Никто не уйдет живым

Джош отвернулся от двери, морщась.

– Полиции придется тут копаться. Бедолаги.

– А там… там есть ящик? Деревянный ящик?

– Ящик?

– Похож на шкафчик. Не видишь? С занавесом спереди. Не видишь?

Джош покачал головой.

– Только мусор. Гниль. Кровать в пятнах. Как будто свалка. Я скажу полиции, чтобы поискали. Это ящик из восемьдесят второго дома?

Эмбер кивнула. Ей нравилось, чтобы они были грязными. Как Беннет. Как Фергал. Кажется, Драч об этом говорил? Помешанные и услужливые, безнравственные и жестокие, замаранные; с плотью, прогнившей так же, как их умы, испорченной так же, как она сама. Черная Мэгги.

Эмбер пробежала глазами по полю, по траве, высматривая потревоженную землю.

– Джош, кто-нибудь пропадал?

– Пропадал? Здесь?

– Девушки.

Его глаза наполнились печалью, когда он окончательно понял вопрос.

– Нет. Ничего такого.

– Пока нет. Нам нужно найти ее и того ублюдка, который ее сюда принес.

Джош нахмурился, не зная, как реагировать. Эмбер было все равно, что он думает о ней или о ее безумных идеях. Она слишком долго позволяла Джошу вести ее, равно как и полиции, юристам, представителям традиционных власти и порядка, сторонникам разума. А они не смогли, не смогли защитить и спрятать ее. Потому что не смогли увидеть и понять, о чем она им говорила годами. А Фергал был здесь и принес Черную Мэгги к дверям Эмбер, чтобы продолжить цикл ужаса, мучений и насилия во славу твари, когда-то обитавшей в бирмингемском доме.

Она верила, что была заражена три года назад на грязном линолеуме покинутой кухни; связь между ней и Черной Мэг, должно быть, использовалась какими-то невидимыми, непостижимыми, дистанционными способами, неизвестными никому, кроме нее. Она знала, что Эмбер приехала в Девон, а может, заранее знала, что она приедет в Девон. А потом настоящее прибытие Эмбер, когда она покупала дом, привлекло ее в конкретное место. Возможно, эти старые Друзья Света и Беннеты тоже поняли, как возможно такое влияние на живых, прежде чем для них стало уже слишком поздно. Эмбер Хэа, бывшая Стефани Бут, была шагом на новую территорию. Смерть шла на пользу Черной Мэг; убийства, жертвоприношения. Ах, какой высокой будет кукуруза, когда девы лягут под траву, зеленую траву… Но если Фергал был рядом с домом Эмбер, вместе с ящиком, все это время… тогда, возможно, возобновление ее деятельности, ее планов по большей части полагалось на ее физическое присутствие. Мэгги нужно было принести сюда, переправить, транспортировать в Девон. А это значит, что область ее влияния ограничена. Возможно, вблизи она могла чувствовать Эмбер, могла вторгаться в ее ощущения, разум, сон, на душевном уровне, незаметном для других. Возможно…

Эмбер потеряла опору, равновесие и сделала несколько шагов назад, чтобы удержаться на ногах.

– Господи. Господи Иисусе! – она стиснула голову, потому что в рассудке ее взорвалась неожиданная, чудовищная мысль.

– Что? Что такое? – Джош подошел к ней, обхватил за локти. – В чем дело, малыш?

Эмбер закрыла глаза. Опасаясь потерять сознание от неожиданного и ужасного прибытия новейшего своего откровения, она делала один глубокий вдох за другим, чтобы успокоиться.

– Все нормально, Джош. Я в порядке. Машины. Обратно к машинам. Сейчас же!

– Конечно. Подожди, я закрою.

Джош отошел, чтобы запереть логово беглого преступника на замок. Эмбер побежала к машине, утирая слезы с побледневших щек.

Джош догнал ее у ворот.

– Я знаю, что это тяжело…

– У тебя есть еще на меня время, дружище?

Сегодня?

Он кивнул.

– Что у тебя на уме?

Эмбер глубоко вздохнула, чтобы облегчить стеснение в груди.

– Кажется, я знаю, где они.





Восемьдесят восемь




– Здесь. Он здесь. Они внизу. – Эмбер стояла посреди гаража и указывала на гладкий, блестящий бетонный пол под подошвами ее «Конверсов». Она не мерзла, на ней были толстовка и джинсы, но все ее тело тряслось, добавляя дрожи в голос.


Джош стоял в воротах гаража, словно не желая проходить внутрь. Он внимательно посмотрел туда, куда показывала Эмбер, на пол, и медленно поднял глаза к ее лицу.

– Я не понимаю.

– Твою мать. – Эмбер посмотрела на потолок, прикрыв руками рот, пытаясь думать быстрее, найти слова, чтобы объяснить, выразить то, что ей хотелось сказать, в чем она хотела убедить Джоша. Это казалось безнадежным еще до того, как она начала.

– Ночью, Джош. После снов…

– Эмбер. Ты знаешь, что я думаю насчет…

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, выслушай меня. Пожалуйста.

Джош вздохнул.

– Хорошо. Но очень скоро мне придется сообщить в полицию об этом трейлере.

– Полиция не найдет его живым. Ты никогда не найдешь его живым. Ом умер, Джош. Умер. Ты был прав.

Джош ничего не говорил, но не мог скрыть привычную смесь неловкости и жалости, которую Эмбер у него вызывала.

– Он умер до того, как я вернулась в Девон, чтобы здесь поселиться. До того, как завершилась стройка. Понимаешь? Вот почему я могу его видеть. Вот почему я вижу его и слышу остальных, хотя их нет здесь в том смысле, в каком мы здесь находимся. Они – призраки. Но мертвые, жертвы дома восемьдесят два, здесь. Все они. Или части их. Фергал принес их сюда. Трофеи.

– Эмбер, пожалуйста.

– Подумай. Подумай об этом. Подумай секунду как я, ладно? Побудь сумасшедшей девицей, ладно? У Маргариты пропали волосы. У Райана зубы. Они здесь, те части, что Фергал забрал у двух своих жертв. У других женщин, девушек, тоже не хватало частей тела. Пальцев рук. Пальцев ног. Может, и волос, но это не всегда можно понять. Многие из них были похоронены уже давно. Но подумай о пропавших частях тел, которые так и не нашли. Они, люди, сущности, призраки, все не могли покинуть дом на Эджхилл-роуд, потому что их останки были там. Она не выпускала их, держала при себе. Так было целый век. Она делала это, чтобы они не покинули ее. Оставались с ней и не могли уйти; даже если бы тела нашли, у нее были другие реликвии. – Эмбер смотрела себе под ноги, не желая даже касаться пола подошвами кед.

Джош нахмурился, потому что не знал, как ему реагировать:

– У Беннета и его отца, должно быть, был тайник вне дома, где они держали свои… свои трофеи. Они умерли и не оставили записей. Если он где-то и есть, этот тайник должен быть в Бирмингеме.

– Нет, его там нет. Мы как будто должны были так подумать. Потому что все они здесь. У нее. Они словно… часть нее. Так она держит их при себе. В плену. Пусть даже они умерли, они не свободны. Она сохранила части мертвецов. Тех, кого я видела и слышала. Она показывает их мне. – Эмбер начала плакать. Она подумала о Райане и всхлипнула, но быстро заставила себя остановиться. – А Фергал был жив – едва, я бы сказала, но жив, – когда принес эту суку сюда, с ее свитой убитых, чьи страдания никогда, никогда не кончаются. Я знаю это. Это логично. Для меня, Джош. Пожалуйста, ради меня, сделай это ради меня.

Помоги мне.

Она измучила себя, пытаясь решить последнюю часть головоломки, но та наконец-то открылась ей возле трейлера: Фергал был здесь все это время, в ее сельском доме, со времени ремонта, ждал внутри здания, где Эмбер положила провести зиму. А с ним была она, Черная Мэгги; он всегда был в доме Эмбер вместе с ней, физически и не только, даже после смерти. В трейлере он лишь выжидал шанса переселиться со своей хозяйкой в ее новый дом.

«Храм».

Джош подошел к Эмбер, когда она слишком вышла из равновесия, чтобы продолжать. Он пытался не пускать к себе на лицо инстинктивную улыбку.

– Здесь. Они все здесь, жертвы бирмингемских убийств или их куски? И эта штука, Мэгги, которой, по-твоему, молился Фергал, и Артур со своим стариком тоже. Фергал принес ее сюда из Бирмингема? Эмбер. Эмбер, пожалуйста.

Ей хотелось закричать. Она стиснула кулаки так сильно, что заболела ногтевая кожица.

– Дай!

– Слушай, малыш, кое-кто хочет, чтобы ты умерла. Убийца. Он в Девоне и знает, что ты здесь живешь. Это факт, и это очень серьезно. И сейчас нам надо сообщить об этом в полицию, чтобы они его нашли и поймали. Таков наш план. Вот что мы прямо сейчас сделаем.

– Трата. Сраного. Времени. – Ее трясло все сильнее. Она тратила время; человек, которому она платила, чтобы он ее защищал, тратил время. – Молоток. Отбойный молоток. Дрель. Одна из тех штук, что ломают полы. Одна из них. Мне нужна одна из них. Торки. В Торки должен быть магазин…

– Эй. Придержи коней. Ты не будешь ломать свой дом, Эмбер. – Джош огляделся вокруг, потрясенный ее словами, лицо его таким бледным Эмбер еще не видела; она боялась, что вскоре он попробует ее усмирить. – Это место? Подумай. Подумай, сколько денег ты вбухала в этот дом. Сколько времени ушло на то, чтобы сделать его красивым. Эмбер? Ты куда?

Эмбер сорвалась с места и бросилась на кухню.

Джош последовал за ней.

– Что ты делаешь? – Он остановился, увидев пыль на кухонных стойках. Уставился на пол, замечая грязные серые комья.

Райан был в гараже. Райан дважды стоял снаружи ее комнаты, но возвращался сюда – сюда, где были укрыты все они. Эмбер вспомнила ту ночь, когда открыла дверь, а в гараже ничего не было, ничего, кроме непроницаемой тьмы, проскользнувшей в нее и вывернувшей ее рассудок наизнанку. Здесь, каждый раз, прямо здесь, в гараже. Гараж и квартира на первом этаже дома 82 по Эджхилл-роуд: черная комната. И то и другое близко к земле, которую она благословляла, где она проводила зимы.

Эмбер схватила телефон с кухонной стойки.

– Фергал вламывался сюда. Он ничего не брал. Почему? Что тогда ему было здесь нужно? Если бы он все еще был в округе, он мог бы добраться до меня в любой момент, когда я покидала дом за эти две недели. Почему он ждет? Думаешь, сигнализация его бы отпугнула? Потому что он больше не ждет, Джош. Он уже здесь. Добрался сюда за несколько месяцев до того, как я даже открыла чертову дверь. Он не собирался ничего красть с места строительства. Он пришел кое-что оставить. Вот зачем он сюда приходил. Ящик. Деревянного ящика не было в том трейлере. И в доме восемьдесят два, когда меня нашли. Думай, дружище, ради бога, помоги мне!

– Эмбер, Эмбер, успокойся. Малыш, успокойся, пожалуйста. Полегче. Вода. Попей воды. Переведи дух.

– Последнее, что он сказал мне, Джош: «Ты ее не отберешь». Не отберешь ее. Он говорил не о Светлане. Он говорил о ней, проклятой Мэгги. Он спустился вниз с лицом, покрытым кислотой. Он горел живьем, Джош, но все равно спустился по той лестнице в квартиру на первом этаже. За ней. Забрать ее. Поэтому он и сбежал. Чтобы ее защитить. Чтобы свалить с ней на хер из того дома. Ее во мне было достаточно, чтобы знать, где я была, куда направлюсь, может быть, она даже заставила меня приехать сюда, куда хотела попасть. Но чтобы начать все заново, она должна была оказаться здесь сама. Должна была укрыться здесь.

«Потому что она выбрала тебя».

«Я приду к тебе. Ибо я положила там провести зиму».

Эмбер рухнула на кухонную стойку, прижавшись лицом к холодной поверхности. Джош мягко положил руку ей на спину и начал говорить успокаивающие, утешающие слова, которые она слышала, но не воспринимала. Она замедлила свое дыхание, свое сердцебиение и попыталась очистить сознание, чтобы понять, каков будет следующий шаг; тот, что ей нужно было сделать сегодня.