Карфаген

– Это, конечно, спасибо, но…

– Ладно, определяйтесь. А пока… Давай-ка подойдем к кладовщику. Получишь опознавательные знаки – чтобы вас случайно не шлепнули в заварушке.



– Как вам мой новый образ?

Змей позировал перед товарищами в подаренной Счетоводом шахтерской каске – она досталась ему вместе с мощным налобным фонарем, который, собственно, он и выпрашивал. Проще было надеть каску, чем демонтировать намертво прикрепленный фонарь с батареей. Да и удобнее, пожалуй. Смущало только то, что снята каска была с убитого бойца Организации, да и вид у нее был весьма специфический. Она была похожа на головной убор языческого шамана: черепа, кости, паутина и прочие прелести, нанесенные цветными красками умелой рукой, странным образом соседствовали с отлитыми в металле образами, крестами и молитвенными текстами, броней окружавшими каску у основания. Это уже сближало ее по виду с рыцарским шлемом.

– Шахтерский бог… – проговорила Тана.

– Кто? – Змей удивленно приподнял бровь.

– Не слышал? – Девушка нервно усмехнулась. – Легенда такая есть. Про шахтера, самого первого, кто начинал строить Карфаген. Его по ошибке замуровали в какой-то боковой шахте. И он все бродил там, искал выход. Даже не заметил, как умер.

– Нормально… – пробормотал Змей, поправляя каску.

Тана смутилась, торопливо поправилась:

– Он же не насовсем умер. Он воскрес. Потому что строил убежище, чтобы спасти людей, и умереть ему было бы несправедливо. И когда уже в наше время его шахту разрыли, он стал бродить среди людей, спасая тех, кто заблудился в шахтах, задохнулся от газа, завалило там кого…

– Видать, именно он нас и спас от Нежити – там, в пещерах… – пробормотал Пшик. – Шахтерский бог…

– Откуда ты таких историй понабралась? – поинтересовался Мориц.

– Поработал бы ты с мое в барах – и не такого наслушался бы от пьяных посетителей, – небрежно бросила Тана.

Она тайком глянула на Змея. Но того сейчас было не пробить сомнительными воспоминаниями подруги.

– О’кей, – спокойно сказал посредник, проверяя работу фонаря на каске. – Раз мой статус поднялся до божественного, тогда повелеваю: всем нацепить повязки, что я принес. Выглядит глупо, но для вашей же безопасности.

Дольше всех с повязками возилась Тана. Она хмурилась, морщилась и никак не могла определиться то с высотой расположения, то с узлом, то с натяжением светоотражающей ткани. Мрачная ирония заключалась в том, что повязки должны были перехватить рукава грубой номерной робы из Накопителя. В любой ситуации танцовщица хотела выглядеть стильно.

Ксю к «обновке» отнеслась легче и теперь помогала Тане. Мужчины больше внимания уделяли проверке оружия. Исключением оказался Пшик, нацепивший повязки на тощие голые предплечья какими-то нелепыми бантами и теперь то и дело любовавшийся этим предметом гардероба.

Последним опознавательные знаки Организации с сомнением повязал Игнат.

– Как бы с этими штуками мы не стали хорошей мишенью для спецназа. Кто там будет разбираться – заодно мы с повстанцами или так, нейтральная сторона.

– Никто не мешает нам снять эти штуки в любую минуту, – возразил Мориц. – Как ведут себя бойцы Директории, я хотя бы представляю. А в кого станут палить эти работяги, когда запахнет жареным, – это еще бабушка надвое сказала.

– Мы уже видели – в кого, – тихо сказала Ксю. – Во всех, кто им не понравится – хоть выражением лица, хоть одеждой.

– Если честно, я бы предпочел иметь дело с Черными Святителями, чем с этими ребятами, – сказал Мориц. – С балахонщиками хоть как-то можно разойтись, если не касаться вопросов веры. А эти – не просто фанатики. Они какие-то… Механические, что ли. Бездушные.

– Профессиональная деформация. – Змей криво улыбнулся. – Поработаешь по двенадцать часов в шахте – станешь верить, что хороший человек – это тот, кто не халтурит и норму выполняет. И с несогласными будешь поступать, как с непослушной горной породой: молотом – в рыло!

Немного развеселившись, принялись расправляться с припасами, которыми поделился со Змеем кладовщик Счетовода. В Организации вообще не было воинских званий, все должности мимикрировали под обычные рабочие специальности – как функция того же Счетовода. Отрядами командовали мастера, над ними стоял прораб. Имелись механики, техники, наладчики, проходчики, – только вместо рабочих инструментов они теперь держали в руках оружие. Мечта Счетовода и заключалось в том, чтобы все до единого обрели свою функцию в едином механизме Карфагена. И не декларативно, как те шестеренки на вольфрамовой монете, а фактически. Должны были сгинуть в небытие не только элитные районы с их богатыми бездельниками, но и места вроде Месива, где обретались те, кого Счетовод не считал истинно трудовым людом.

Все это пахло большой кровью – как и всякая недостижимая в реальной жизни утопия. Но Змей не собирался переубеждать опасного знакомого. Его единственной целью было выжить – и сохранить жизнь тем, кого он считал своим ближним кругом.

Сейчас они расположились в брошенном развлекательном квартале на окраине Месива. Держатели притонов забились в свои норы, почуяв угрозу со стороны суровых ребят с белыми повязками на рукавах. И Змей привел свою вооруженную группу в маленький знакомый бар, про хозяина которого знал: тот не будет держать на него зла за самоуправство. Это был еще один человек, которого, в бытность боевиком на службе у группировки, Змей вытащил из глубокой ямы с дерьмом.

Впрочем, входную дверь пришлось-таки взломать.

Сидели за стойкой на высоких барных стульях. Роль бармена на этот раз исполнял сам Змей. Он помнил кое-какие хозяйские секреты, а потому легко отыскал тайник с запасом выпивки и нехитрых ингредиентов для коктейлей. Правда, в основном это была сумасшедшая химия, но с одного раза, как говорится, еще никто не умирал. Змей разливал по обшарпанным бокалам адскую смесь собственного изобретения. Пили, морщились, но хвалили. Первым набрался Пшик, отчего полностью лишился дара речи и лишь пьяно, бессмысленно хихикал над опустевшим бокалом. Мориц пил много, но не пьянел. Он с улыбкой смотрел, как Игнат неуклюже танцует медленный танец с Ксю под воображаемую мелодию.

Неожиданно врубилась музыка – на этот раз настоящая. Над головами посетителей вспыхнул и стал медленно поворачиваться сверкающий «диско-шар». Поглядев в сторону самопального диджейского пульта, посредник встретил сверкающий, почти счастливый взгляд Таны. «Вот же, обнаружила! – хмыкнул про себя Змей. – И как только разобралась с этой аппаратурой? Ах да – здесь она тоже работала».

Девушка забралась на барную стойку и начала плавный, но чертовски соблазнительный танец. И хоть видели его все – она ступала босыми, на цыпочках, ногами прямо перед бокалами ухмылявшихся «гостей», – но было понятно: танец был предназначен одному только Змею.

Приятная музыка из чудом уцелевшего электронного ящика, мягкий свет – и танец самой прекрасной девушки на свете. Посредник смотрел на нее снизу, с отвисшей челюстью, и не верил, что все это – на самом деле. После Накопителя, после мрачных подземелий и бесконечного смрада.

Это был удивительный момент. Словно не было вокруг нараставшей войны всех против всех, словно только здесь, в этом баре, оставался единственный островок спокойствия и надежды.

Хлестко щелкнуло – свет в баре мигнул, задрожал.

И погас.



Вспыхнул яркий фонарь на каске Змея. Следом – фонарик в руке Игната. Наученный горьким опытом, посредник заранее выпросил у кладовщика два таких – из шахтерской амуниции. Как знал. И теперь мощные лучи шарили по бару в поисках выхода.

– Может, предохранители полетели? – предположил Мориц.


– В этом баре нет никаких предохранителей, – усмехнулся Змей. – Разве что проводка сгорела.

Однако, выбравшись из бара, захмелевшие посетители увидели все тот же полнейший мрак, охвативший весь уровень. Только ярко поблескивали вдалеке светоотражающие полоски на рукавах бойцов Организации да начинали вспыхивать далекие огоньки фонарей.

– На моей памяти в Карфагене полностью вырубало освещение всего дважды, – задумчиво проговорил Мориц. – И каждый раз это плохо кончалось.

– Может, это только на уровне вырубило? – предположил Игнат.

– На уровне может выбить только половину светильников. Вторая часть автономна и запитывается непосредственно от главной подстанции, у реактора.

– Хочешь сказать – что-то с реактором? – проговорил Змей.

– Даже предполагать такое не хочу, – отозвался Мориц. – Но у нас определенно большие проблемы.

– А что, если это Директория подстроила? – спросила Тана. – Могли же они диверсантов подослать или что-то в этом роде.

– Этого тоже нельзя исключать, – кивнул Игнат. – Но я знаю одно: теперь в любую минуту надо ждать какого-то дерьма. Такое просто так не делается. Кто бы это ни сделал – это только подготовка. Возможно, к удару.

– Валить надо с этого уровня, – сплюнув, сказал Змей. – Если это Директория готовит подлянку боевикам Организации – мы тоже попадем под раздачу.

– Согласен, – сказал Мориц. – Вопрос – куда именно валить? Если так на всех уровнях…

– Главное – держаться подальше от Организации, – сказал Игнат, нащупывая отсвечивавшую во мраке ткань. – И повязки я бы эти снял от греха подальше.

– Пусть будут! – остановил его Мориц. – А то уйти не успеем – шлепнут на всякий случай. Если бы я услышал, как кто-то без опознавательных знаков копошится в темноте в такой обстановке, – я бы шмальнул в ту сторону из гранатомета.

– Хорош болтать, – решил Змей. Огляделся, поводил вторым фонарем. – Межуровневые переходы – в той стороне. То есть за лагерем Организации.

– Вот на этих переходах нас и поджидают, – хмуро предположил Игнат.

– Кто? – спросила Ксю.

– Да те, кто свет вырубил. К тому же сейчас там будет не протолкнуться.

– Да, переходами идти нельзя, – неохотно согласился Змей. – Можно попробовать вентиляцией…

– Можно, конечно, и вентиляцией, но, боюсь, не мы одни такие умные, – возразил Мориц. – Сейчас там тоже будет тесно.

– И что ты предлагаешь?

– Я? Ничего. Смотрю, вот Пшик что-то сказать хочет.

Оба фонаря впились лучами в пьяно шатавшегося мужичка. Одной рукой тот прикрылся от света, второй сделал неопределенное движение в воздухе. Его продолжало изрядно штормить после пары коктейлей от Змея.

– Непохоже, чтобы он хотел что-то сказать, – заметил посредник.

– Я… Я хочу… – пьяно возразил Пшик.

Он набрал полную грудь воздуха – и блеванул прямо под ноги создателю коктейля. Тот едва успел отскочить.

– Если это все, что ты хотел сказать… – с угрозой прорычал Змей.

Низко склонившись, упираясь одной рукой в колено, второй Пшик протестующе помахал в воздухе:

– Я… Другое сказать хотел… Есть… Аварийная шахта… Она идет вертикально, сквозь все уровни… Центрального сектора…

– Никогда про такую не слышал, – с сомнением сказал Мориц. – Откуда ты знаешь?

– Так я ж…

Пшик не успел ответить. Его вырвало снова.

– Он ее тоже проектировал, – догадался Змей.

– Ага… – сипло отозвался бывший советник. – Уф… Что за вкусняшку такую ты мне намешал, Видящий?

– Могу повторить, – пообещал Змей. – Если живы останемся.

Продолжить этот неспешный хмельной треп они не успели.

Со стороны Месива, где теперь располагалась импровизированная база Организации, послышались невнятные вопли. Крики нарастали. Раздались выстрелы – сначала одиночные, затем – густые автоматные очереди. Вспышки прорезали темноту, не прояснив, однако, картины происходившего.

Грохнул взрыв, на миг осветив все погруженное во мрак пространство.