пойдет в Управление — все должно быть идеально и чисто.

Их вызвали в самом начале ночи — улицы Хали-бада ещё бурлили и были заполнены толпами народа. На этот раз в поместье Тиров — святая святых — их допустили без проблем, и Сяо вздрогнул от удовольствия, вспомнив, что почти десяток мгновений ему удалось провести рядом с леди Ву. Ситуация выглядела неоднозначной, учитывая прения в команде северян, но заключение приглашенных ради такого случая мастеров-алхимиков было единым — никто из учеников не смог бы провернуть такое сознательно — просто не хватило бы опыта и… знаний.

Всё выглядело так, как будто участники команды северян — и только из Хаджа — отравились, перепутав эликсиры.

«Превышение полномочий» — вывел на свитке Сяо, потому что хаджевский выскочка, который был заявлен на алхимию, счел, что может поить часть команды собственноручно созданными улучшенными и непроверенными зельями.

«Ошибочное сочетание ингредиентов» — не учёл совместимость компонентов. Малыш снова покусал кончик кисти, вспоминая с каким жаром юнец, которого на несколько мгновений для допроса привели в сознание целители, доказывал, что просто не мог совершить такую глупую ошибку.

«Мог» — вердикт мастеров-алхимиков, которых вызвали для анализа состава и чтения диаграмм совместно с целителями, придерживались другого мнения.

«Случайность, которую нельзя предсказать», «перепутана дозировка ингредиентов» — вывел на свитке Сяо, которая никогда не была бы выявлена, если бы не «последствия».

«От двух до четырех декад» — ровно столько было необходимо, чтобы стабилизировать внутренние источники, и «никакой, совершенно никакой магической нагрузки».

Вспомнив пепельно-серое лицо наследника Тиров, который отвечал за безопасность всей делегации в целом, когда он потребовал заверенные копии заключений от всех целителей и алхимиков, Малыш вздохнул. Северного «выскочку» было даже немного жалко.

«Выбывают из Турнира», «предложена эквивалентная замена» — закончил Сяо, посыпая свиток мелким речным, специально просеянным песком. Можно было использовать стандартные плетения для закрепления туши, но хозяин дома, который на Юге сняли для дознавателей, явно учился каллиграфии… песок на столе был самым лучшим — почти редчайшего качества — мелкий, как пух, и легкий, как пыль, не оставляющий ни малейших следов на свитках. И Сяо — дурачился, получая удовольствие, медленно и неторопливо рассыпая щепоть за щепотью над готовыми свитками.

И чтобы потянуть время — потому что это раздражало Райдо. А последнее время Малыш начал ловить себя на мысли, что ему нравилось — раздражать. Райдо не любезно отзывался о леди, которые искренне ему нравились.

— Что с девчонкой?

— Уведомление направлено, — отчитался Каро, который тихо сидел в сторонке, и Малыш покосился на него, переложив кисть в другую руку, чтобы снова размять занемевшие пальцы.

Хорошо быть тупым неумехой, не склонным к каллиграфии.

Каро писал, как гусь лапой, и потому его не допускали к официальным документам. Иначе это он, а не Каро, мог бы отдыхать почти полночи.

— Послезавтра леди Блау обязана присутствовать на Турнире. Им дали день на подготовку, хотя… я не представляю, что достойного можно придумать за один день, если они не готовились и не тренировались заранее.

— Ничего, — фыркнул Райдо. — Отложи хоть на день, хоть на два — северяне провалятся… они уже проиграли…

Бутч недовольно хмыкнул.

— Что? Можно подумать, я не прав? И потом, вы просто обязаны болеть за Юг, — Райдо по-очереди ткнул пальцем в Таджо и Бутча, — Восток, — над спинкой высокого кресла, развернутого к окну, поднялась рука и Тиль продемонстрировал им тонкий белоснежный палец. Средний. — И Столичные. Северян среди нас нет, хвала Всеблагой Маре… Все проблемы от северян, пока Турнир отложили — все получили день отдыха, а что будут делать дети и делегации? Пойдут на Ярмарку!

— Наблюдение уже усилено.

— От северян одни проблемы!

— Глава Кораев получил свиток?

— Все прошения и уведомления Глава будет рассматривать завтра, — пробубнил Каро в ответ. Сегодня клан справляет достижение зрелости одного из младших отпрысков… леди Блау имеет возможность насладиться праздником.

— Я же сказал — сегодня, — голос Таджо похолодел.

— Уведомление доставлено, печать о принятии в наличии, — опять пробубнил Каро совсем тихо.

— Надеюсь, девочка насладится праздником, — мелодичный голос Тиля мягко поставил точку в прениях. Потому что все понимали — заставить Главу читать не сможет никто, не тот уровень доступа.

— Искренне надеюсь, ей не понравится, — ввернул Райдо, выбрав яблоко поспелее, отер о рукав, даже не попытавшись сплести очищающее и смачно захрустел. — И чтоб ее шекки пожрали, — прочавкал он с набитым ртом, — в этом гареме…






* * *


Я — извивалась. Крутилась на песке и ползла, не обращая никакого внимания на то, что происходит вокруг — передо мной рухнула маленькая изломанная фигурка, мне не было до нее дела.

Я — ползла в направлении цели.

Образ светящегося купола стоял перед глазами, и в висках пульсировал только один приказ — «уничтожить, уничтожить, уничтожить».

Мы — были везде. Мы — уворачивались от светящихся игл, и длинных полос смрадного яда, мы прыгали, и нападали и… бились, бились, бились в одну точку купола, причиняя себе боль. Потому что — должны были выполнить приказ.

Но как бы быстры мы не были — смрадные иглы были быстрее, и когда нас опалило огнем — шекк заревел от боли, а я — закричала от ярости… потому что сзади опалило болью… и… я осталась одна.

Меня выкинуло в странном месте — темно и холодно, прозрачная змея — кружила вокруг.

Змея выглядела аппетитно — такими мелкими хорошо закусывать в песках, и я щелкнула зубами и зарычала, бросившись следом — догнать, схватить, сожрать, и змейка растворилась в стенах…

Я глухо рыкнула от недовольства и закружилась на месте и тут же… серебристые полосы вспыхнули на руках… руках?

Руки.

Я — Вайю Блау. Вайю Блау. Вайю Блау. Вторая наследница рода Блау, дочь Юстиния и Аурелии Блау, перерожденная, — повторяла я про себя быстрым речитативом. — Вайю-Блау-Вайю-Блау-Вайю-Блау, а не… шекк.

Браслеты сыто светились светом, нажравшись энергии — стены лабиринта вспыхивали волнами, пульсируя в такт.

Приказ звучал приглушенно, как будто волны лабиринта гасили его.

«Лабиринт — это защита» — вспыхнуло в голове. «От ментальных атак». Приказ — это ментальная атака?

Я — одна, и я — Вайю Блау.

Пустота внутри ошеломляла, как будто в том месте, где недавно было тепло, проделали дыру…чувство сопричастности, семьи, дома, чувство, что мы есть одно, мы — едины, и «МЫ» есть «Я»… отдавало тянущей болью где внутри…

Я выдохнула и начала концентрироваться так, как учил Ликас — уплотняя пространство вокруг себя, это — мой мир, и никто… никто, видит Великий, не будет отдавать мне приказы…

Назад меня вышвырнуло без моего желания через доли мгновения — наручи потухли, полоснув запястья черным серебром в последний раз.

Открыв глаза, мне пришлось прищуриться от ярких вспышек — плетения сверкали, артефакты вспыхивали, девушки в кругу беспорядочно метались и визжали, бились стреноженные кони, охрана… несколько троек старуха зачем-то выпустила из-под защиты круга.

— Держать круг! Держать танец! — сорванным голосом кричала Лейле. — Продолжать!

Но… они не удержали — круг рассыпался белым бисером и девушки бросились врассыпную, шекки взревели.

Я подтянула ноги к рукам и начала быстро распутывать узлы — пальцы скользили, ногти ломались, но — мгновение и мне удалось ослабить узел.

Хвала Великому простые путы, а не артефакт!

Я откатилась набок и поползла, помогая себе ногами, дальше перебежками — три шага, затаиться, ещё три, два в сторону, ещё пять, пока не оказалась рядом с телом незадачливого охранника.

Это его сняли первым?

Одни ножны пусты, вторые — кортик — и начала пилить, то и дело задевая запястья. Вспышка впереди была особенно яркой — полоса света мелькнула в воздухе с низким гудением — Лейле раскручивает энергетический хлыст.

Песок был везде — во рту, в волосах, глаза слезились, лицо стягивала корочка. Шекки методично собирали жатву — отцепляли по одиночке каждого, кто оказался вне круга, вели, и ломали, подбрасывая в воздух, как будто не чувствуя силы плетений… но я знала, что это не так. Теперь — знала.

Им — больно.

Я пилила, стирая руки в кровь, путы поддавались, пока наконец не спали совсем — мгновение и я свободна.

Виски внезапно сжало обручем.

«Убить. Убить. Убить. Убить».

Тело ломало и корежило, требуя подчиниться и атаковать купол — мы снова были мы, и снова не было — я…

Последним рывком, перед тем, как раствориться в чужих ощущениях, я взмахнула кортиком, и вонзила себе в ногу, не метя, туда, куда попала, и провернула раз… два…

Су-у-у-ука-а-а-а!

Шекки яростно взревели вместе со мной.

Боль была псаковой. Боль отрезвляла. Боль хранила.

Я тряхнула головой, как райхарец, и, стиснув зубы, рывком, вытащила нож из бедра, и свалилась набок.