Лунный жаворонок

– Но… свет исходит от грибка.

Фитц закатил глаза.

– Ты теперь вечно про грибок будешь? В Фоксфайре учатся только самые талантливые, и если туда не попадешь, то со светлым будущим можно попрощаться.

Алден положил Софи ладонь на плечо:

– Прошу простить моего сына. Он очень гордится, что поступил в Фоксфайр – и это воистину немалое достижение. Но не волнуйся. На младших курсах в основном смотрят, кто может развить способности, необходимые для продолжения учебы.

При мысли о поступлении в эльфийскую академию закружилась голова. Ей что, каждый день придется сбегать из дома? Она сомневалась, что у нее это получится, и еще больше сомневалась, что родители позволят ей совершать световые прыжки в секретную эльфийскую школу.

Если они все же ее родители…

Дрожь и неожиданная тошнота возникли вновь, как и вчера вечером, но она затолкала тревожные мысли в укромный уголок сознания.

Всему свое время.

– Тяжело попасть в Фоксфайр? – спросила она.

– Старейшину Бронте сложно впечатлить, – признал Алден. – Он считает, что тебя нельзя принимать из-за воспитания и отсутствия должного образования. А еще он не любит неожиданностей. До сегодняшнего дня Совет даже не слышал о твоем существовании, и это их весьма злит. Но тебе нужно получить всего два голоса из трех. Просто покажи все, на что способна.

Совет не знал о ней? Тогда почему Фитц сказал, что ее ищут уже двенадцать лет?

Она не успела спросить, потому что они снова вышли на лужайку, и все путные мысли испарились.

Десятки приземистых темнокожих созданий с огромными серыми глазами копошились в самом что ни на есть сказочном саду. Растения с густой сочной листвой тянулись вверх, вниз, во все стороны; мимо прошмыгнуло одно из созданий с полной корзиной мерцающих фиолетовых фруктов.

– Что это? – вот и все, что пришло на ум Софи.

– Видимо, ты не так представляла себе гномов? – спросил Алден.

– Мм… нет. – Они явно не походили на тех маленьких старичков в остроконечных шляпах, какие стояли на лужайке мистера Форкла. – Так… гномы вам служат?

Алден остановился и уставился на нее.

– Нам никто не служит. Гномы решили жить с нами, потому что в нашем мире безопаснее. И они помогают нам с садами, потому что им это нравится. Для нас это честь. За обедом ты попробуешь гномские лакомства, и, поверь, такого ты еще не ела.

Софи посмотрела на гнома, выкапывающего осклизлые желтые корни, похожие на слизней, и понадеялась, что этого в меню не будет.

От наблюдений пришлось оторваться: Алден провел ее через сад к поляне, в центре которой стоял дом – такой большой, такой изящный, что Софи не верилось, что кто-то действительно там живет. Он походил отчасти на замок, отчасти на особняк и весь состоял из затейливо вырезанного хрусталя; среди множества башенок и резных фасадов возвышалась большая башня, напоминающая маяк.

Они прошли через массивные двери из плетеного серебра и оказались в круглой прихожей, словно внутри призмы, сверкающей под солнечными лучами.

– Сюда, – сказал Алден, взяв Софи за руку и выводя в широкий коридор – по его бокам стояли фонтаны, цветные струи которых скрещивались у них над головами. Оканчивался коридор массивными дверями, украшенными мозаикой из драгоценностей: два бриллиантовых единорога скакали по полю аметистовых цветов. Софи невольно подумала, насколько же у Фитца богатая семья, раз они могут жить в подобном месте. Хотя пока все, увиденное в эльфийском мире, говорило о богатстве. И это пугало.

Алден сжал ее руку.

– Тебе нечего бояться.

Софи попыталась заставить себя поверить в это, а Фитц распахнул двери и провел ее в парадную столовую. Шторы из чистого шелка занавешивали стеклянные стены, привлекая внимание к огромной люстре – водопаду длинных мерцающих кристаллов, – которая свисала над круглым столом, где стояли накрытые высокими крышками тарелки и причудливые кубки. Трое эльфов с богато украшенными обручами на головах поднялись со своих бархатных кресел, напоминающих троны.

Секунду спустя Софи осознала, что должна поприветствовать их, пусть и не зная как.

Она смотрела на их серебристые накидки, закрепленные у шеи пряжками в виде светящихся золотых ключей, и ощущала себя абсолютно голой. Все вокруг были в дорогих одеждах и украшениях, кроме них с Фитцем, но тот был «под прикрытием».

– Старейшины, это Софи Фостер, – представил ее Алден, коротко поклонившись. – Софи, это Кенрик, Орели и Бронте.

У Кенрика было крепкое телосложение, красные волосы и широкая зубастая ухмылка. Орели походила на принцессу-фею – на щеках легкий румянец, а волосы вьются золотистыми локонами. А рядом с ними стоял Бронте.

Едва встретившись взглядом с его холодными глазами, Софи поняла, что имел в виду Алден под словами «сложно впечатлить». Он был самым низким, с подстриженными каштановыми волосами и резкими чертами лица. Его нельзя было назвать некрасивым, но было в его внешности нечто странное, хотя Софи и не понимала, что именно.

А потом поняла и резко вдохнула.

– Что? – поинтересовался Бронте.

Все взгляды в комнате обратились на нее, а она опустила глаза и пробормотала:

– Простите. Меня удивили ваши уши.

– Мои уши? – повторил Бронте недоуменно.

Фитц весь затрясся от смеха. Софи поежилась, увидев, что постепенно к нему присоединились все остальные. Бронте явно не нравилось, что он единственный ничего не понимает.


– Полагаю, ее удивляет, что они… острые, – наконец произнес Алден. – С возрастом наши уши меняют форму. Когда-нибудь мы все через это пройдем.

– У меня будут острые уши? – Софи прижала ладони к голове, будто ее уши уже преобразились.

– Разве что через несколько тысяч лет, – пообещал Алден. – Полагаю, к тому времени ты не будешь против.

Софи тяжело опустилась в кресло, едва замечая, что Фитц сел рядом. В мозгу бесконечно крутилось: несколько тысяч лет, несколько тысяч лет, несколько тысяч лет.

– Сколько живут эльфы? – спросила она. Все казались молодыми и полными энергии – даже Бронте.

– Мы не знаем, – сказал Кенрик, придвигая стул к Орели чуть ближе, чем требовалось. – Пока еще никто не умер от старости.

Софи потерла лоб, пытаясь осознать сказанное:

– То есть хотите сказать – эльфы… бессмертны?

– Нет, – в голосе Алдена послышалась печаль. – Мы можем умереть. Но как только мы взрослеем, то перестаем стареть. У нас не появляются морщины, не седеют волосы. Стареют только уши. – Он улыбнулся Бронте, а тот кинул в ответ недовольный взгляд. – Бронте один из тех, кого мы зовем Древними, и поэтому у него такие вытянутые уши. Прошу, угощайтесь, – добавил он, указывая на стоящие перед всеми тарелки.

Софи подняла со своей крышку – и едва не скривилась. Черные полоски и какая-то лиловая кашица не вызывали особого аппетита. Пересилив себя, она попробовала немножко и с изумлением обнаружила, что лиловая жижа на вкус похожа на сочный чизбургер.

– Что это такое?

– Пюре из корней карниссы. Черные полоски – листья умбры, – пояснил Алден.

Софи откусила от одного из листьев.

– Напоминает курицу.

– Ты ешь животных?! – спросил Фитц таким тоном, будто она поедала токсичные отходы.

Софи кивнула, ежась от гримасы отвращения на лице Фитца.

– Я так понимаю, эльфы вегетарианцы?

Все закивали.

Она снова принялась за еду, чтобы скрыть ужас. Не то чтобы она сильно любила мясо, но даже представить не могла, как можно жить на одних овощах. Хотя если они на вкус как чизбургер, то все не так плохо.

– Итак, Софи, – Бронте выплюнул ее имя так, будто его было неприятно произносить. – Алден сказал мне, что ты телепатка.

Она проглотила еду, и та камнем провалилась в желудок. Было странно вот так открыто обсуждать свою тайну.

– Да. Она читает мысли с пяти лет. Я прав, Софи? – спросил Алден, когда она не ответила.

Она кивнула.

Кенрик с Орели раскрыли рты.

– В жизни не слышал ничего глупее, – заявил Бронте.

– Необычнее, – поправил Алден.

Бронте закатил глаза и обернулся к Софи.

– Тогда давай посмотрим, насколько ты это умеешь. Скажи, о чем я думаю.

У Софи пересохло во рту, потому что все замолчали в ожидании ее ответа.

Она взглянула на Фитца, вспоминая, что он говорил про правила телепатии.

– Он тебе разрешил, – заметил тот.

Софи кивнула и глубоко вдохнула, успокаиваясь.

Видимо, испытание началось.





Глава 8