Ошибка леди Эвелин

– Может, фаленотр слушается только ее? Или срабатывает, когда она берет его в руки? – предположил Хольм и многозначительно усмехнулся, глядя ему в глаза. – А что? В таких ручках я тоже был бы готов на все.

– Заткнись, – сдержав мгновенно вспыхнувшую злобу, резко сказал он.

– Ты чего, Эр? – состроил невинную физиономию проклятый оборотень. – Ревнуешь, что ли?

Он хотел ответить, но ощутил на плече руку Горна.

– Остынь, – тихо сказал друг. – Вполне возможно, что Лукас прав. Магия огня самая непредсказуемая из всех, а ее носители способны пробуждать в людях и предметах особые свойства, усиливая их в десятки раз.

Горн потер тусклый медяк, а Эрик вспомнил, что тот выглядел в руках Эви вовсе не таким жалким. И блестел как-то по особому.

– Значит, нам нужна Эвелин, – решительно сказала Кейт.

Нужна. Очень нужна. И с каждым днем все больше. Наверное, это и есть воздействие магии огня. Да, точно. Иначе как объяснить, что с ним происходит?

– Я ее приведу, – вызвался Лукас, а он снова почувствовал, как вспыхнуло внутри неконтролируемое желание ударить друга, и резко бросил:

– Нет!

– Нет? – удивление Лукаса было почти искренним, но он легко расслышал в голосе Хольма наигранные нотки и тот особый охотничий азарт, что выдавал заинтересованность волка.

Чтоб ему провалиться, этому ресову оборотню! Ни одной юбки не пропустит, уже и на Эвелин глаз положил! Видно, успел узнать обстоятельства его брака.

– Держись от моей жены подальше, волк.

А голос сипит. Плохой признак.

Рука потянулась за таблетками, но он переборол себя, сцепил зубы и беззвучно выругался. Не слабак. Справится.

– Так ведь вы с ней все равно того, не по-настоящему. А мне она сразу понравилась, всегда питал слабость к блондиночкам. Они такие… – Лукас не договорил и повертел в воздухе пальцами, а его будто подкинуло что-то и захотелось от души врезать проклятому оборотню, да так, чтобы тот кровью умылся, но он не успел. На плечо снова легла тяжелая рука.

– Я схожу, – негромко сказал Дерек. – Лукас, проверь пока внешний контур.

– Эрик, кофе? – ненавязчиво предложила Кейт, и ее мягкий голос успокоил беснующуюся тьму.

– Не надо, – отказался он, и вместо бонбоньерки достал портсигар.

Смотреть на Лукаса не хотелось. Горький дым прояснил мозги, но внутри все еще ворочалось то темное, что жило в душе с момента отравления и почти с ней сроднилось.

– Эрик, ты уверен, что речь в той балладе идет об Остене?

Кэтрин. Умница Кэтрин. Старается, пытается увести его от мыслей об Эви.

– С Иными ни в чем нельзя быть уверенным наверняка, – ответил он – Каждый раз, когда мы думаем, что почти прижали их, они исчезают. Знать бы, кто стоит во главе этой шайки, и какую магию они используют.

– Ничего, кто бы это ни был, рано или поздно он просчитается, – поигрывая брелоком, сказал Хольм. – И вот тогда мы его… того, – волк сделал красноречивый жест и ухмыльнулся.

– И все же, как думаешь, кому понадобилось развязывать эту войну? – не отставала Кейт.

Он собирался ответить, но тихий треск портала заставил отвлечься. И сердце почему-то забилось сильнее. Сейчас он увидит Эвелин. Как она на него посмотрит? Злится? Обижена?

Эрик сам не заметил, как перестал дышать, ожидая, что вот сейчас из-за спины Дерека покажется светловолосая головка Эви и…

– Ее нет в Бронене.

Голос друга звучит напряженно, и вроде, понятно Дерек говорит, а смысл не доходит.

– Что значит нет?

Откуда взялся этот холод?

– В замке только лукары. Верцхенов тоже нет.

Ушла. Все-таки ушла…

Пусто. Слова падают в пустоту – тяжело, гулко, как булыжники в заброшенный колодец. Обиделась.

– Перед этим в замке был огненный выброс большой силы, – продолжил Горн. – Во дворе валяется несколько использованных факелов, Торбен сказал, что жители Бромса хотели сжечь замок, но Эвелин его отстояла.

– Отстояла? Одна?

Перед глазами мгновенно возникла картина: разъяренные простолюдины, страшные в своем безумии, и стоящая против них маленькая тонкая фигурка.

Он так явственно увидел это, что руки сами сжались в кулаки и захотелось уничтожить мерзавцев, посмевших угрожать его жене. И ведь он ничего не почувствовал. Почему? Разве метка связи не должна была сработать?


Эрик прислушался к своей магии. Проклятье! Нет больше никакой метки. То ли Дарвен постарался, когда блокировал его силу, то ли Эви каким-то образом удалось от нее избавиться. Нет, она не могла. Эвелин хоть и обладает магией огня, но для снятия метки нужны знания, которых у нее нет.

– А с чего жители Бромса пошли против своего суверена? – удивленно спросила Кейт. – Раньше они боялись лишний раз на глаза тебе показаться.

– Думаю, до них дошли слухи о том, что все эти преступления – моих рук дело, – он зло усмехнулся. – Вот только, полагаю, без идейного вдохновителя не обошлось.

Эрик не верил, что простолюдины способны самостоятельно осмелиться на такое. Нет. Весь его опыт говорил, что за этим бунтом кто-то стоит.

– Я должен вернуться и найти Эвелин.

Он посмотрел на Горна, но тот отрицательно качнул головой.

– Нет, Эрик. Этим займется Лукас, у него для этого больше возможностей. К тому же, я заметил в Бронене следилки, люди Дарвена оставили на случай твоего возвращения. Так что сиди здесь и жди вестей из Остена. До следующего полнолуния остается двое суток, и если мы все правильно рассчитали, то и до следующего преступления – тоже.

– Твои парни уже на месте?

– Да. Там пока тихо.

Наверное, впервые в жизни он не знал, как поступить. Сердце настойчиво толкало в Бронен, искать Эвелин, но разум резонно возражал, что нельзя так глупо подставляться.

– Эрик, не волнуйся, мы с Лукасом найдем Эви, – уверенно сказала Кейт. – Скорее всего, она просто испугалась за детей, и увела их из замка.

Да, скорее всего. Кэтрин права. Только почему же на душе так паршиво? А что, если Эвелин не вернется? Или с ней что-нибудь случится? Она ведь постоянно влипает в неприятности.

«На ней твоя защита, – осадил его внутренний голос. – Глупо дергаться».

Да. Глупо.

«Хольм ее найдет. Даже для оборотня у него исключительный нюх».

Так и есть. Только не заведет ли его этот нюх куда не надо? Вон как об Эви говорит, чуть ли слюна не капает, что, если волк посмеет… Проклятье!

– Эрикен?

Горн глядел на него с тревогой.

– Хорошо. Подождем, – кивнул он и заставил себя спокойно смотреть на то, как исчезают в портале Кейт и Лукас.





***


Я поставила чашку на стол и провела пальцем по ее отбитому краю.

– Миледи, может, еще чаю?

Голос теры Верцхен звучит робко, словно женщина не уверена, что делать и что говорить. Бедная. Не ожидала, что придется «саму графиню» в своем домике принимать.

Я отвлеклась от разглядывания светлых щербинок на потрескавшейся от времени керамике и заставила себя улыбнуться.

– Благодарю, тера Альма. Не хочется. Девочки уже легли?

– Да, миледи.

– Ну и вы идите отдыхать. А я еще немного посижу.

Тера Верцхен переступила с ноги на ногу, помялась немного, но потом попрощалась и ушла, оставив меня в крошечной кухоньке своего дома, а я подперла голову кулаком и снова уставилась на отбитый ободок затертой голубой чашки. Мысли вернулись к тому моменту, когда мы с лукарами вошли в замок и обнаружили, что дети и тера Альма и не думали никуда уходить.

– Вы почему не уехали с тером магом? – напустилась я на них.

– Мы без вас и шагу не сделаем, миледи, – упрямо заявили Верцхены. Ларс даже на цыпочки приподнялся и грудь выпятил, стараясь казаться увереннее и взрослее.

Не сделают. Достаточно было посмотреть на рыжее семейство, чтобы понять, что так оно и будет. Только и оставаться в Бронене небезопасно. Пусть сейчас бунтовщики ушли, но кто знает, на что они способны? Как защитить детей и еще не отошедшую от нападения Иду?

Вот так мне и пришлось погрузить Верцхенов в мобиль и поехать в их старый домишко, поражаясь про себя прихотям судьбы. Забирая семейство в Бронен, я думала, что помогаю им, и что в замке они будут в безопасности, а оказалось совсем наоборот.

В памяти снова возникли события последних часов – беснующаяся толпа, такой же беснующийся огонь. А потом мысли опять вернулись к Каллеману. Да что там! Они все время к нему возвращались. Как и к старой балладе. «Черная гроздь, алая кровь…» А что, если я ошиблась, и между стихами и убийствами девушек нет никакой связи?

Я потерла ноющие виски. Бедная моя голова, удивительно, как она еще не лопнула от всех этих мыслей?

Тихий стук в окно заставил насторожиться.