Даманский. Огненные берега

— Есть, — машинально отозвался лейтенант. — Нас заменят? Вроде рано еще…

— Нет, получен приказ: всем нарядам уйти на советский берег.

— Оставить остров без охраны? — Курочкин занервничал. — Нет, поймите правильно, Михаил Евгеньевич, я подчинюсь любому приказу, не имею привычки их обсуждать. Но все же объясните, почему? Вместо того чтобы усилить охрану… Это полковник Леонидов распорядился?

— Нет, — проворчал Писарев. — Полковник Леонидов сам ничего не понимает и крайне недоволен. Бери выше, лейтенант.

— Распоряжение из штаба пограничного округа?

— Еще выше… Да какого хрена я должен перед тобой отчитываться, если сам ничего не знаю? — разозлился Писарев. — Ты получил приказ? Будь любезен выполнять! — начальник заставы с треском разъединился.

Приказы в армии исполнялись точно — каким бы абсурдом от них ни веяло. Пограничники откатились к южной части острова. Никакого транспорта за ними не прислали. Пришлось построиться и маршевой рысью припустить на свой берег. Китайцы озадаченно наблюдали за их перемещениями и, видимо, тоже удивлялись.

Полковник Леонидов в офицерском полушубке находился на наблюдательном пункте на краю утеса и отслеживал обстановку через стереотрубу. Он был мрачен и подавлен. Полученный из столицы приказ вверг его в уныние. Понятно, что никто не хочет войны, но так подставить пограничников! Иначе как «вредительским» подобный приказ не назовешь. Ведь понятно же, что будет дальше!

Рядом вырос невысокий, спортивно сложенный майор Яшин, командир мотоманевренной группы.

— Что это было, Дмитрий Владимирович? У вас есть разумное объяснение?

— Только одно, Евгений Ильич, — полковник поморщился. — Наше политическое руководство решило усложнить нам жизнь. Полагаю, они не владеют обстановкой. Я бы принял всей душой противоположный приказ: усилить наши щуплые наряды, вырыть окопы на острове в полный профиль, поставить туда парочку «Градов», два десятка БТР… Согласитесь, при подобном раскладе у наших китайских друзей больше не возникнет ни одного вопроса.

— Соглашусь, Дмитрий Владимирович, — вздохнул майор и вновь прильнул к окулярам бинокля.

Пограничники Курочкина пересекали реку бодрым марш-броском. Они уже были рядом, под обрывом.

Что происходит? Полковник вращал ручку настройки окуляров. Подъехал китайский берег, заметная частично протока. Несколько минут китайская сторона удивленно помалкивала. Потом на сопредельной территории началось оживление!

Китайцы выбирались из леса небольшими группами — по пятнадцать-двадцать человек, спускались к протоке, бежали к острову. В трубу было видно, как часть солдат занимает позиции на своем берегу напротив Атаманского, устанавливает станковые пулеметы. Те, что шли на остров, пропадали из вида, потом ожили кусты на северной стороне, загуляли волнами…

— Вот дьявол… — не сдержавшись, ругнулся Леонидов, — расползается нечисть… Говорил же, свято место пусто не бывает! Кто тут надеялся, что они не пойдут?

— У нас есть четыре танка, Дмитрий Владимирович, — напомнил Яшин. — Можем обстрелять…

— Нельзя вводить в бой танки, — процедил полковник. — Считай, что они здесь просто так — природу расцвечивают. И артиллерию нам никто не позволит использовать. Армия должна стоять и помалкивать. Работают только пограничники…

— Моя группа — это пограничники, — напомнил Яшин.

— Полагаешь, я не в курсе? — полковник ядовито засмеялся. — Действуй, майор, не буду тебя учить. Покажи косорылым, что мы не будем с ними церемониться. Но с огнем на поражение тоже повремени… — полковник раздраженно вздохнул. — Если не останется других вариантов, тогда действуй по обстановке. И смотри там… под пули не лезьте. Мы и так много людей потеряли.

Майор кинулся вниз. Полковник Леонидов выкурил сигарету, снова приник к окулярам. Готовить подразделение не было смысла — оно стояло готовым. Использовать пехоту на броне майор остерегся — разместил два взвода в десантных отсеках. Он действовал решительно и быстро, не скрывая своих намерений.

Китайцы продолжали перебегать на остров — по примерным подсчетам полковника, туда перекочевали две роты и заняли позиции на северном и западном берегах.

Майор Яшин оперативно вывел на лед восемь БТРов своей маневренной группы, построил в боевой порядок. Машины с ревом и чадом устремились к восточной оконечности острова — там местность позволяла заехать на клочок суши.

Китайцы не могли их не видеть, снова в кустах воцарилась суета. Подобного силового реагирования они не ожидали.

— Выйдем на остров — держать строй! — кричал в переговорник Яшин. — Проутюжим весь остров с востока на запад! В случае сопротивления открывать огонь из всех пулеметов!

Боевые машины выбирались на остров, строились в линию, давили кусты и маленькие деревья. По команде БТРы устремились вперед. С высоты это смотрелось очень грозно. Китайцы сообразили, что сегодня не их день — брызнули с острова, как крысы с тонущего корабля!

БТРы уже одолели половину пространства, рвались вперед, не считаясь с препятствиями. Прошли пустоши, развернулись — часть пошла на север, к месту переправы, часть — на запад, чтобы плотным огнем снести оборонительный вал!

Китайцы убегали, не дожидаясь, пока бронемашины приблизятся, бросали тяжелые пулеметы, скатывались к реке. Вся протока стала черной от бегущих людей. Они пересекали водную преграду, карабкались на вал, пропадали в кустах.

Головной БТР подошел к переправе, когда там уже никого не было, встал на гребень, грозно нацелив пулеметы на врага. Остальные передвигались по береговой полосе, давили брошенные пулеметы, циновки для длительного пребывания на земле — такая матрасня в скрученном виде имелась у каждого китайского солдата.

— Задачу выполнил, товарищ полковник, — бодро отчитался по рации Яшин.

— Все нормально?

— Так точно, товарищ полковник. Обругали… — майор не удержался от смешка.

— Но ты же не расстроился? — подыграл Леонидов.

— Нет, ничуть.

— Молодец, Евгений Ильич, так и поступай в дальнейшем. Помаячь еще минут пятнадцать на острове, покрасуйся, оружием побряцай, а потом возвращайтесь в расположение. Это приказ.

— Что, опять, товарищ полковник? — расстроился Яшин.

— Да, три минуты назад Писарев по моей команде дозвонился до штаба погранокруга, описал создавшуюся ситуацию. Приказа отвести наших людей с острова никто не отменял. Мы вынуждены подчиниться.

— Получается, китайцев надо гнать, а сами присутствовать на своей земле не можем? Не набегаемся, Дмитрий Владимирович.


— Набегаемся, товарищ майор. Будем с нетерпением ждать приказ, отменяющий предыдущий. Выполняй.

— Есть, товарищ полковник…





Глава 12




К вечеру 14 марта наблюдательные посты доложили: приборами визуального наблюдения выявлены многочисленные пулеметные гнезда на территории противника. Пехота продолжает скапливаться — там уже скоро места для нее не будет! Батареи на склонах приведены в боевую готовность — артиллеристы сняли чехлы со стволов.

Еще не темнело, но по руслу Уссури расплывалась сизая дымка. БТРы маневренной группы стояли наготове. Новых посягательств с китайской стороны пока не отмечалось. Но прорвется же — вот-вот прорвется!

Полковник Леонидов нервно курил. Выходит, им можно привлекать армию, а нам — нет! За прошедшие два часа он дважды телефонировал в округ, просил разрешения принять необходимые меры. И неизменно нарывался на один ответ: наберитесь терпения, полковник. Данный вопрос сейчас прорабатывается.

Наконец, родили! Пришел приказ: в течение часа вернуть на остров усиленные наряды пограничников, врага на нашу землю не пускать, но на помощь армейских структур даже не рассчитывать!

Ладно, хоть так… Полковник лично кинулся на заставу отдавать приказы. Майор Яшин, четыре БТРа с двукратным запасом боеприпасов, сорок стрелков — в течение часа всем быть на острове, окопаться, приготовиться к пресечению возможной провокации!

Больше людей и техники он выделить не мог — прорваться могло и в другом месте. Старшему лейтенанту Писареву: выделить наряд из пограничников заставы для усиления группы майора Яшина.

Вызов в штаб последовал в 18.00. Павел вспомнил про пропущенный обед и решил прогуляться до столовой. Там его и отыскал посыльный от Писарева.

— Собирай свой взвод, лейтенант, — распорядился замполит, — через час всем быть на берегу. Мы возвращаемся на остров. Твое подразделение призвано усилить группу майора Яшина. Тепло одеться, подготовить оружие, полный боекомплект и получить сухой паек в расчете на сутки.

— Понял, товарищ старший лейтенант, — Павел невольно приосанился, хотя и почувствовал сухость в горле. — Только взвод… это громко сказано. В строю — четырнадцать человек, включая меня.

— Этого хватит, — отрезал Писарев.

Все ребята находились в казарме и были в курсе дел. Построились быстро, вопрошающе уставились на командира. Подтянулся старшина Фролов, пристроился сбоку.

— Это же не наряд на кухню, товарищ лейтенант? — брякнул Бабаев.

Ох уж этот Бабаев… Он смерил рядового соответствующим взглядом. Тот смутился, пожал плечами, дескать, уж и спросить нельзя.

В течение следующей минуты Павел ставил задачу. Время на сборы — сорок минут, вполне достаточно. Все морально и физически готовы?

Пограничники помалкивали. Он видел перед собой их бледные напряженные лица. Все понятно — «синдром засады». Научены горьким опытом 2 марта. Он сам прекрасно понимал — все происходящее плохо вяжется со здравым смыслом. Вывести наряды с острова, потом вернуть. Какое-то время остров Атаманский был бесхозным. Китайцы могли туда проникнуть, как они это сделали в ночь на 2 марта, закопаться в щели, укрыться от бдительных глаз пограничников, терпеливо ждать сигнала…

Он всматривался в серые, осунувшиеся от недосыпания лица солдат. Все ли справятся? Никто не подведет?

Настороженно моргал старшина Фролов — приземистый тридцатилетний малый. Служил на флоте (когда еще срок службы был четыре года), так отвык от гражданки, что подал рапорт на сверхсрочную службу. Странные зигзаги военной бюрократии — списали с корабля, оказался в пограничниках. Живет в общежитии при штабе — ни кола, ни двора, ни семьи, но вроде не жалуется…

Не прятал взгляд сержант Покровский — уже стреляный воробей, набравшийся бесценного боевого опыта. Украдкой усмехался Бабаев, на публику, небрежно, держал «марку», но Павел уже знал, что этот парень — не такой, он гораздо глубже и серьезнее. И волновался Михаил не меньше прочих. Коля Лапшин из Томска — бывший помощник машиниста, Яков Лупенко из Николаева Украинской ССР — трудился санитаром в поликлинике, мечтал о высшем медицинском образовании. Рослый и подтянутый ленинградец ефрейтор Кузнецов — комсорг взвода, весь из себя правильный, серьезный, выпускник технического вуза, не имеющего военной кафедры. Сельский парень Глобыш — вдумчивый (но не тормоз), смекалистый. Бурят Шагдаров, Роман Модяну из семьи потомственных маляров-лакокрасочников — житель столичного града Кишинева. Смешливый красноярец Вадик Черемшин, мрачноватый Борис Вахрушев — из местных, приморских. Два «брата-акробата» Шульгин и Пустовой — один из Краснодара, другой из Архангельска, сдружились настолько, что неразлейвода; бойцы шутили: вам, мол, жениться надо на близняшках, иначе вся жизнь пойдет шиворот-навыворот…

— Шарафутдинов!

— Я! — гаркнул темноволосый здоровяк.

— Остаешься в казарме. Отвечаешь за все, порядок наводишь, следишь за сохранностью оружия в оружейной комнате.

— Но, товарищ лейтенант… — растерялся боец.

— А «но», Шарафутдинов, будет после службы, — отрезал Павел под смешки пограничников. — Вот вернешься домой и не соглашайся с чем угодно, мне без разницы. А здесь отвечай как положено!

— Есть!

— Все, убежал.

— Быть тебе, Шарафутдинов, вечным дневальным, — хихикнул Черемшин.

Обиженный боец удалился, строй сомкнулся.

— Не буду говорить красивых слов, товарищи пограничники, — медленно начал Павел, — хотите их услышать, попросите старшего лейтенанта Писарева, когда вернетесь. Сами понимаете, границу надо защищать. Выступаем с мотоманевренной группой майора Яшина. По прибытии на место оборудуем позиции, ждем.

— А потом? — спросил Глобыш.

— А потом — суп с котом, боец. Выполнять приказы по мере их поступления. И с неприятностями будем бороться, — Павел усмехнулся, — по мере их поступления. У вас полчаса на сборы, — он посмотрел на часы. — На каждого — комплект гранат, по шесть снаряженных магазинов. Один «РПГ-7», два ручных пулемета. Шагдаров, Вахрушев, Лапшин, уяснили?

— Так точно… — нестройно отозвались упомянутые.