Дорога тайн

– Думаю, да, – сказал ему Хуан Диего.

Он пожал плечами, совсем как Лупе, – этот полный беззаботности жест был так характерен для их матери. Хуан Диего слегка возгордился при мысли, что Кларк Френч считает своего бывшего учителя мирским человеком, что Кларк может подумать, будто Хуан Диего путается с суккубами!

– Я предполагаю, что Д. – это ее дочь. Похоже на длинный факс, – продолжал Кларк.

– Д. – это Дороти, Кларк. Да, это ее дочь, – сказал Хуан Диего.

Это был длинный факс, и прочесть его было непросто. В нем говорилось о водяном буйволе и о жалящих тварях; о череде несчастий, случающихся с детьми, которых Дороти встречала в своих путешествиях, – по крайней мере, так ей казалось. Дороти приглашала Хуана Диего на курорт под названием Эль-Нидо на острове Лаген – он находился в другой части Филиппин, в местечке под названием Палаван. В конверте были билеты на самолет. Естественно, Кларк заметил эти билеты. А Кларк явно знал и не одобрял Эль-Нидо. (Слово «nido» могло означать гнездо, логово, нору, убежище.) Кларк, без сомнения, не одобрял также и саму Д.

По вестибюлю «Энкантадора» прошуршали маленькие колесики; от этого звука волосы на затылке Хуана Диего встали дыбом – еще до того, как он увидел каталку, он каким-то образом понял, что она из «скорой помощи». Один из санитаров направлялся с ней к служебному лифту. Педро и Консуэло побежали следом. Кларк и Хуан Диего увидели жену Кларка, доктора Хосефу Кинтана; она спускалась по лестнице из библиотеки на втором этаже, ее сопровождал судмедэксперт.

– Как я уже говорила, Кларк, тетушка Кармен, должно быть, неудачно упала – у нее сломана шея, – сказала доктор Кинтана.

– Может быть, кто-то свернул ей шею, – предположил Кларк Френч и посмотрел на Хуана Диего, словно ища подтверждения своим словам.

– Они оба писатели, – сказала Хосефа судмедэксперту. – Богатое воображение.

– Ваша тетя упала на каменный пол, – объяснил Кларку судмедэксперт, – и так неудачно, что сломала себе шею.

– Она также ударилась головой, – добавила доктор Кинтана.

– Или кто-то ее пришиб, Хосефа! – сказал Кларк Френч.

– Этот отель… – начала Хосефа, обращаясь к Хуану Диего. И замолчала, глядя, как грустные Педро и Консуэло сопровождают каталку с телом тетушки Кармен по вестибюлю «Энкантадора».

– Что этот отель? – спросил Хуан Диего жену Кларка.

– Заколдован, – ответила доктор Кинтана.

– Она имеет в виду – полон привидений, – пояснил Кларк Френч.

– «Каса-Варгас», – произнес Хуан Диего; то, что ему только что снились привидения, даже не удивило его. – Ni siquiera una sorpresa, – сказал он по-испански. («Даже не удивительно».)

– Хуан Диего познакомился с дочерью своей подруги только в самолете, – объяснял Кларк жене. (Судмедэксперт оставил их, последовав за каталкой.) – Я думаю, вы не очень хорошо их знаете, – сказал Кларк своему бывшему учителю.

– Не очень хорошо, – признал Хуан Диего. – Я спал с ними обеими, но они для меня тайна, – сказал он Кларку и доктору Кинтане.

– Вы спали и с матерью, и с ее дочерью, – повторил Кларк, как бы удостоверяясь в услышанном. – Вы знаете, кто такие суккубы? – затем спросил он, но прежде, чем Хуан Диего успел ответить, Кларк продолжил: – Succuba означает «любовница»; а succubus – это демон в женском обличье.

– Говорят, что они занимаются сексом со спящими мужчинами! – поспешил уточнить Хуан Диего.

– От латинского succubare – «лежать под», – продолжал Кларк.

– Мириам и Дороти для меня тайна, – снова сказал Хуан Диего Кларку и доктору Кинтане.

– Тайна, – повторил Кларк.

– Кстати, о тайнах, – сказал Хуан Диего. – Вы слышали, как петух кукарекал посреди ночи в полной темноте?

Доктор Кинтана не дала мужу повторить слово «тайна». Нет, они не слышали сумасшедшего петуха, чей крик, возможно, навсегда оборвался.

– Привет, мистер, – сказала Консуэло, снова оказавшись рядом с Хуаном Диего. – Что вы собираетесь делать сегодня? – прошептала она.

Не успел Хуан Диего ответить, как Консуэло взяла его за руку; он почувствовал, как Педро взял его за другую руку.

– Я собираюсь поплавать, – прошептал детям Хуан Диего.

Похоже, они удивились, несмотря на то что вокруг действительно была вода. Дети встревоженно переглянулись.

– А как же ваша нога, мистер? – прошептала Консуэло.

Педро мрачно кивнул; оба ребенка смотрели на искривленную правую ногу Хуана Диего, ступня которой показывала на два часа.

– Я не хромаю в воде, – прошептал Хуан Диего. – Я не калека, когда плаваю.

Шептаться было занятно.

Почему Хуана Диего так веселил предстоящий день? Его манило не только купание; ему было приятно, что детям нравится шептаться с ним. Консуэло и Педро устраивали игру из его намерения поплавать – Хуану Диего нравилась компания детей.

Почему Хуан Диего не спешил продолжать обычный спор с Кларком Френчем о его любимой Католической церкви? Хуану Диего было даже безразлично, что Мириам не сказала ему о своем отъезде; по правде говоря, он испытывал некоторое облегчение оттого, что она уехала.

Не боялся ли он Мириам по какой-то непонятной причине? Может, это просто так совпало, что ему в канун Нового года приснился сон о призраках или духах и что Мириам напугала его? Если честно, Хуан Диего был счастлив остаться один. Никакой Мириам. («До Манилы».)


А как же Дороти? Секс и с Дороти, и с Мириам был совершенен. Но если так, то почему было трудно запомнить детали? Мириам и Дороти столь тесно переплелись с его снами, что Хуан Диего задавался вопросом, не существуют ли эти две женщины только в его снах. Но ведь они определенно существовали – их видели другие люди! Молодая китайская пара на вокзале в Коулуне: тот парень сфотографировал Хуана Диего с Мириам и Дороти. («Я могу снять вас всех сразу», – сказал парень.) И не было никаких сомнений, что все видели Мириам на новогоднем ужине; вполне возможно, что только несчастный маленький геккон, пронзенный закусочной вилкой, не заметил Мириам – просто не успел.

И все же Хуан Диего сомневался, узнает ли он Дороти; мысленно он с трудом представлял себе эту молодую женщину – надо признаться, из этих двух женщин Мириам была более яркой. (И в сексуальном смысле более реальной.)

– Мы все вместе позавтракаем? – сказал Кларк Френч, хотя и Кларк, и его жена были слегка раздосадованы. Может, их смутило это перешептывание или то, что Консуэло и Педро ни на шаг не отходили от Хуана Диего?

– Консуэло, разве ты еще не была на завтраке? – спросила маленькую девочку доктор Кинтана; Консуэло не отпускала руку Хуана Диего.

– Была, но я ничего не ела – я ждала мистера, – ответила Консуэло.

– Мистера Герреро, – поправил Кларк девочку.

– Вообще-то, Кларк, я предпочитаю просто «мистера», – заметил Хуан Диего.

– Пока что это утро двух гекконов, мистер, – сказал Педро Хуану Диего; мальчик заглядывал под все картины. Хуан Диего видел, как Педро приподнимал уголки ковров и проверял абажуры внутри. – Большого нигде не видно – он исчез, – вздохнул мальчик.

Для Хуана Диего слово «исчез» несло боль. Люди, которых он любил, исчезли – все дорогие ему люди, те, кто помнил его.

– Я знаю, что мы опять увидимся в Маниле, – сказал ему Кларк, хотя Хуан Диего оставался на Бохоле еще на два дня. – Я знаю, что вы встречаетесь с Д. и куда вы едете потом. О дочери мы можем поговорить в другой раз, – добавил Кларк Френч, как будто то, что предполагалось сказать о Дороти (или то, что Кларк чувствовал себя обязанным сказать о ней), было невозможно при детях.

Консуэло крепко держала Хуана Диего за руку; Педро уже отпустил вторую руку гостя, но не уходил.

– А что именно насчет Дороти? – спросил Хуан Диего у Кларка; вряд ли это был невинный вопрос. (Хуан Диего знал, что Кларк крайне заинтригован делами матери и дочери.) – И где я с ней встречусь, на другом острове? – Прежде чем Кларк успел ответить, Хуан Диего повернулся к Хосефе. – Когда сам не строишь собственных планов, никогда не помнишь, куда тебе ехать, – сказал он доктору.

– Лекарства, которые вы принимаете… – начала доктор Кинтана. – Вы все еще принимаете бета-адреноблокаторы, не так ли?

И тут Хуан Диего понял, что, должно быть, перестал принимать лопресор – все эти таблетки, разбросанные в ванной, сбили его с толку. Этим утром он чувствовал себя превосходно; если бы он принял бета-адреноблокаторы, ему бы не было так хорошо.

Он солгал доктору Кинтане:

– Я, разумеется, принимаю их – нельзя прекращать, это надо делать, в общем-то, постепенно.

– Поговорите со своим врачом, прежде чем даже допустите мысль не принимать их, – сказала ему доктор Кинтана.

– Да, я знаю, – кивнул Хуан Диего.

– Отсюда вы отправитесь на остров Лаген. Курорт называется Эль-Нидо – там совсем не так, как здесь. Там очень роскошно – вот увидите, как там все по-другому, – неодобрительно сказал Кларк Френч своему старому учителю.

– Там, на острове Лаген, есть гекконы? – спросил Педро Кларка Френча. – А какие там ящерицы?

– Там вараны – они плотоядные, размером с собаку, – сказал Кларк.

– Они бегают или плавают? – спросила Консуэло.

– Они делают и то и другое – очень быстро, – ответил Кларк Френч маленькой девочке с косичками.

– Зачем детям кошмары, Кларк, – сказала Хосефа мужу.

– Одна мысль об этой матери и ее дочери вызывает у меня кошмары, – начал Кларк Френч.

– Может быть, не при детях, Кларк, – сказала ему жена.

Хуан Диего только пожал плечами. Он ничего не знал о варанах, но увидеть Дороти на роскошном острове – совсем другое дело. Хуан Диего чувствовал себя немного виноватым – он ведь получал удовольствие от неодобрения со стороны своего бывшего ученика, ему ведь нравилось, что Кларк его осуждает.

И все же Кларк, Мириам и Дороти, пусть по-разному, поддавались манипулированию, подумал Хуан Диего; возможно, ему нравилось чуть манипулировать ими.

Внезапно Хуан Диего заметил, что жена Кларка, Хосефа, держит его за другую руку – за ту, которую отпустила Консуэло.

– Думаю, сегодня вы меньше хромаете, – сказала ему доктор. – Вы, кажется, выспались.

Хуан Диего понимал, что с доктором Кинтаной нужно быть начеку; он должен был следить за тем, как вешать лапшу на уши по поводу своего лопресора. Рядом с доктором ему, возможно, следовало притворяться более слабым, чем он был на самом деле, – Хосефа весьма наблюдательна.

– О, сегодня я чувствую себя довольно хорошо – в смысле, довольно хорошо для меня, – сказал Хуан Диего доктору Кинтана. – Не так устал, не так слаб.

– Да, я вижу, – ответила Хосефа, пожимая ему руку.

– Вы возненавидите Эль-Нидо – там полно туристов, иностранных туристов, – говорил Кларк Френч.

– Знаете, чем я собираюсь заняться сегодня? Тем, что я люблю, – сказал Хуан Диего Хосефе.

Но он не успел рассказать жене Кларка о своих планах – девочка с косичками оказалась проворнее.

– Мистер собирается плавать! – воскликнула Консуэло.

Можно было видеть, как сдерживал себя Кларк Френч – как он боролся со своим неодобрением плавания.