Невеста призрака

– Когда мы вместе, я не желаю напоминать ему о своей смерти. Это все испортит.

Меня пронзила внезапная острая боль. Разве я не приняла такое же решение во время разговора с Тиан Баем? В конце концов, объятия с трупом вряд ли благоприятствуют романтике.

– И потом, он мог бы изгнать меня. – Она нетерпеливо хмыкнула. – Все эти годы я аккуратно приучала его думать, что наше общение – только сон. Не хотелось, чтобы он решил, что я – преследовательница. Как, по-твоему, он отреагирует? Он ведь так озабочен своим здоровьем. Монах скажет ему, что я высасывала жизненную силу.

– А это правда?

– Конечно же нет! – заявила призрачная женщина. – Ну-у… может, по чуть-чуть, там и тут, чтобы поддержать себя. Разве он не выглядит бодрым для своих пятидесяти семи?

Пятьдесят семь лет! А я-то думала, что старику по меньшей мере за восемьдесят. Неудивительно, что Фэн так трепетала перед властями. Мне казалось, это простой случай, когда душа задержалась в нашем мире из-за любви, но она, очевидно, участвовала в других нарушениях.

Она посмотрела на меня открыто.

– Вот почему я решила отправиться с тобой. Если ты из небесного мира, то сумеешь помочь мне с властями.

Я с досадой задалась вопросом, что еще Фэн от меня скрыла. И тут она завопила и упала навзничь, распростершись на земле. Взглянув наверх, я заметила быстро приближающиеся темные тени.

– Что это?

– Вниз! Вниз! – зашипела изворотливая спутница. И я тоже распростерлась на сухой траве рядом с ней.

Нечто парило над нами, ныряя и кружась с мяукающими завываниями. Такого звука я никогда раньше не слышала: пронзительного и безнадежного, но ужасного в своей силе. Подавив порыв спрятать лицо в ладонях, я украдкой разглядывала существ, но они оказались слишком стремительными. Все, что удалось разобрать, – то, как странно они летели, будто разрезая ткань воздуха острыми треугольными крыльями. Они пронеслись угрожающе низко. Ветер от их крыльев пригнул траву вокруг нас, я зажмурилась и вздрогнула. Мгновением позже они поднялись выше и умчались, яростно вспарывая чернильную вуаль ночи. Еще немного погодя я села, однако Фэн так и лежала ничком, трепеща всем телом.

– Что это были за существа? – спросила я у нее.

Проводница немного помолчала, затем открыла рот:

– Большинство призраков не обращают на них внимания, но я слышала, что они – шпионы Адских судилищ.

– Я думала, это место предназначено для человеческих призраков.

– Так и есть, хотя чиновники пограничья иногда приходят сюда. Но никто в точности не знает, принадлежат ли им эти летуны.

– Чиновники пограничья могут являться и сюда? – Ужас. Я-то предполагала, что нелюди этого не могут.

– Да, но редко. – Фэн понизила голос. – Здесь происходит много вещей, которые я не понимаю. Вот почему я раньше спросила, что ты видишь. Наверняка твое восприятие этого места отличается от моего. – Хотя она настаивала, чтобы я высказалась откровенно, некий инстинкт предостерегал меня от этого. Однако от нее нелегко было отвязаться. – Почему бы тебе не рассказать? – настаивала моя спутница, капризная, как и прежде. Словно мы только что не были на волосок от опасности.

Все-таки она сдалась и прилегла рядом с носильщиками. Они и не дрогнули, когда существа пикировали на нас с неба, оставаясь такими же неодушевленными, как лежавшая между ними корзина. Чендана хотя бы фыркнула разок, но и в ней особого испуга я не заметила. Я снова напомнила себе, что маленькая кобыла не была созданием из плоти и крови. Мысль оказалась отрезвляющей, но не помешала мне угнездиться рядом с ней и уснуть.





Глава 21




Меня разбудило постепенно светлеющее небо. Как и днем раньше, солнца не было, просто медленно менялся оттенок, будто на сцене ставили декорацию с фильтром. По сухой траве разгуливал ветер, и меня снова поразила крайняя безжизненность равнины. Фэн лежала поблизости на боку, с открытыми глазами. Интересно, спала ли она вообще этой ночью? Все-таки я радовалась отдыху, хоть и тревожилась в то же время о своем теле, оставшемся далеко позади в мире живых. Если с ним что-нибудь случится, будет ли какой-то предупреждающий знак? Или меня отрежет напрочь, и я вечно буду странствовать в этом бесконечном море травы.

Как только мы собрались, Фэн приказала носильщикам трогаться в путь.

– Почти добрались, – окликнула она меня.

Я послала Чендану немного вперед.

– А откуда ты об этом знаешь?

– О, ну это такое чувство, оно возникает рядом с любыми городами. Похоже на притяжение.

– Но я ничего не вижу впереди.

Фэн расхохоталась. Видимо, ее настроение намного улучшилось по сравнению со вчерашним днем.

– Все происходит не так! Города появляются в том темпе, какой им необходим. Вот почему мне нужны слуги для поиска. И поэтому-то голодные духи никогда не могут прийти сюда – у них нет похоронных подношений, которые бы сопровождали в дороге.

Глядя назад, я заметила, что мы покинули скалистые холмы, за которыми виднелся проход. Они больше не высились позади, а превратились всего лишь в бугорки на горизонте. Удивительно, какое расстояние мы покрыли: в реальном мире за шесть или семь часов едва ли возможно преодолеть такую громадную дистанцию. Встревожило меня и течение времени на Равнинах.

– Вот он!

Впереди показалось слабое мерцание, а когда мы приблизились, оно стало более ярким. Дымка сгущалась вокруг нас, и наконец я начала видеть очертания улиц и домов: они заполняли пространство по мере продвижения, а дорога превратилась в широкий проспект. Там были магазины и группы строений, которые выглядели до жути знакомыми. В одном переулке я уловила кусочек здания, напоминавшего Стадтхейс, а в другом – часть гавани со старомодными джонками и фрегатами. Город начинал походить на Малакку, только гораздо больше и без мусора, частенько валявшегося на улицах. Некоторые здания исчезли, зато другие заменили безвкусные дворцы. Улицы были тихими и широкими, единичные прохожие мелькали где-то вдалеке.

– Где же жители? – спросила я.


– Здесь обитает мало душ, – ответила Фэн. – Призраки уходят, когда их призывают в Адские судилища. – Она повернулась ко мне. – Чем собираешься сейчас заняться?

Я поведала о своих «заданиях», стараясь давать детали как можно более расплывчато. Не хотелось, чтобы Фэн настаивала на дальнейшем сопровождении. Однако она не проявила особого интереса и сообщила, что намеревается пойти в свой дом.

– Точнее, в лачугу, – заметила она. – Можешь дать мне чуточку денег сейчас?

Я подготовилась к такой просьбе сразу после прибытия и дала ей две связки монет и несколько инготов, оставив себе запас на случай нужды.

– Это все? – Фэн сморщила нос.

– Боюсь, что так.

– Ох, ну и ладно… спасибо. А я понадоблюсь тебе позднее, чтобы показать обратный путь?

– Да. Надолго ты собираешься здесь остаться?

– Дней на десять. Нужно заняться делами по хозяйству.

– Если покажешь мне свой дом, я приду в полдень десятого дня или же пришлю сообщение.

– Если не явишься, я могу уехать одна. Боюсь задерживаться здесь слишком долго.

Я согласилась, и мы удивительно быстро подъехали к ее дому.

Извилистые улицы маячили в тумане, закручиваясь как попало, и я испугалась, что не смогу найти обратную дорогу. Когда я высказала эти опасения Фэн, она лишь рассмеялась.

– Вот почему нам нужны слуги. Здания меняются, когда старые жители уезжают, а новички приезжают со своими похоронными подношениями. Твоя лошадь запомнит дорогу. – Она остановилась. – Хм, а вот и мой домик.

Он оказался не таким плохим, как Фэн рассказывала, хотя и похожим на темноватую коробку. Я догадалась, что изначально дом был просто бумажной моделью. Спутница пригласила в гости, но я отказалась. Отчего-то мне претило входить в эту узкую дверь.

– Почему бы тебе не остановиться у меня на весь срок? – настаивала она.

В конце концов я уклонилась от ее помощи. Откровенное и жадное любопытство Фэн вызывало во мне дурное предчувствие, и я уже начала сожалеть о немногих крохах сведений, которые обронила в разговорах.

После прощания с призраком я позволила Чендане немного побродить по улицам.

Во время прогулки я искала знакомые ориентиры. Вспомнив кусочек Стадтхейса, я подумала, что если найду его, то смогу быстрее привыкнуть к этому месту. Карта, которую нарисовал старый голландец, прочно запечатлелась в памяти, хотя непонятно почему – то ли из-за наглядности, то ли по иной причине.

Наконец я увидела Стадтхейс, но, как ни пыталась, не сумела к нему приблизиться. Он мелькал в конце той или другой улицы, но как только я направлялась туда – пропадал. И только когда я оглядывалась, он снова вырисовывался, словно мираж, за углом или в конце аллеи. Испытав разочарование, я решила спросить направление у кого-то из видневшихся в отдалении прохожих. Приблизившись к нарядно украшенному паланкину и увидев задернутые шторки, я заколебалась, припомнив Лим Тиан Чина на улице и похожий транспорт.

Пока я стояла там, помахивая рукой, занавеси отдернулись и в окне появилось морщинистое лицо.

– Чего вы хотите? – спросил старик. – Юная девушка и одна на улице? О чем только думает ваша семья?

Я едва пробормотала что-то, смутившись от подобного напора, а пожилой дух тем временем открыл дверцу и выбрался наружу.

– Недавно скончались, верно? – спросил он. От возраста он иссох и сгорбился. Голова болталась на тощей шее, точно рыболовное грузило. Однако двигался он на удивление расторопно и обошел вокруг меня, проявляя любопытство.

– Хорошая лошадь, – заметил он. – Теперь-то они не делают их такими. Теперь – только дешевая бумага, даже не картон!

– Прошу прощения, – ответила я. – Просто хотела спросить дорогу.

– А куда вы хотите пойти?

– Я пыталась попасть в Стадтхейс.

Он фыркнул:

– Стадтхейс! Его здесь нет. – Заметив мое удивление, он разразился смехом. – Вы можете его видеть, потому что он существует в коллективной памяти. Все мы, жившие и умершие в Малакке, ожидаем увидеть Стадтхейс и ратушу, но вам не удастся приблизиться к ним, ибо никто не удосужился сжечь их бумажную копию. Хе! Надо было попросить внука сделать это, тогда бы я стал единственным владельцем. Но вы, юная леди… Что вы делаете здесь без слуг? Из какой вы семьи? И где живете?

Несмотря на его чудаковатое поведение, я хотела узнать у него хоть что-то полезное и сказала:

– Ох, дедушка, я просто искала, что здесь и где находится. Я тут совсем новичок, видите ли.

– Спрашивайте! Но взамен вы расскажете мне что-нибудь о себе. Будет справедливо, что я немного повеселюсь.

– Что ж… здешние районы соответствуют тем, что находятся в настоящей Малакке?

– Конечно! Или почти. Однако расстояния тут обманчивы. – Он лукаво усмехнулся. – Можно провести дни в попытках попасть куда-либо или наоборот – справиться за минуты. Все зависит от того, как вещи связаны друг с другом. Здесь все относительно. Ваш дом, слуги, одежда – все зависит от чьего-либо родственного почтения. Поглядите-ка на меня! Когда я умер, то ни в чем не нуждался. Некоторые из моих потомков даже ходили в храм и молились, чтобы я провел тут много времени и успел насладиться всеми богатствами. Но видите, что произошло?

Его голос повысился до визга, и я подпрыгнула. Несколько прохожих вдалеке ускорили шаг, чтобы избежать столкновения с нами. Гадая, не безумец ли передо мной, я отступила назад.

– Я застрял здесь на годы! – Он испустил гневный вопль. – Можете представить, что даже мои правнуки уже умерли и прошли через Адские судилища? – Он вновь уставился на меня. – Итак, почему вы хотите попасть в Стадтхейс?

– Просто любопытно, – ответила я. – При жизни мне не дозволялось одной выходить из дома. – Он вроде бы удовлетворился этим пояснением, и я продолжила расспросы: – Так вы сказали, что семейные особняки располагаются примерно в тех же районах, что и в мире живых?