Ненавижу тебя, красавчик

Я положила папку на угол стола в кабинете Айрис. Весь ее стол был завален бумагами. И хотя было уже почти семь вечера, было не похоже, что она собирается скоро уходить домой.

– Спасибо, дорогая.

Я кивнула и развернулась, чтобы выйти, но я чувствовала, что должна что-то сказать.

– Айрис?

Она подняла глаза.

– Хм-м-м?

– Мне действительно очень стыдно за то, что произошло сегодня утром. Я повела себя совершенно непрофессионально. Я обещаю, что это больше не повторится.

Неожиданно для меня самой мои глаза наполнились слезами.

Айрис сняла очки.

– Шарлотта, закрой дверь. Давай поговорим.

Она вышла из-за стола и присела на одно из двух объемных кресел, которые стояли друг напротив друга в дальней части ее кабинета.

– Присаживайся.

До этого раза я никогда не чувствовала волнения при общении с Айрис. Я целиком доверилась этой женщине после трех минут знакомства в дамской комнате. А сейчас мои ладони были влажными от пота, и я изо всех сил старалась унять дрожь в руках.

– Ты хочешь со мной поговорить о том, что произошло? Ты же знаешь – все, что ты мне скажешь, останется между нами.

– Да, я знаю.

– Расскажи мне о мужчине, который прислал тебе те чудесные цветы. Он затронул твое сердце? Может быть, ты хочешь двигаться вперед, но сопротивляешься? Я знаю, что Рид тебе небезразличен.

– Да. Нет. Да.

Айрис улыбнулась.

– Ничего не поняла.

Я сделала глубокий вдох и шумно выдохнула.

– Я не сопротивляюсь, и мое сердце он не затронул. Блейк – парень, с которым я знакома еще со времен учебы в колледже. Я вчера вечером встречалась с подругой, и мы с ним случайно пересеклись. Мы немного поболтали. Он пригласил меня на свидание, но я отказалась. А цветы – его попытка уговорить меня передумать. Но когда Рид увидел цветы, я не стала ему ничего объяснять. Он непонятно чего себе напридумывал, его накрыл приступ ревности, а мне нравилось наблюдать за тем, что с ним происходит.

– Понятно.

– Каждый раз, когда мы с ним начинаем сближаться, он выстраивает между нами стену. – Я принялась снимать воображаемые ворсинки с подлокотника кресла, на котором сидела. – Я попыталась спровоцировать его, чтобы он перешагнул через эту стену… ну… он же ваш внук, и я не хочу вас снова рассердить. Скажу так – он дал отпор всем моим попыткам, даже самым откровенным. Я даже пыталась его спровоцировать тем, что сказала, будто иду на свидание с Максом.

– Потому что ты думала, что, испытав ревность, он начнет действовать?

Я покачала головой, не поднимая глаза от пола.

– В любом другом случае я бы сказала, что, если мужчина не проявляет интерес, кроме тех случаев, когда женщина его провоцирует, такой мужчина просто игрок и не стоит тратить на него свое время. Но мы с тобой обе знаем истинную причину, по которой мой внук так сопротивляется. Он не заядлый холостяк, который наотрез отказывается остепениться. Он боится стать обузой для той, которую полюбит.

– Да, в этом-то и дело. Рид думает, что он сам является обузой. Но правда в том, что он обременен обузой, которую легче переносить, когда рядом есть тот, с кем можно ее разделить.

Айрис пристально посмотрела на меня.

– Ты его действительно любишь, так ведь?

Я кивнула, и по моей щеке потекла теплая слезинка.

– Я знаю, что тоже ему не безразлична. Я это вижу.

– Ты права. Так и есть. Вы ссоритесь друг с другом так, словно прожили в браке много лет, флиртуете друг с другом как школьники и доверяете друг другу как старые верные друзья. Мой внук отвергает тебя не потому, что он боится в тебя влюбиться. Он тебя отвергает потому, что уже влюбился.

– И что же мне делать?

– Продолжай добиваться его. Делай все, что считаешь нужным. Он сдастся. Я лишь надеюсь, что это произойдет не слишком поздно. – Айрис потянулась и дотронулась до моей руки. – Ты много страдала, а теперь пытаешься выиграть еще одну битву. Не забывай о том, что твои интересы должны быть на первом месте. Добивайся Рида, но и о себе не забывай, Шарлотта.





* * *



Чем больше я думала о разговоре с Айрис, тем больше я понимала, как она права. Мне нужно двигаться вперед, заниматься тем, о чем я годами не вспоминала. Поэтому я поклялась себе, что каждую неделю буду исполнять по одному желанию из своего списка, независимо от того, каким – серьезным или не очень – оно будет. Я нашла в ящике шкафа мой ранее распечатанный список, налила себе бокал вина и уселась за кухонный стол, чтобы решить, с какого именно желания я начну.

Слепить скульптуру обнаженного мужчины.

Станцевать с незнакомцем под дождем.

Выучить французский.

Прокатиться верхом на слоне.

Голой искупаться в озере ночью.

Так, это я могу уже вычеркнуть, не так ли?

Найти своих биологических родителей.

Заняться любовью с мужчиной в первый раз в купе поезда, маршрут которого пролегает по Италии.

На прошлой неделе, когда я ехала по шоссе, сидя на заднем сиденье такси и наблюдая, как мимо проезжали огромные грузовики, я добавила еще несколько пунктов в свой список.

Научиться водить большегрузный трейлер.

Я пожевала колпачок от ручки, думая, с чего мне начать. Было одно желание, исполнение которого я, по правде говоря, давно откладывала. Сейчас его время пришло.

Найти своих биологических родителей.

Всю свою жизнь я хотела что-нибудь о них узнать. Мама и папа никогда не скрывали от меня то, что они меня удочерили, и они всегда были готовы со мной об этом говорить. Но я всегда боялась начинать этот разговор, так как думала, что мои родители могут решить, что уделяют мне недостаточно внимания. Хотя их внимания мне всегда хватало с лихвой. Они были такими родителями, о которых можно лишь мечтать. Но от того, что я не все знала о своей семье, я чувствовала, что в моей душе остается незаполненная пустота. Я хотела узнать историю своих биологических родителей. Были ли они слишком молоды? Любили ли они друг друга? Еще мне хотелось, чтобы они знали, что со мной все в порядке, и решение, которое они приняли, для меня оказалось лучшим, и у меня все сложилось очень хорошо.

Допивая бокал вина, я сделала глубокий вдох и сняла трубку телефона.

Один гудок.

Второй гудок.

На третьем мама ответила.

– Мама, привет.

– Шарлотта? У тебя все хорошо? – я услышала волнение в ее голосе. Я звонила ей каждое воскресенье в одно и то же время, а сейчас был вечер пятницы.

– Да, у меня все отлично.

– Хорошо. Это чудесно. Что ты делаешь сегодня вечером?

– Хм-м-м, – сначала я почувствовала, что, наверное, не решусь сказать то, что хочу, но потом вспомнила слова Айрис – «о себе не забывай». – Я сейчас составляю список дел, которые хочу совершить. Что-то вроде списка желаний, которые нужно сделать, пока молод и здоров.

– Дорогая, ты уверена, что у тебя все хорошо?

Я позвонила в непривычное время и начала рассказывать про список желаний. Я должна была догадаться, что она начнет беспокоиться. Мне нужно ей сейчас все хорошо объяснить, чтобы она не переживала.

– Да, мама, все очень хорошо. Я просто… просто когда я была вместе с Тоддом, то совершенно забыла про себя. Я, можно сказать, растворилась в его жизни, а те вещи, которые были важны для меня, отложила в долгий ящик. Поэтому сейчас я решила составить список того, что хочу сделать, чтобы напомнить себе о том, что я проживаю свою жизнь, а не чужую. Ты меня понимаешь?

– Да. Похоже, ты много думала. Я рада слышать, что ты хочешь сконцентрироваться на себе. Надеюсь, твои желания не слишком опасные?

– Нет, они совсем не опасные.

Какое-то время мама молчала. Она хорошо меня знала.

– В твоем списке есть какое-нибудь желание, которое я могу помочь тебе исполнить?

Я сделала еще один глубокий вдох.

– Да, мама… есть.

– Я собиралась поехать в город. Может быть, я приеду в воскресенье и мы с тобой сможем все обсудить?

– Было бы здорово.

– Хорошо. Приеду к полудню, договорились?

– Отлично!

Мы поговорили еще немного, но так и не решились затронуть ту тему, которая, как мы обе догадывались, была самой главной. Она расспросила меня об обычных вещах – о работе, друзьях, деньгах. Перед тем как повесить трубку, она мне сказала: