Янтарь на снегу

Но если бы все было так просто…

Вспоминая свою жизнь, Майло не раз задумывался, какого йодаса он оказался в эпицентре всех событий? Почему?

Когда-то по молодости он хотел добиться справедливости, поэтому вернулся в родное королевство, где к тому времени царила смута. Освободил сына Герды из-под ареста и вернул ему трон. Люди в стране были настолько измучены распрями и междоусобицами, что с радостью пошли за ним — сыном Витгерда Вардаса, лишь бы получить стабильность и спокойствие. Вместе с молодым королем и верными ему людьми за короткий срок удалось достичь процветания. Но проблема никуда не ушла. Кто-то по-прежнему верил в призрачное условие пятисотлетней давности и мечтал о власти.

Пора было положить всему этому конец! И даже эльфам указать дорогу домой — слишком они здесь задержались. Из-за их прихода Великая тьма наступит раньше, чем следовало, а эта беда вовсе не походила на заговор, пускай и с самыми печальными последствиями.

— Ты выдохся, Петрас, может, прекратим все это? — спокойно задал Майло вопрос своему противнику.

— Не дождешься! — Некогда красивое лицо исказила гримаса злости. — Я не сдамся…

— Я не сказал тебе сдаваться, а предложил отдохнуть. Это немного разные вещи. Мог бы предложить свой шатер, или ты все же предпочитаешь королевский?

— Как бы не так! — Петрас нанес ломовой удар, а потом еще один и еще. Он хотел заставить канцлера отступить, но у него ничего не выходило. Его атаки были предсказуемы, а Вардас не мог понять, почему держатель Ристаса сражается, как подросток, — без какой-либо тактики, наобум.

— Я даюсь диву, — произнес канцлер. — Один из виднейших фехтовальщиков королевства разучился работать мечом. Это на тебя не похоже, Петрас. Что ты пытаешься скрыть?

— С чего ты решил, что я что-то скрываю? — усмехнулся воин, с лица которого пот струился ручьем. — Вот он я — такой, какой есть. Это у тебя, держателя трона, все строится на домыслах да тайных грамотах.

— Этот бой порядком затянулся…

— Так сражайся, как мужчина! — Петрас устал и злился, очень злился. Обходы и маневры проходили впустую, захлебывались в веерном блеске клинка противника. Его атаки не имели никакого эффекта, а ведь он и правда был хорошим фехтовальщиком. — Ты стоишь и ничего не предпринимаешь, предпочитаешь трусливо закрываться щитом или просто парировать мои удары.

— Неужели «эльфийская пыль», которой ты изрядно зарядился перед турниром, дороже чести?

— Что ты понимаешь?! Что может знать о чести человек, продавший душу тьме? — Рука Петраса, в которой он держал меч, стала дрожать. — Чем ты лучше меня?

— Во-первых, душу я продал не тьме, — поправил Майло молодого глупца и сделал пробный выпад снизу. — А повелительнице ночной темноты. Все же это разные вещи, хоть и стоят очень близко друг к другу. Но мне важно знать, почему тьме продался ты, Петрас? Ведь твой отец был героем и честным человеком.

— Вот именно, героем! В наследство, помимо своего доброго имени, он оставил пустую казну.

— Значит, все-таки деньги…

— Не обессудь, Вардас, но с ристалища живым уйдет лишь один из нас! В этой стране пора что-то менять. Она прогнила, ей необходим новый лидер.

— Как раз люди в стране и сгнили, — с досадой промолвил канцлер, отбив еще один удар. — Самый цвет сгнил, а вот страна еще продержится.

— Не идеализируй, механизм уже запущен… я убью тебя и бастарда, что уселся на королевский трон, а рыжеволосую девчонку, которая утром с тоской смотрела, как ты обхаживаешь девицу Дардас, заберу греть свою постель… Кстати, как она в этом деле, ведь ты уже проверил?..

Майло даже не понял, как нанес удар. Пришел в себя, когда щит Петраса треснул пополам и на глазах у изумленной публики закачался на неестественно изогнутом предплечье. Сам молодой держатель Ристаса ошарашенно посмотрел на руку, больше похожую на гибкую плеть, затем тяжело осел на колени и завалился на бок.

После поражения предводителя его люди, сначала замешкавшиеся на секунду, бросились в атаку. Еще чуть-чуть, и Вардаса должны были смести тяжелые конные воины в латах. Но в этот момент его собственные люди выступили на защиту командира — это позволило выиграть время. Майло склонился над раненым противником.

— Мне нужно имя, Петрас!

Но тот лишь осклабил окровавленные зубы.

— А он был прав… ты хочешь оставить девчонку себе…

— Кто?! Сам бы ты и пальцем не повел в сторону короны! — Если бы не доспехи, можно было бы схватить наглеца за грудки и хорошенько встряхнуть, но Майло сегодня не везло.

— Ты уже ничего не изменишь, Вардас… даже если сегодня мы проиграем… одинокому камню не остановить потопа, тебе не предотвратить того, что грядет.

— Слишком много самоуверенности для хорошего воина! — Канцлер выпрямился над лежащим Петрасом.

— Ты не понимаешь… сегодня ты умрешь… — Держатель Ристаса снова улыбнулся своей сумасшедшей улыбкой. — Мы все на это поставили…

Краем глаза Майло увидел несущегося на него конного рыцаря с огромной булавой в руке.

«Началось!» — подумал он, перед тем как выставить перед собой щит, который уже не мог его спасти.





ГЛАВА 21




Сердце перестало стучать в тот момент, когда на Майло прыгнула эта стена с огромной булавой наперевес. Я даже вскрикнула — дура такая! — не смогла сдержать эмоций. Ожидаемо, что разломанный щит Вардаса теперь представлял обузу для левой руки. Зато уберег голову от прямого удара. Удивительно, что сам канцлер сумел удержаться на ногах. Нападавший, узрев, что его атака не имела никакого успеха, спешился и пошел прямо на канцлера, который к этому времени отбивался еще от двух конных рыцарей.

Меня стало мутить. Голова шла кругом от происходящего.


Хозяин злополучной булавы был выше Майло почти на целую голову. В ужасе я даже привстала и, чтобы хоть как-то предупредить канцлера об опасности, попыталась крикнуть. Но леди Катрисс усадила меня обратно.

— Даже не вздумай! — строго проговорила она. — Война — дело мужчин, наше дело лечить их раны.

Какие раны, хотела спросить я. Тут лечить будет нечего и некому. Воскрешать из мертвых дано лишь богам, а за мной, кроме божественной наивности, никаких высших добродетелей не числится. Но леди Катрисс, бледная и невозмутимая, продолжала стоически наблюдать за происходящим.

Мне ничего не оставалось, как закрыть рот и тоже смотреть на то, что происходит на арене.

К моей радости, на пути здоровяка с булавой встал змееголовый рыцарь. Вот молодец! Не зря я испортила прическу и пожертвовала своей ленточкой — истинный рыцарь знает, чего хочет дама, а дама хотела спасения… возлюбленного, будь он хоть трижды виноват перед ней!

Но Майло окружили уже четверо, явно намереваясь хорошенько его поколотить.

— Пречистая! — воскликнула Людя. — Они хотят его убить!

Я с ужасом посмотрела на подругу. Значит, и правда все так плохо, раз Людвика помянула богиню-покровительницу.

У Легарта дела обстояли немногим лучше. Его с остальными воинами удалось оттеснить в другой конец арены, не допуская на помощь к Вардасу, нескольким северянам — братьям Хельгарды, и ивелесскому королю, который в этой неравной схватке честно оправдывал свою любовь к суровой принцессе. Судя по виду северянки, она от происходящего тоже была не в восторге. А то! Это ведь не медведей одной левой заваливать! Это люди! Что у них на уме, разгадать сложно, после такого мордобоя Тристан, поди, возьмет и подастся в служители Дейваса, и табурет на спине покажется наименьшим из зол.

Примерно тогда, когда Майло все же разделался с двумя из четырех нападавших, а третий умудрился-таки напасть на него сзади и ударить мечом, тетушке Габриэле стало плохо, а я снова вскочила со своего места, как ужаленная. На этот раз я всерьез вознамерилась пойти к королю и потребовать остановить бойню. Но за меня все решила Людя.

И пускай. Больше всего на свете я боялась, что с Майло что-нибудь случится, если я вдруг отведу глаза. А так, когда смотрела, казалось, что сил и у Вардаса прибавляется.

Змееголовый рыцарь, не без труда разделавшийся с носителем булавы, поспешил на помощь канцлеру. К этому времени Легарт, изрядно отхвативший по своей рыжеволосой голове, и вся его компания наконец прорвались к остаткам своего отряда.

И тут началось новое побоище!

Девицы, не выдержавшие такого накала страстей, попадали в обморок. Не все, конечно, но достаточно, чтобы по зрительским рядам стали проноситься возгласы возмущения и удивления.

— О боги! — возопила железная леди Катрисс. — Это уже не турнир, а война!

— А вы только сейчас это поняли? — Мой язык не удержался за зубами и вырвался наружу со своими умозаключениями. Хотя я его сдерживала, как могла.

— Просто происходящее перестает быть захватывающе интересным! — констатировала дама. — И становится неприятным и даже жутким зрелищем.

Нет, она и правда железная женщина! Ее сыну вот-вот снесут голову и не закашляются, а она переживает, что ей стало скучно. Воистину я никогда не пойму людей из высшего света. Но, может, это и к лучшему, ибо, как только я проникнусь пониманием — стану одной из них. Упаси меня, Пречистая, от этой участи! Хочу и дальше оставаться такой же глупой и недалекой невеждой, какой явилась в столицу.

Я посмотрела в сторону судей: они весьма бурно что-то обсуждали. Видимо, решали, надо останавливать побоище на арене или нет. Вот отобрать бы булаву у поверженного гиганта, треснуть им разочек по макушкам и крикнуть в самые уши: «Все, хватит! Прекратите этот фарс!»

Неужели они и правда не видели, что творится? Вместо затупленных мечей и топоров команда Петраса пронесла на арену отточенные боевые клинки. Правила правилами, но человеческая жизнь дороже. Рядом с королем вертелась Людя. Она явно пыталась пробиться к Витгерду, но сделать это было довольно сложно. Вокруг его величества собралось много лордов, они явно предъявляли королю какие-то требования и умудрялись покрикивать друг на друга.

Витгерду явно все это было не по вкусу, он терпеливо выслушал лордов и судей, а потом уверенно встал и сделал знак рукой, после чего затрубили фанфары и ударили в гонг.

Я поморщилась от слишком резких звуков. Но после этого шум среди зрителей утих, а битва прекратилась, как оказалось, к неудовольствию некоторых вельможных особ.

Однако к этому времени мне было не важно, что думают окружающие, — пусть это поскорее закончится! Видеть искалеченных Майло и Легарта в изрубленных, утративших блеск и величие доспехах, было невыносимо! Да и остальные участники битвы выглядели как угодившие в жернова пьяные мельники: все в пыли, крови и словно бы во хмелю — шатались из стороны в сторону.

Зачем было так затягивать, не пойму?!

— Итак! — начал свою речь Витгерд. — Ввиду нарушения Устава Латгелии турнир не может продолжаться далее!

Тут снова начался гул. Кто-то одобрительно закивал, соглашаясь с мнением его величества, кто-то, наоборот, сердито повысил голос. Особенно шумели лорды, которые находились близко к королю. Одни стали довольно громко говорить о том, что необходимо приостановить кровавую бойню на арене, другие возмущались нарушением традиций королевства — все турниры кровавы и жестоки по своей сути.

Нет! Я точно дольше необходимого не желаю оставаться при дворе с его жестокими нравами! Пусть уж лучше Легарт запрет меня в своем поместье со всем «швейным цехом» теток да своячениц с их «небезопасными» иголками и веретенами. Оно и спокойнее и надежнее.

Я вынырнула из затягивающего потока глупых мыслей. Ну да, остаться при главе семейства бедной опостылевшей родственницей — верх моих грез. Мои мечты были простыми и ужасно нелепыми. Взгляд упал на Майло. Тот стоял, закованный в латы, как герой из старых сказок. Левая рука была явно сломана, ребра, кажется, тоже. Главное, чтобы остался живым. А мечтать мне никто не запретит. О нем…

И тут, будто услышав мои мысли, Вардас посмотрел на меня в упор. За бурой маской из песка и крови сложно было разглядеть выражение его глаз. Но не почувствовать его усталость, боль и ярость было невозможно. И когда установилась эта странная незримая связь между нами, представителями двух столь разных миров? Неужели пыльный старый сервант тому виной? Поцелуй… который оказался настолько же неожиданным, насколько и желанным. Под взглядом Майло сердце трепетало, а дыхание замирало. Не думала я, что так все обернется.

Опомнилась, когда рыцарь, которому я отдала свою ленту, закрыл собой Вардаса, что-то втолковывая канцлеру. Связывавшая наши взгляды незримая нить оборвалась, и я вдруг обнаружила себя стоящей на помосте — как свеча на праздничном столе, честное слово! Хорошо, что все смотрели на короля, и до меня никому не было дела.

Сев на свое место, наткнулась на вопрошающий взгляд леди Катрисс.

— Легарт ранен! — выпалила первое, что пришло в голову. — Может, сходить ему помочь?

— Так, может, тебе и меч взять, раз ты проявляешь такое рвение? — Тетушка, как всегда, была на редкость мила и приятна в общении.

— Тогда уж и доспехи, и коня, и Людю в оруженосцы! — не стушевалась под мрачным взором почтенной дамы. — Я так понимаю, сегодняшний турнир — показательное выступление Домов королевства. Все высказывали свое мнение каждым взмахом родового оружия.

— Придержи это мнение при себе! — строго шикнула леди Катрисс. — Тут везде уши!

Ну, это было ясно с самого начала, но я не стала разочаровывать тетушку.

— Потому, как король и руководитель турнира, — вещал тем временем его величество, — приказываю остановить это действо!

Опять поднялся гул. Лорды пуще прежнего заспорили между собой.