Империя травы. Том 2

И вновь Унвер ответил не сразу. Фремур видел, что Одобрег и остальные таны ждут шана, собравшись возле огромного костра, который развели, чтобы избавиться от холода хмурого утра.

– Ты обеспокоен жизнью моей матери и ее сестры, Фремур, – наконец заговорил Унвер. – Ты стараешься оказать мне честь? Или за этим стоит что-то другое?

Фремур покраснел, и ему оставалось надеяться, что обветренные щеки это скроют.

– Разве мне не следует опасаться гибели сестры твоей матери от рук обитателей городов?

Унвер лишь приподнял бровь и посмотрел в сторону костра.

– Ну ладно, я скажу, – решился Фремур. Он и сам не знал, почему это оказалось так трудно, но ему пришлось сглотнуть, прежде чем он снова заговорил. – Она хорошая женщина и не заслужила того, что с ней случилось.

– Я согласен, – ответил Унвер, продолжая смотреть вперед. – Но я все еще думаю, что ты скрываешь часть правды.

– Я о ней тревожусь. Ты это хотел услышать? Да, я неравнодушен к Хьяре. Я собирался попросить тебя отдать ее мне… Я имел в виду настоящую свадьбу, – поспешно добавил он. – Клянусь Пронзающим Небо, неужели ты мог подумать, что я имел в виду что-то другое.

На мгновение суровый рот Унвера изогнулся в мимолетной улыбке.

– Ничего другого мне и в голову не приходило, – ответил он. – Но она намного старше тебя, Фремур. Почти в два раза. И едва ли принесет тебе сыновей или даже дочерей.

– Мне все равно. – И это было правдой, вдруг сообразил Фремур.

Он столько лет прожил под отвратительным правлением своего брата, желая только одного: избавиться от тяжелой руки Одрига. Но неожиданно оказалось, что мир полон самыми разными возможностями. Какое значение имеют сыновья, если он стал таном Клана Журавля? Ведь очень скоро Дети травы вернутся в земли, с которых их прогнали в далеком темном прошлом? Зачем иметь сыновей, когда все будут помнить его имя – Фремур, великий соратник шана Унвера?

Словно угадав величие мыслей Фремура, Унвер покачал головой.

– Ты говоришь правду, – только и сказал он. – Она хорошая женщина. И, если ты хочешь, чтобы она стала твоей женой, а она согласится, я тебе ее отдам.

Фремур едва не спросил, какое значение имеет то, чего хочет Хьяра, но вспомнил, как его брат Одриг отдал Кульву, любовь Унвера, другому мужчине. Эта рана еще не исцелилась, почувствовал Фремур и промолчал.

«Если только Хьяра выживет! – подумал он. – Тогда мое счастье будет полным».

Но эти мысли не прогнали холодный, тяжелый узел страха, что Хьяра может умереть.

Таны смотрели, как они приближаются, и вышли им навстречу.

– Как сестра твоей матери? – спросил Одобрег. – Она жива?

– Да, – ответил Унвер.

– И не благодаря обитателям каменных городов, – добавил Фремур. – Как они могут называть себя мужчинами, если наносят удар ножом беспомощной женщине?

– В особенности собственным ножом моей матери, – сказал Унвер, но так тихо, что его слышал только Фремур.

Он не понял, что имел в виду шан, и ему оставалось лишь сомневаться, правильно ли он расслышал его слова.

– И что мы теперь будем делать? – спросил Этвин, тан Белоголовых Уток. – Они не только прислали вооруженных мужчин, которые перебрались через реку, но и дошли до самого Кровавого озера. Они нанесли удар нам в сердце. Лишь духи смогли предотвратить самое коварное убийство, какое только можно представить.

– Она будет жить, – сказал Фремур, с удивлением услышав гнев в своем голосе. – Она будет жить.

Пока некоторые из танов с опаской смотрели на него, Унвер движением руки пригласил их сесть у костра.

– Давайте обсудим то, что должны, – сказал он. – Поговорим об оскорблениях, крови и мести.





Несмотря на суровые слова, Унвер выказывал странное нежелание выступать против обитателей каменных городов, как показалось Фремуру. Он не хотел сейчас задавать вопросы шану, но другие таны вполне компенсировали молчание Фремура.

– Конечно, Одобрег прав, – сказал Анбальт. – По меньшей мере, мы должны поймать этого Эолейра до того, как он с триумфом вернется в лагерь эркинландеров, который расположен рядом с Фингерлестом.

Унвер посмотрел на него из-под полуприкрытых век, словно устал от этих разговоров.

– Ты думаешь, я не послал людей за ними сразу, как только услышал, что произошло? – спросил шан. – Ты думаешь, я глуп?

– Нет, Великий шан. – Анбальт не поднимал глаз. – Никогда.

– Тогда знайте, что я послал за ними Ваймунта, тана Клана Дрофы и дюжину всадников. Возможно, они уже поймали беглецов. Это одна из причин, по которой я не хочу принимать решения. Если они вернутся с ним, тогда почти ничего не изменилось.

– Если не считать того, что он пытался убить твою тетю! – сказал Фремур.

Унвер бросил на него нетерпеливый взгляд.

– Есть вещи, которые мне до сих пор непонятны, и дело не просто в разногласиях Луговых тритингов…


– А это кто? – перебил его один из танов, глядя в сторону северной равнины. – Смотрите, к нам приближается всадник.

Все повернулись, чтобы на него взглянуть.

– У него на голове раскрашенные перья, – сказал Фремур, самый молодой из них и гордившийся зоркостью своих глаз.

– Он из отряда Ваймунта, – сказал Одобрег. – Возможно, они поймали беглецов.

Они стояли и смотрели, как приближается всадник, и вскоре уже смогли понять, кто это.

– Молодой Харат, – сказал Одобрег. – Трудно сказать, кто выглядит более измученным – он или его лошадь.

Всадник подъехал к ним и соскочил с лошади на обе ноги.

– Приветствую, шан Унвер! – сказал он. – Ваймунт послал меня, потому что я самый быстрый всадник.

– У тебя самая быстрая лошадь, – сказал Одобрег. – Мне ли не знать, я сам ее тебе продал.

Харат нахмурился, бросил на него косой взгляд, но не стал отвечать.

– Эркинландеры атаковали Клан Бизона у реки Фингерлест, – сказал он. – Говорят, они убили две сотни членов клана.

Все таны заговорили одновременно, требовали подробности и проклинали обитателей каменных городов.

– Я не думаю, что во всем Клане Бизона можно насчитать двести человек, – заговорил Унвер, но Фремур почувствовал за его словами глубокий гнев.

Однако юноша не испугался.

– Там были также Кланы Ястреба и Полоза, которые пришли за невестами. Может быть, кто-то из них также убит. Я повторяю лишь то, что сказал тан Ваймунт, Великий шан.

– Как это случилось? – резко спросил Унвер.

– Я не слышал всех подробностей, но мне рассказали, что Бизоны пробовали свое оружие, метали копья и стреляли из луков в сторону лагеря обитателей каменных городов. Все ради смеха, и так продолжалось несколько дней. А потом солдаты с другого берега застрелили нескольких Бизонов. Остальные бросились в атаку на лагерь, и началось сражение.

– И они отбросили эркинландеров от реки? – горячо спросил один из танов.

Харат с грустью на него посмотрел.

– Их там тысячи. А с нашей стороны было всего несколько сотен Бизонов.

– И почти всех Бизонов убили? – спросил Унвер.

Юноша пожал плечами.

– Мне лишь известно, что тан Бизонов потерял двух сыновей и пребывает в ярости. Тан Ваймунт отправил меня, чтобы спросить, что ты намерен делать, Великий шан. Тан Бизонов сказал: если ты не придешь к ним на помощь, они будут мстить сами.

– Один тан не может диктовать шану, что тому следует делать, – сказал Одобрег, однако Унвер поднял руку и остановил его.

– Созывайте танов, которые ближе к нам, чем в двух днях пути, – сказал Унвер. – Пусть соберутся здесь. Мы отправимся к Фингерлесту. Если обитатели городов действительно это сделали, для них все плохо закончится.

– Почему ты говоришь «если»? – потребовал ответа Фремур, и тут увидел глаза танов, потрясенных тем, что он посмел поставить под сомнение слова шана. – Я сожалею, что заговорил вне очереди, шан Унвер, но что еще ты хочешь услышать? Сестра твоей матери получила удар ножом, твоего пленника, за которого ты мог получить выкуп, украли – а теперь еще и это? Король Эркинланда смеется над нами.

На мгновение Фремуру показалось, что выражение лица Унвера относится к нему, и почувствовал, как кровь похолодела у него в жилах. К своему облегчению, он почти сразу понял, что ошибся и яростный взгляд шана означал совсем другое.

– В самом деле? Тогда посмотрим, будет ли он смеяться, когда горы мертвых тел эркинландеров будут выше, чем крыши их каменных домов. – Он повернулся к другим танам и сбросил плащ, показав необычные доспехи.

Фремур подумал, что крупные стальные пластины напоминают чешуйчатую спину крокодила из Варна. Обитатели каменных городов разбудили чудовище, сказал себе Фремур. Но вместо триумфа ощутил внезапную тревогу.

– Если люди каменных городов намерены относиться к нам как к животным, они узнают, какие у нас острые зубы. – Глаза Унвера превратились в щелки, и покрытое шрамами лицо стало страшным. Он обнажил свой изогнутый меч и поднял его к бледному небу. – Принесите мне мою боевую краску, – и его голос стал холодным, как самые лютые зимние ночи. – Приведите лошадей и всех танов! На нас напали. И теперь империя травы отправится на войну!





Глава 48

Внутренний двор





Мириамель смотрела, как слуги и оруженосцы герцога надели и закрепили на нем последние детали доспехов, инкрустированных золотом, а потом пристегнули кирасу.