Опасная ложь

– Аманда, ты уже сама путаешься в своем вранье, – сказал Сэмюэль.

– Слушай, Сэмюэль, прошу тебя. Она ничего не знает. Отстаньте от ребенка.

Волосы на затылке встали дыбом. Это я. Они говорят обо мне.

– Чего она не знает? – спросил Сэмюэль.

– Ничего. Она ничего не может вам сделать. Она даже не знает, кто вы такие. Я все вам отдам. Все, что хотите. Просто не делай этого.

Он повысил голос:

– Как ты можешь отдать мне то, что я хочу?

– Я достану тебе деньги…

– Деньги! Может, с моим братом это и сработало бы и с пацаном тоже, но у нас с тобой история чуть сложнее, дорогуша.

Его брат. Мартин – его брат. Одна и та же кровь бежала по моим и их венам. Как будто они перешли на сторону зла не по стечению обстоятельств, а из-за чего-то более глубокого, из-за того, что кипело и в моих костях тоже…

Надо выбираться. Надо позвать на помощь. Они пришли сюда не просто за деньгами. Сэмюэль хотел большего, и, чтобы получить это, он использовал меня. Надо бежать. Надо хотя бы попробовать. Добраться до дороги и позвонить, и кто-нибудь за ней вернется. Передняя дверь, задняя дверь. Я взглянула на окно в столовой, пытаясь разглядеть среди деревьев тень Илая. У ворот его тоже не было. Возможно, его скрыл туман, и я тоже могла в нем укрыться, надо лишь добежать до леса. Вперед или назад, Келси. Шансы пятьдесят на пятьдесят, но надо попробовать…

Я медленно повернула дверную ручку, стараясь сделать это бесшумно. Открыла дверь внутрь и ахнула. За дверью на меня смотрел парень моего возраста.

– Привет, – сказал он.

В проходе стоял Илай – глубоко посаженные глаза, разрозненные черты лица и теперь кривая улыбка. Я попятилась назад до середины гостиной. Илай закрыл за собой дверь и пошел на меня, осторожно, словно охотник, который боится спугнуть животное. Вся комната зазвенела. Я застыла в середине гостиной, медленно потянулась за телефоном в задний карман, но Илай покачал головой.

– Бесполезно, – произнес он. – Связи нет.

Волосы на руках и затылке встали дыбом, вся комната превратилась в точку. Желание найти ответы, найти маму заменил базовый инстинкт. Бежать. Задняя дверь. Окна в спальне. Дыра в том же полу. Ближе всего была задняя дверь. В руке я все еще держала телефон – по его словам, бесполезный. Я бросила его ему в голову, он пригнулся, а я развернулась и рванула к задней двери. Три скачка, четыре, я схватилась за дверную ручку, но он догнал меня и захлопнул дверь у меня перед носом. Одновременно швырнув меня на нее. Он прижал меня лицом к деревянной поверхности и навалился всем телом.

Я почувствовала его дыхание на своей щеке.

– Не в этот раз, – прошептал он.

Он вонял потом и лежалыми сигаретами, я стала отбиваться. Заломив руку мне за спину, он еще крепче прижал меня к двери. Практически инстинктивно я ударила пяткой по его ступне, и он ослабил хватку, а я извернулась и попыталась снова схватиться за ручку. Но не успела открыть ее. Он снова прижал меня к двери и зажал мне шею рукой. Я не могла дышать. Я до крови расцарапала ему руку, в глазах помутнело, но внезапно он отпустил меня, тяжело дыша.

Я рухнула на пол, он сделал шаг на меня, и я приготовилась к удару в колени. Но вдруг издалека раздался мамин голос. Визг. Крик «нет». Все напряжение перешло от меня на нее. Я резко повернула голову в сторону коридора, в сторону подвала и, отвлекшись, не заметила, как в лицо мне прилетел кулак. Острая боль, голова отшатнулась от деревянной двери, и все потемнело.

Должно быть, прошло какое-то время, потому что, открыв глаза, я увидела перед собой Илая в панике. Я лежала у стены, а он пытался меня поднять.

– Вставай же, – мычал он.

Он вдруг отвернулся, а я попыталась понять, что произошло. Видимо, почувствовав, как напряглось мое тело, он подтянул меня вверх, чтобы я встала на ноги.

– Кто… где…

Я не сопротивлялась, когда он потащил меня в подвал. Не сопротивлялась, потому что знала, куда мы идем. Я падала, но на этот раз добровольно. Я делала это, чтобы на дне найти человека.





Глава 29




Когда мы, спотыкаясь, стали спускаться по лестнице, голоса смолкли. Сверху я видела только длинные тени на полу подвала, из светильников по углам шел тусклый свет. Его лучи были похожи на вытянутых привидений.

– Смотрите, кого я нашел, – гордо объявил Илай.

Я никого не могла разглядеть, но меня увидели.

– Нет! – Голос мамы эхом отразился от бетона и пеноблоков и прорезался сквозь подземный холод.

– Мама?

Дойдя до конца лестницы, я с трудом разглядела две тени и ее – нечеткое изображение сквозь слезы – и, вырвавшись из тисков Илая, кинулась к ней через подвал. Я бросилась к ней, почувствовала, как она вдохнула от неожиданности, – одной рукой она меня обнимала, а другой гладила по волосам, прижавшись лицом к моему уху. Она была такая тонкая, холодная, но все-таки настоящая и живая.

– Прости меня, – прошептала она. – Мне так жаль. – Она вся дрожала, и я обняла ее крепче.

Слегла отстранившись, я вдруг заметила у нее на лице синяки, на руках порезы и запекшуюся кровь под ногтями. Она потянулась к моей щеке, провела пальцами по следу от удара. Илай схватил меня сзади за рубашку, вытянув из ее объятий.


– Что ты с ней сделал? – донесся из угла низкий спокойный голос.

Мужчина вышел на свет, и я узнала человека, которого видела в ту ночь. Огромный, с изогнутым вниз ртом и глазами, такими же как у меня, будто отражение в зеркале. Сэмюэль. Имя Сэмюэль Лайтер бурлило по моим венам. Можно ли мечтать встретиться с кем-то и одновременно желать стереть его с лица земли? Похоронить в темнице маминой памяти и оставить там навсегда?

Его глаза бегали от меня к Илаю и обратно, он подошел ближе:

– Я спрашиваю, что ты с ней сделал?

В его голосе была какая-то почти гипнотическая медлительность. Он затягивал – к нему хотелось придвинуться ближе, прислушаться.

– Да ничего, – сказал Илай и выставил руки, как бы сдаваясь. – Просто поймал ее. Она была в доме, пыталась сбежать, но на этот раз я ее поймал.

Сэмюэль взял меня за подбородок и повернул лицо на свет. Его рука была жесткая, в мозолях, мне хотелось вырваться, сбросить ее, но, затаив дыхание, я сохраняла спокойствие. От него пахло кожей и чем-то резким, с привкусом бензина, и инстинктивно мне захотелось бежать. «Осторожно», – подумала я.

– Ты ее не только поймал, – сказал он.

Я почувствовала жжение и пульсацию на щеке, в голове гудело. Он сжал губы, бросил на Илая взгляд, от которого даже мне стало жутко, но затем посмотрел на меня с улыбкой.

– Значит, ты Келси. Наконец-то мы встретились. – Он говорил сквозь зубы с застывшей улыбкой, как кот, который держал в зубах птицу.

То, с чем я боролась, – гул в моей крови, – вернулось. Правда. Зеркало. Моя жизнь – клубок лжи, и вот тот темный подвал, из которого я появилась. Ложь, вшитая в каждую сказку на ночь, страхи, которым меня учили и которые должны были меня защищать, правда смотрела мне прямо в глаза. Ярость искала выход, руки сжались в кулаки.

– Сэмюэль, отпусти ее, – сказала мама, тоже сжимая кулаки.

Пока я не смотрела, Мартин схватил ее за плечи и не давал двинуться. Он был ниже Сэмюэля, а над губой у него красовался шрам. Но в остальном сходство было очевидное. Они были братьями, то есть он тоже мой родственник.

Вот она, родня по отцовской линии, чья кровь течет по моим венам. Если страх можно унаследовать, значит, и это тоже? Это не случайное стечение обстоятельств, а нить, пронизывающая их обоих и, возможно, меня тоже. Меня замутило, но не от страха. Не в этот раз. Сэмюэль послушал маму и убрал руку с моего подбородка. Но не двинулся с места.

– Скажи-ка, Келси. Ты знаешь, кто я?

– Да, – ответила я и почувствовала, как к горлу подступает кислота. Вторая половина меня. – Ты похитил мою мать.

Он глянул через плечо:

– Это ты ей сказала, Аманда?

Потом обернулся, уставившись на мой подбородок, нос, волосы. Снова повернувшись к маме, изобразил подобие улыбки:

– Она больше похожа на меня.

Мама нахмурилась. Конечно, она и так это знала. Она всегда видела его в моем лице. Что еще она видела, из-за чего ей так нужно было прятаться? Была ли я похожа на него тем, как говорила, как себя вела? Может, она учила меня быть похожей на нее, чтобы я не стала такой, как он? Мои глаза загорелись. Все загорелось. Мне хотелось вылезти из собственной кожи, стать кем угодно, только не собой.

Сэмюэль сделал шаг ближе, закрыв собой свет, как при лунном затмении, когда остается лишь тьма.

– Твоя мать воровка и лгунья, – обронил он ядовитые слова. – Ты не верь газетам. Она пошла с нами, потому что сама захотела.

– Потому что я ничего не знала! – закричала она за его спиной. – Я не знала, кто ты на самом деле!

Он покачал головой.

– Все ты знала, – сказал он. – Когда я предложил тебе уехать с нами, мы были вместе уже много месяцев. Месяцев. Мы с тобой одной породы, ты и я. Только я тебя понимал. Я спас тебя от твоей жалкой жизни. И вот как ты мне отплатила? Сбежала, прихватив наши деньги? Я тебя любил, Аманда. Правда любил.

– Нет, не любил. Не любил. Я была молода и наивна, и ты этим воспользовался. – Она показала на Илая. – Точно так же, как пользуешься им. – Она затрясла головой, повернулась к Илаю. – Не слушай его. Не надо. Возвращайся домой. Дома точно лучше, чем с ним. Еще не поздно…

Илай отпрянул от нее:

– Ты ничего про меня не знаешь.

– Я все про тебя знаю. Ты всего лишь мальчишка, который искал выход из плохой ситуации, и они тебя взяли к себе. Я права? Их жизнь, то, что они делают и просят делать тебя, – все это сначала кажется такой ерундой. Просто покарауль у двери. Просто не выключай мотор. Но вот что я тебе скажу. Все скоро изменится.

Илай замотал головой, но возражать не стал.

– Все уже изменилось, да? – спросила она.

Илай сунул разбитый кулак за спину. Сжал ноги, стиснул зубы:

– А я все знаю про тебя, Аманда Сильвиано. Ты украла их деньги и ребенка Сэма и убедила весь мир, что ты их жертва. – Он выпрямился и заговорил увереннее. – Они взяли меня к себе. Я сбежал из дома, а они взяли меня в отличие от всех остальных, и я ни на что их не променяю.

Сэмюэль улыбнулся:

– Видишь? Илай не такой, как ты. Он не такой слабак. Он нас не предаст.

– Хочешь узнать, что они с тобой сделают, если ты передумаешь? Когда ты узнаешь, чем они на самом деле занимаются, и захочешь от них уйти? – Она оголила плечо, показывая шрамы. Наклонилась к Сэмюэлю и закричала: – Когда я пыталась уйти, ты выжег мне спину! Лил на меня горящее масло по капле! А после запер в подвале! На много месяцев. Там не было ничего, кроме холода и баллонов с чистящим средством по углам. И пауков. Чертовых пауков повсюду. – От воспоминания у нее исказилось лицо.