На улице нашей любви
Часть 59 из 74 Информация о книге
— А когда вы сделаете это ваше МРТ? — требовательно спросил Брэден. Доктор Фергюсон был не из тех, на кого легко нагнать страху. — Как только освободится аппарат, — невозмутимо ответил он. — Несколько пациентов поступили в клинику раньше Элли, так что придется подождать. И ожидание началось. ГЛАВА 21 Через несколько томительно долгих часов Элли сделали наконец пресловутое МРТ и отпустили домой. Что касается результатов, нам обещали, что мы получим их, как только они будут готовы, а это означало еще примерно две недели ожидания. Ждать пришлось десять дней, и эти дни были ужасны. Все мы молча строили самые мрачные предположения, не решаясь делиться ими друг с другом. Я сходила на очередной сеанс к доктору Причард, но говорить о своих переживаниях у меня не было сил, и от визита оказалось мало толку. В эти десять дней мы словно приняли обет молчания — сидели втроем в нашей квартире, отвечали на звонки Адама и Элоди и почти не разговаривали друг с другом. Никаких обсуждений. Никаких упоминаний о том, о чем мы все не забывали ни на минуту. Нас выручал телевизор, а также бесконечные чаепития и кофепития. Страх, сковавший наши чувства, был так силен, что мы с Брэденом провели несколько ночей в одной постели, не занимаясь при этом сексом. Я не знала, как ему помочь, и полностью подчинялась его желаниям. Когда дело все-таки доходило до секса, он был нежным, но при этом непривычно вялым. Но чаще мы обходились без этого и засыпали, тесно прижавшись друг к другу. * * * Наконец доктор Фергюсон позвонил и пригласил Элли в клинику. Звонок не предвещал ничего хорошего. Я почувствовала это сразу, стоило мне увидеть, с каким лицом Элли положила трубку. В ее глазах плескался страх, но я была до краев полна тревогой и не могла ни поддержать ее, ни утешить. Брэден с Элли отправились в клинику, а я осталась одна. Бродила по огромной, пустынной, тихой квартире, смотрела на рождественскую елку и не могла поверить, что до Рождества осталось всего десять дней. Два часа тянулись целую вечность. Я чувствовала, запаянная консервная банка, в которую спрятаны мои страхи, вот-вот взорвется. И тогда я не смогу дышать. Наконец я услышала, как открывается дверь. Дальше все происходило как во сне. Мне казалось, я двигаюсь под водой, преодолевая ее сопротивление. В гостиную вошел Брэден, и я все поняла по его бледному лицу и остекленевшим глазам. Поняла прежде, чем взглянула на заплаканную Элли. Все это было мне слишком хорошо знакомо. Волны страха, испускаемые человеком. Волны, которые делают воздух густым и вязким. Таким воздухом нельзя дышать, он застревает в груди, и все тело наполняется болью. Болит все — голова, руки, ноги, глаза, даже зубы. — Они нашли у нее опухоль, — выдавил из себя Брэден. Взгляд мой метнулся к Элли, она кивнула. — Меня направили к нейрохирургу, доктору Данхэму, — произнесла она дрожащим голосом. — Завтра поеду к нему в Западную клинику. Он скажет, что теперь делать. Возможна ли операция. И какая это опухоль — злокачественная или нет. Этого не может быть. Как такое могло произойти? Как я могла это допустить? Я отступила назад и затрясла головой, словно отгоняя видение. Кошмарное видение из прошлого. Я одна виновата во всем. Я нарушила собственные правила. Я позволила себе привязаться к другим людям. И расплата не заставила себя ждать. Нет, нет, это невозможно! Это слишком жестоко! Я не хочу! Отчаянные вопли, разрывавшие мне мозг, замерли у меня на губах. Я стоически растянула губы в улыбке. — Не волнуйся. Все будет хорошо. Еще ничего толком не известно. Как бы не так. Мне-то все известно. Очень хорошо известно. На мне лежит проклятие. Я не могу быть счастливой. Я приношу несчастье тем, кто мне дорог. Неужели это я погубила Элли? Как я перед ней виновата! Если бы можно было все изменить. Но это не в моей власти. Все, что я могу, — спрятать свои чувства в консервную банку. — Сегодня вечером я работаю в баре, — произнесла я тоном говорящего робота. — А перед этим хочу сходить в спортзал. Я направилась к дверям. — Джоселин! Брэден схватил меня за руку. Он, казалось, ушам своим не верил. Не верил, что я способна уйти в такой момент. В момент, когда я ему особенно нужна. Он тоже нужен мне. Но с этим пора кончать. Я мягко высвободила руку и снова растянула губы в улыбке: — Пока. И я вышла, оставив их наедине со страхом. * * * Ни в какой спортзал я, конечно, не пошла. Пошла я в Эдинбургский замок, торопясь успеть до закрытия. Дорога, ведущая на холм, заледенела, ноги мои скользили, холод кусал за щеки, морозный воздух обжигал легкие. Я миновала подъемный мост, купила входной билет, прошла под каменной аркой и двинулась по мощенной булыжником дорожке. Поднялась на стену и остановилась у «Моне Мег», самой древней пушки в мире. Стояла и смотрела на город. Несмотря на туман, от этого зрелища захватывало дух. Именно ради этого я сюда и пришла. Ради этого выложила деньги за билет — кстати, недешевый. Этот чудный вид всегда действовал на меня умиротворяюще. Помогал успокоиться. Служил лучшим лекарством от тревог и переживаний. Сегодня подобное лекарство было мне особенно необходимо. В последние месяцы я совершенно утратила бдительность. Я прятала голову в песок. Делала вид, что я такая же, как все. Что я могу любить без всяких трагических последствий. Мне казалось, я превратилась в другого человека. Но земля снова разверзлась под моими ногами. Конечно, рассуждать так — чистой воды эгоизм. Я прекрасно это понимала. Чертова опухоль выросла в голове у Элли, а не у меня. Но сказать, что я страдаю меньше, чем она, было бы неправдой. Я впустила Элли Кармайкл в свое сердце. Не смогла устоять перед ее добротой, открытостью, простодушием. Она стала для меня не просто подругой, она стала моей семьей. Да, впервые после того, как я потеряла родителей и сестренку, у меня появилась семья. Мне хочется защитить Элли от всех бед. Я переживаю ее боль как свою. Я все сделаю, лишь бы ей помочь. В наших отношениях с Райан не было и намека на подобную близость. Только с Дрю я была так же близка, как с Элли. Но Дрю я потеряла. И Элли потеряю тоже. Я обессиленно плюхнулась на обледенелый каменный выступ, обхватила себя руками за плечи и принялась раскачиваться из стороны в сторону. В голову пришло, что есть лишь одно средство, которое поможет мне выжить. Надо посмотреть на все под другим углом. Убедить себя, что мы с Элли вовсе не были близки. Тогда ее потеря не станет для меня катастрофой. Телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть. В груди похолодело, сердце словно налилось свинцом. Увидев на дисплее имя Райан, я с облегчением вздохнула. — Привет, — прохрипела я в трубку. — Привет, вредная кляча. Голос Райан звучал на удивление жизнерадостно. — Как твои делишки? Я звоню, чтобы сказать — через три дня мы с Джеймсом летим в Эдинбург. Оттуда поедем к его маме, в Фолкерк. Она ждет нас на Рождество. До поезда у нас будет несколько свободных часов, так что диктуй свой адрес и готовься к торжественной встрече. Удачно они выбрали время, ничего не скажешь. — Сейчас у нас в квартире… мм… беспорядок, — пробормотала я. — Так, мелкий ремонт. Может, лучше встретимся где-нибудь в кафе? — Джосс, почему у тебя такой замогильный голос? Что-нибудь случилось? Случилось, случилось. Но говорить об этом по телефону я не могу. — Расскажу, когда увидимся. Так встретимся в кафе? — Как хочешь. — Райан встревожилась. — Значит, в четверг, в три. Помнишь ту кафешку в книжном магазине на Принцесс-стрит? Давай встретимся там. — Заметано. Я дала отбой и вновь принялась разглядывать раскинувшийся внизу город. Затем взгляд мой поднялся к небу, затянутому облаками. Казалось, сверху на меня смотрят чьи-то угрюмые, хмурые лица. Потом лица исчезли, и облака превратились в бесформенную массу. Зимние облака всегда легкие, как пух. Ведь они не начинены дождем. * * *