Яблоко возмездия

– Динька, пусти меня! – прошептал Сенька. – Я не хочу больше с тобой дружить.

Денис хотел спросить «почему?», но не было сил говорить. На него накатило ужасно неприятное ощущение, когда вдруг оказываешься рядом с машиной, дробящей асфальт. «Ту-ту-ту-ту!» – резкий звук будто долбил в голову, не давая соображать.

«Что это? А, ну конечно, звуки автоматной очереди, только почему стреляющие опять смеются и стреляют вверх?

Где же Костя? Неужели свалил, как только дело дошло до драки? И мотоцикла тоже не видно».

Мотоцикл обнаружился быстро. Его пытался завести один из автоматчиков. Непонятно, зачем ему это понадобилось, но получалось плохо. Байк наконец всерьез заупрямился.

Сенька все-таки вырвался и помчался по свежепостриженному газону. Опять послышалась очередь, он упал. Что он делает, этот урод Айзель?! Дал приказ стрелять по собственному ребенку? Нет, мальчик поднялся и побежал дальше, за ним погнался военный в камуфляже.

Журналист рванул следом. Надо действовать, только как? Хоть Сенька и бежал изо всех сил, тренированный боец, разумеется, догнал его в несколько прыжков. Молниеносно схватив ребенка в охапку, он запрыгнул с ним в патрульную машину, она с визгом рванула с места и исчезла за воротами.

На территории больницы остались джип и два автоматчика, один из которых продолжал безуспешно заводить старый мотоцикл с таким остервенением, как будто от этого зависела его жизнь. Другой стоял на газоне и с отсутствующим видом осматривал свое оружие.

Дверца черного джипа открылась. Господин Айзель вышел наружу и двинулся к Денису.

«Вот чудовище! Все-таки забрал ребенка, несмотря ни на врачей, ни на что! Теперь, наверное, в подвал посадит и будет измываться. Убить гадину! Сеньке даже в детдоме лучше будет! Меня, по ходу, тоже прикончат на месте. Ну и ладно. Все равно помочь Нелли не получилось…»

Вербицкий выхватил револьвер, дрожащей рукой навел его на своего работодателя и спустил курок. Осечка! «Ну что же я за мизерабль! Опять не снял с предохранителя? Так снял же вроде…»

– Чтоб я еще когда-то купил оружие у этого поставщика! – недовольно проворчал Геннадий. – Говорил ему: механика ни к черту. А ты, Дэн, прежде чем стрелять, подумай: это точно твое собственное решение – убить меня?

В этот момент сзади неожиданно сильно ударили. Журналист не удержался на ногах, упал, револьвер отлетел прямо под ноги Айзелю. А на Дениса уже наставили ствол автомата.

– Серега, опусти, не надо, – слегка раздраженно сказал Геннадий. Потом неторопливо поднял револьвер, осмотрел его, поцокал языком: – А ведь какую цену заломили за это дерьмо! – пожаловался он. – Ну, вот, вроде работает…

Раздался выстрел. Журналист ожидал, что отец Сеньки выпустит пулю в него, но тот выстрелил вверх. После чего спокойно вернул оружие Денису со словами:

– На. Попрактиковаться тебе, конечно, надо, и не один день. Так, Серега, посмотри, что там с Лехой. Похоже, он не совсем в себе.

Второй автоматчик продолжал фанатично терзать мотоцикл.

– Э, Леха, – позвал его товарищ, – хватит, поехали.

Тот окинул всех мутным взглядом и снова принялся возить байк туда-сюда. Айзель сердито засопел:

– М-да. И здесь уже успел натворить дел этот… дядя Костя.

– А что… – Денис понял, что без вопросов не обойтись.

– Подожди, Дэн. – Геннадий кивнул на полицейскую машину, въезжающую в ворота больницы, и неспешно пошел ей навстречу.

Автомобиль остановился, водитель опустил стекло. Пару минут они поговорили так, затем Айзель сел в салон, видимо, для продолжения разговора. Все это время несчастный Леха тупо возился с мотоциклом, не обращая внимания на периодические оклики Сереги.

Кого-то он неуловимо напоминал Денису даже не внешностью, а мимикой и движениями. Вдруг Леха уронил мотоцикл, опустился на четвереньки, и стало понятно: Лия. Это же ее странные ужимки, из-за которых она становилась похожей на собаку или какое-то другое животное.

Неужели все это «натворил» Костя? Но как?

Полицейская машина пришла в движение и медленно катилась по дорожке мимо больничных клумб. Поравнявшись с черным джипом, она остановилась, вышел Геннадий.

– Дэн, Серега, поехали.

– А что с Лехой-то делать? – испуганно спросил автоматчик.

– Им займутся врачи. Как раз их тут много. Только, боюсь, они ему уже не смогут помочь.

– А что с ним, Геннадий Васильевич? То есть это что ж получается, я тоже мог…

– Ты везунчик, Серега, – усмехнулся Айзель. – Или просто непробиваемый. А у нашего Лехи, видно, было, что пробивать. Давайте, ребята, садитесь, время дорого.

Шофер, ожидающий на низком старте, мгновенно завел машину и начал разворачиваться. Денис успел увидеть, как полицейские пытаются оторвать Леху от мотоцикла, в который тот вцепился по-звериному, будто питбуль в конечность нарушителя.





Глава восьмая




После того как обстоятельства внезапно заставят поработать водителем, поневоле начинаешь обращать внимание на стиль вождения других. Шофер у господина Айзеля был высочайшего класса. Конечно, машина тоже что надо, не Костин «Иж». Но тесно пообщавшись со сцеплением, газом, рулем и прочими радостями, Денис не мог не оценить мастерство водителя. Черт возьми, как же ему так удавалось? Несмотря на светофоры и внезапные, порой весьма хаотичные перестроения других участников дорожного движения, он не допустил ни одного толчка. Как будто заранее предугадывал все ситуации.


Серегу посадили на переднее сиденье, он там нервно ерзал. Ему явно хотелось обсудить случившееся, но он не смел нарушить субординацию. Геннадий молчал, задумчиво глядя вдаль. Вербицкий вдруг отметил, что у транспортного магната очень благородные черты лица, несмотря на птичий нос.

– В игре под названием «жизнь» порой случаются непредсказуемые приколы, – изрек господин Айзель. Последнее слово его фразы совершенно не вязалось с новым образом, сложившимся в голове Дениса, но говорившего это вряд ли заботило. – Я старался отобрать для охраны самых лучших бойцов, а теперь вот с ними именно мне и придется мериться… гхм… силой.

– Так они что же… они, получается, вашего сына… не домой повезли? – забормотал Серега.

Геннадий, не удостоив его ответом, продолжал мечтательно смотреть вдаль. Прошла минута, другая.

– Толя, поставь-ка мое любимое.

– Третья Брамса? – Это словосочетание звучало в исполнении бугая-водителя, прямо скажем, неуместно.

– Естественно, – лениво бросил директор. – И погромче. Чтобы унесло всех музыкой.

Жизнеутверждающе грянул оркестр. Геннадий скривился:

– Тиховато будет. – Дождался, пока шофер выкрутит громкость до предела, и выключил задние колонки, так, что весь звук сносило на передние сиденья. Потом повернулся к Денису.

– Вот такая музыка. Ты вообще представляешь, кто такой этот ваш дядя Костя?

Вербицкий только молча посмотрел на него, помотав головой из стороны в сторону. Айзель продолжил:

– Он был сталкером сразу после События. И хорошим был сталкером, много полезного приносил оттуда. Даже, говорят, доппель эппл нашел. Дурацкое слово, но так уж они его назвали. – Он помолчал, глядя в окно. – Только вот человек он не очень хороший… был…

– Был?

Геннадий продолжил, не обратив внимания на вопрос:

– …решил доппель эппл сам употребить, не продавать. Хотя поводов не было. То есть он ничем не болел. Но этот артефакт довольно коварный. Оказавшись у кого-то, он может начать соблазнять владельца. Я знаю такие случаи, вполне рациональные люди ни с того ни с сего вдруг набрасывались на это яблочко. Кто-то умер, у кого-то, наоборот, дела пошли в гору, но я бы не оценивал такой успех положительно.

Денис решил не переспрашивать и просто слушать. Обычно немногословного директора будто прорвало:

– А у Кости сразу развилась очень сильная аллергия. Я его через своих людей к ученым отправил. Еле откачали его… Но вот, как ты видишь, жизнь его ничему не учит. Он вернулся в Зону и стал ловцом.

– Ловцом? – Такого слова Вербицкий еще не слышал.

– Ловцом. Как бы тебе объяснить, ты же совсем ничего не знаешь о Зоне… Понимаешь, людей, которые попали в Зону, рано или поздно поглощают эти так называемые яблони. На самом деле они больше похожи на грибок. Точнее, мыслящую грибницу. И разум этой грибницы поглощает интеллект людей. Черт знает, как это происходит вообще, но люди, находясь там, постепенно теряют человеческий вид.

«Да уж. Если представить себе Лию, точнее, то, во что она превратилась…»

– …А Константин стал ловцом. Дело в том, что грибница каким-то образом делит людей на пищу и ловцов. Пища – это всякие маргиналы, которые шатаются по Зоне и время от времени водят дурацкие хороводы, представляя себя грибницей. Я не знаю, что они при этом ощущают, но, судя по всему, это для них ритуал обязательный на уровне физиологии.

Вербицкий вспомнил страшных нелюдей с коленками, гнущимися в обе стороны. Костя говорил, что они не опасны…

– …а те, что ловцы, они, как пауки, заманивают новых людей в Зону. Я понимаю, это очень сложно тебе сразу понять.

– И как они это делают?

– Тут ты сам мог бы что-то рассказать, тебя ведь пытались заполучить. Скорее всего телепатически. Досконально изучить этот вопрос невозможно. Но как только ловец начнет общаться с кем-то в Зоне – пиши пропало. Выбраться жертве нереально. Либо она умрет от аллергии, либо потеряет кору головного мозга.

– А почему мы с Тимофеем оттуда смогли выйти?

– Тимофей вряд ли общался с Костей, когда ходил в Зону раньше. А в этот раз он и не смог выжить.

А ведь действительно. В последний момент своей жизни Тимофей действовал так, как будто полностью лишился собственной воли. Какого лешего он поперся под грузовик? Напился до чертиков по дороге? Но вышел на трассу он не как пьяный, а словно по невидимому принуждению. Эта странная покорность появилась в нем, когда Костя начал удивительно похоже имитировать его манеру говорить.

Одно оставалось непонятным.

– А я-то почему… хм… смог сохраниться?

– А ты смог? – Айзель посмотрел на Дениса так серьезно, что тот аж похолодел. – Ну, может, и сумел устоять. Значит, у тебя есть какая-то особенность, которая позволяет сопротивляться влиянию. Иначе все твое поведение уже свелось бы к примитивным рефлексам. Как у животных.

Денис задумался. Повисла долгая пауза.

– То есть Костя ловит людей, и он похитил Сеньку и, получается… вашу жену?

– А, конечно же, ты видел Лию… – Айзель уставился в окно, будто увидел что-то интересное. Долго сидел, отвернувшись, потом объяснил: – Лия пострадала очень серьезно. Единственная возможность ее спасти – сделать операцию по замене участков мозга, сейчас высоколобые гении от медицины печатают подобное на 3D-принтере. Конечно, личность, скорее всего, не восстановится, но, по крайней мере, она будет хотя бы отдаленно напоминать себя прежнюю…

– А Сенька? Почему у него такого нет?

– Потому же, почему у нас с тобой. Природная резистентность. Но его все равно надо забрать оттуда.

– Конечно, это очень личный вопрос, – Денис почувствовал себя журналистом на работе, – но почему Костя так преследует ваших близких? Вы что-то с ним не поделили?