Быстро падая

О чем-то подобном она уже упоминала раньше, а между тем мне становится очевидным, как много значат для нее обещания. Она сделала все для того, чтобы найти рукопись Джаспера, и она сделает все, чтобы снова увидеть сестру. Против этого я бессилен. Но это не значит, что я сдамся.

– А после? Ты вернешься?

– Нет, – она поворачивается ко мне, и в ее взгляде столько отчаяния, что на мгновение перехватывает дыхание. – Пожалуйста, отпусти меня, Чейз.

– Ты хочешь уйти, или тебе нужно уйти?

– И то и другое.

Я глубоко вздыхаю. Наверно, я не должен делать этого сейчас. Не должен притеснять ее. Пора стать взрослым и уважать чужие желания. Если она никогда не захочет меня видеть, это ее право.

– А что, если этих нескольких недель было недостаточно? – тихо спрашиваю я. – Что, если я хочу большего?

Ее глаза расширяются.

– Ты не можешь всерьез так думать.

– Я хочу снова увидеть тебя, Хейли.

Она качает головой. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

– Чейз… ты учишься в Бостоне. Вся твоя семья живет здесь, в Фервуде. Мой колледж в Сан-Диего, а семья в Миннесоте. Как это вообще должно работать?

– Ты же не собираешься возвращаться в колледж, – заявляю я, вспоминая странную дискуссию в кафе вчера вечером. Эту тему мы так успешно избегали до сих пор. – Что ты собираешься делать, Хейли? Куда пойти?

– Неважно.

Черт, как бы не так. Но она не идет мне навстречу, отражает любые попытки разобраться в ситуации с моей стороны. И я не понимаю, почему. Я не понимаю, почему она хочет уйти, но при этом едва может смотреть мне в глаза. Я не понимаю, почему она… почему избегает любого вопроса о будущем, о том, что станет с нами после этого лета. Я словно блуждаю в темноте, когда дело касается нашего бущуего с Хейли.

– Я уезжаю завтра, – ее голос звучит сдавленно, и она протискивается мимо меня, будто не может больше вынести моего присутствия. Как будто оно ей неприятно. Или меня слишком много.

– Однажды ты призналась, что никогда раньше не была по-настоящему влюблена.

Она резко останавливается.

Я жду с колотящимся сердцем. Жду, что она вспомнит. Жду, когда повернется ко мне. Только тогда я задаю вопрос, ответ на который мне нужно узнать. Вопрос, от которого зависит все.

– Неужели это правда?

Несколько секунд она просто смотрит на меня, и я почти верю, что могу прочитать в ее глазах то же самое, что и раньше, когда между нами не было стен. Но она отводит взгляд.

– Это правда? – настаиваю я и делаю шаг к ней.

Я должен знать. Если это наша последняя ночь вместе, если Хейли на самом деле уезжает завтра утром, то я должен узнать правду. Не завтра. Не через неделю. Не когда-нибудь, а здесь и сейчас.

– Нет, – задыхается она и смотрит прямо на меня. – Все изменилось.

Я даже не замечаю, как решительным движением оказываюсь возле нее. Я обхватываю ее лицо и смотрю прямо ей в глаза.

– Тогда оставайся. Оставайся здесь. Или езжай к Кэти, а потом возвращайся. Ты можешь навещать меня в Бостоне, а я тебя дома, в Миннесоте. Или куда бы ты ни отправилась дальше. Я знаю, мы говорили, что это только до конца лета, но то было раньше.

– Чейз…

– Давай попробуем, – заклинаю я. – Я знаю, что мы можем справиться с этим.

Никто не утверждал, что будет легко, наоборот. Я точно знаю, как трудно было бы больше не проводить каждый день вместе, наслаждаясь летом, не думать о завтрашнем дне, а вернуться в повседневность. Жизнь, полная лекций и экзаменов, семейных дел и планов на будущее. Жизнь, где нас разделяют тысячи миль. Но я бы сделал это. Черт, я бы не колебался ни секунды. Лишь бы Хейли согласилась.

Вот только я не могу заставить ее быть со мной, если она не хочет.

Хейли отталкивает мои руки и качает головой. Потом медленно отступает назад. Ее ладони сжаты в кулаки и прижаты к бокам. Она дрожит всем телом. Неважно, что я говорю. Неважно, что она чувствует. Все идет не так, как я задумал.

– Тебе лучше поехать домой, – шепчет она.

– Почему?

Она поджимает губы и смотрит в пол.

Я делаю осторожный шаг к ней.

– Я могу хотя бы узнать, почему?

Почему она сдается, даже не попробовав. Проклятье, я не хочу ничего большего. Всего лишь один шанс. Только один чертов шанс узнать, есть ли между нами что-то большее.


Очень медленно она поднимает голову и смотрит на меня. Ее голос – хриплый шепот.

– Потому что мне и без того чертовски трудно попрощаться с тобой.

– А что если мы не будем прощаться?

Этот вопрос все время вертелся у меня на языке, но она, очевидно, уже все решила. Как может что-то получиться, если я единственный, кто борется за наши отношения? Если она даже не хочет попробовать.

– Пожалуйста, Чейз, – шепчет она. – Уходи.

Если Хейли не хочет быть со мной, если впервые с тех пор, как я ее знаю, не готова быть смелой и рисковать, мне не остается ничего другого, как подчиниться и исчезнуть. Неважно, что все внутри протестует против этого.

Неважно, что мне чертовски больно.

Поэтому я делаю то, что она требует. Но перед этим притягиваю ее к себе для крепкого объятия. В первое мгновение Хейли словно застывает, а потом обвивает меня руками.

В последний раз зарываюсь носом в ее волосы и вдыхаю знакомый запах. В последний раз наслаждаюсь теплом ее тела. Потом прижимаюсь губами ко лбу и шепчу:

– Береги себя, ладно?

Хейли вцепляется пальцами в мою рубашку, а потом внезапно отстраняется.

– Всего хорошего, Чейз.





Глава 28





Хейли


Пятница, 6 сентября 2019

10:15 утра



Я не смогла уснуть. Что довольно иронично, если так подумать.

Когда солнце медленно всходит на востоке, и первые лучи падают через окно в мою комнату, я сижу на кровати с поджатыми ногами. Я недавно приняла душ, надела любимый наряд, впервые с начала этой поездки – фестиваль был исключением, – снова как следует накрасилась и сделала прическу. Никакой необходимости в этом нет, но мне нужно было чем-то себя занять. Прежде всего мне нужно что-то сделать, чтобы удержаться от того, чтобы не схватиться за телефон и не позвонить Чейзу. Чтобы написать ему. Отправить голосовое сообщение.

Я не сделала ничего из этого. И вместо того, чтобы гордиться собой, силой воли и тем, что верна своему слову, мне хочется плакать. В начале лета я и правда думала, что совершенно опустошена? Я и понятия не имела, что может быть еще хуже. Но в то же время мне было нечего терять, а теперь кажется, что я… потеряю все, если выйду наружу и сяду в машину. Это просто смешно. Как может кто-нибудь за столь короткое время стать настолько важным? Достаточно ли трех недель, чтобы влюбиться? Послать к черту все планы и полностью изменить свою жизнь?

Мой взгляд падает на закрытый ноутбук, лежащий на столе. Одного письма достаточно, чтобы все изменить? Вздохнув, я закрываю глаза. Ненавижу сомнения. Раньше их не было. До того, как я попала в этот город, я точно знала, что мне делать. Я точно знала, чем закончится лето. Но сейчас во мне скопилось столько сомнений, столько вопросов. Я не могу просто уйти, но и остаться не могу. Все так неправильно. Это лето было чем-то особенным, чем-то волшебным. Я больше не смогу это повторить. Не так, как раньше. Не без Кэти.

Руки дрожат, когда я снова беру смартфон. Зарядки осталось всего сорок процентов, потому что я снова и снова включала его и откладывала в сторону. Или читала переписку с Кэти. А еще последние сообщения от Джаспера.

Слезы застилают глаза. Я не добралась до Сан-Диего, но теперь мне нужно встать и уйти. Я должна. Я обещала.

Я просматриваю список контактов и нажимаю кнопку вызова, едва найдя правильный номер. Номер, который ни разу не набирала с начала этой поездки.

Все во мне напрягается. Мышцы болят, руки дрожат. Тем не менее я держу телефон около уха. Вслушиваясь в гудки. А потом…

– Алло?

– Мама?..

Тишина.

– Хейли? – ее голос настолько мне знаком, что у меня болит сердце. Тот же голос, который читал нам с Кэти сказки на ночь. Тот же голос, который утешал, когда я болела. Тот же самый голос, который в последние месяцы звучал равнодушно, будто моя собственная мать перестала обо мне переживать. Будто я перестала существовать. – Это ты? – произносит она, и мне приходится скрывать рыдания.

– Да, – как-то выдавливаю я. – Я… в Вирджинии.

– В Вирджинии? Ты еще путешествуешь? – прерывает она меня. Потом я слышу тихое бормотание. Я понятия не имею, сколько у нее есть времени, но сейчас пятница, так что она, вероятно, уже в офисе.

– Мама…

Бормотание продолжается: разговаривает с кем-то и просит отнести документы на почту, пока ей приходится иметь дело с назойливым абонентом. Только этот назойливый абонент – ее дочь.