Оттенки моего безумия

Я должен сказать лучшему другу, что испытываю к Хейли. И пусть он сейчас под кайфом, я знаю, что Дез запомнит мои слова. Он поймет меня, и наши отношения вернутся в прежнее русло. Никто не заменит мне Деза, мы были всегда рядом с тех пор, как поступили в университет. Никто не сможет меня понять, как он. И хоть я не делюсь с Дезом, это не мешает… не мешало нашей дружбе. Сейчас я уже ни в чем не уверен.

Просто хочу, чтобы он знал: я всегда рядом, всегда приду на помощь, найду его, где бы он ни был. Наша дружба – это больше, чем просто обсуждение женских задниц.

Дез незаменим. Потеряв его, я никогда не найду и приблизительно похожего парня. Я люблю его, как родного брата. Его имя похоже на имя моего кровного брата, и поначалу меня это бесило. Но сейчас я понимаю, что мне дан человек, который является светлым двойником Джеза.

– Ты знаешь, ни одна девушка не заменит дружбу с тобой. Проводя с ними ночи, я возвращался к тебе с трезвыми мозгами. Даже Тила, которая мне искренне нравилась, не смогла даже чуточку с тобой сравниться. Тебе не о чем беспокоиться, Дез.

Он кивает, извиняется за всю ту муть, которую наговорил, и достает косяк, который лежал в старой тумбочке на другом конце веранды. Ее поставили сюда как раз для того, чтобы хранить там наркоту. Нас нельзя назвать осторожными, и нам предельно плевать, если ее кто-нибудь найдет.

Спустя пару минут мы уже делим один косяк на двоих. Выдыхая едкий дым, я успокаиваюсь. Ничего и никого не нужно. Ни Хейли, ни Джеза, ни Вселенной. Курение похоже на спасателя, который затуманивает мозг. Дез окончательно расслабился и смеется даже с того, что не кажется веселым. Но мне нравится видеть друга беззаботным, это возвращает меня в не такое уж и далекое прошлое, когда мы, заядлые пофигисты, ходили по улицам и кричали самые грязные ругательства, потому что в тот момент мир казался никчемным по сравнению с нами.





* * *


Утром я получаю сообщение с неизвестного номера, но сразу понимаю, кто его написал. Сидя на кровати, укрывшись одеялом лишь по пояс, я читаю несколько раз три предложения.

Сегодня. В темной комнате. В двенадцать часов дня.

Стоит ли мне брать нож и сразу убить Джеза за то, что он сделал с Хейли? Ночью, когда мы целовались, было не слишком приятно проводить рукой по ее бугристому бедру, ощущать под ладонью еле заметные следы от ногтей брата. Но не ее кожа вызывает у меня отвращение, а Джез. Никакие шрамы не испортят сладость и красоту ее тела.

Естественно, занятия я пропускаю. Опять. Хейли едет в университет с Дезом, и прежде чем они покидают дом, я прошу его забрать девчонку после занятий, подбросить на работу и привезти обратно, если я к этому времени не вернусь. Дез спрашивает, куда я собрался, а я без малейшего колебания отвечаю, что спешу к матери, которая приболела.

Оба понимающе кивают, и во рту проступает горечь от вранья.

К назначенному месту я еду напряженный и угрюмый. Даже представить не могу, что скажу брату. Мне не хочется даже видеть брата. Я мог бы позвонить в полицию и сообщить, что нашел преступника. Хейли предупредила меня, что Джез теперь в розыске. Но сначала я хочу узнать, что ему от меня надо. Иначе я не смогу жить спокойно.

Завернув за угол, торможу и, сделав пять глубоких вдохов, выхожу из машины. Передо мной возвышается огромное, наполовину заброшенное многоквартирное здание. Раньше моя семья жила здесь, но затем людей эвакуировали. Дело в том, что это место называют «Дом-смертник». Он расположен на непригодной для строительства земле, поэтому может в любой момент рухнуть. Почему тогда он все еще не опустел? Да потому что здесь живут бомжи и ошиваются наркоманы.

В нашей бывшей квартире была пустая комната. В послании он четко дал понять, что именно в нее я и должен попасть.

Оказавшись в квартире, я смотрю на нужную мне дверь и, немного помедлив, все же распахиваю ее и тут же падаю.

– Привет, братец! – радостно восклицает Джез.

Он толкнул меня. Всегда нападает со спины, ведь он ни на что не годный слабак.

Опираясь на руки, я трясу головой. В воздух поднялся плотный слой пыли, которая теперь поблескивает в свете окна. Я пытаюсь встать, но меня резко бьют ногой по ребрам, и я откатываюсь в сторону.

– Я вроде сказал тебе привет, – ожесточенно произносит Джез и подходит ко мне, собираясь снова ударить.

Но я беру себя в руки и вскакиваю прежде, чем его кулак сталкивается с моей челюстью.

– Сдохни, – рычу я вместо приветствия и бью брата в живот. Он скрючивается, но я не спешу со вторым ударом. – Что тебе надо от меня? И зачем ты мучил Хейли?

– Она красивая, а я люблю видеть, как красота превращается в уродство. Это завораживает, – шипит он и выпрямляется. – Ты, мой дорогой и любимый братец, забыл про меня, как и наша продажная мамаша.

Его слова выводят меня из себя, и ярость застилает глаза. Я кидаюсь на Джеза, но он отталкивает меня без особых усилий. Он старше и всегда был сильнее меня, как бы я ни старался убедить себя в его никчемности.

– Не смей говорить так о маме, неблагодарная мразь! – рычу я, а он смеется.

– Как легко тебя раздразнить. Должен признать, ты в гневе – самое забавное, что мне когда-либо приходилось видеть.

– Ты еще не видел меня по-настоящему злым, – с усмешкой произношу я в ответ.

Меня лучше не сердить, потому что успокаиваюсь я очень долго, и от моей грубости могут пострадать близкие мне люди… В том числе Хейли.

– Ты остался таким же слабым.

– Что тебе нужно от меня?! – вкладывая в эти слова всю ненависть к брату, кричу я, и они эхом разносятся по пустой, безжизненной квартире.

– Хочу, чтобы ты понял, каково это – находиться в тюрьме так долго.

– Не я сажал тебя за решетку.

– Но ты остался свободен, даже когда пять лет назад тво… – Я не даю ему говорить, подлетаю и толкаю к стене.

Я застал Джеза врасплох и, не упуская момента, со всей силы бью его по лицу кулаком. Он падает, капли крови капают на грязный бетон. А потом я слышу смех. Ужасный смех. Брат продолжает лежать на полу, его плечи трясутся не то от смеха, не то от беззвучного плача. Мне плевать на него, на то, что он сейчас чувствует.

Этот человек причинил мне боль, обидев Хейли, хотя этой боли я не заслужил. Джез рушит все, к чему притрагивается, в этом мы похожи. Мне больно видеть, как брат с каждым днем увядает все сильнее и сильнее, его мозг поражен. Он урод, но как бы сильно я ни желал его смерти, никогда не смогу убить того, в ком течет кровь моей матери. Где-то в глубине души я все еще люблю брата.


– А ты знаешь, что мне хотелось сделать с Хейли? – спрашивает он, по-прежнему сидя на бетоне и проливая на него кровь. Я не отвечаю. – Изнасиловать, чтобы ты снова вспомнил о той твари. Я хотел снять на камеру, как вхожу в нее, чтобы ты слышал каждый крик, срывающийся с ее губ. – Снова безумный смех.

– Я отправлю тебя в ад голыми руками, если ты попытаешься даже просто посмотреть в ее сторону. Хотя ты ее больше не увидишь. Я не позволю! – цежу каждое слово.

В какой-то момент слышится вой сирен. Пока Джез описывал, что хотел сделать с Хейли, я незаметно вызвал полицию.

Брат резко поднимает голову и гневно смотрит на меня, а после толкает и выбегает из комнаты. Я несусь за ним, собираясь не дать ему скрыться от копов, но он слишком быстр. Он направляется не вниз, а вверх. Открыв тяжелую дверь на крышу, он исчезает за ней. Я останавливаюсь, чувствуя, как ветер окутывает мое тело. Брата мне уже не догнать. Он вскакивает на пожарную лестницу и, улыбаясь мне, кричит:

– Увидимся в преисподней.

По моей щеке катится одинокая слеза, а потом глаза становятся сухими. Я могу погнаться за Джезом, но в этом нет смысла. Он все равно сбежит. Он все равно сильнее.

Вместо того чтобы вернуться и объяснять все полиции, я иду к лестнице. Какая ирония: такое чувство, словно я собираюсь спуститься в ад, где мне самое место. Вместе с моим психованным братом.





Оттенок двадцать первый

Хейли




Повернув из-за угла, я сразу же торможу, видя Зака и Рамону, стоящих у входа в столовую. Парень подпирает ногой стену и держит руки на талии Рамоны. Они улыбаются друг другу, что-то обсуждают. Хочется убежать как можно дальше от этого места, ведь я совсем не планировала сталкиваться с этой парочкой.

Однако они меня замечают, и их улыбки сразу меркнут. Сейчас они смотрят на меня неприязненно, будто хотят испепелить. Сглотнув, я уже собираюсь развернуться и сделать ноги. Но Зак меня окликает.

– Как твои дела? – на удивление искренне интересуется он.

– Нормально, а ваши? – говорю я, подавляя желание ретироваться.

Я знаю, что нельзя по ним скучать, но я не могу выкинуть из головы прошлое и то время, когда они поддерживали меня в трудную минуту. Память о недавнем прошлом еще свежа, и навряд ли когда-нибудь это изменится.

– Тоже, – отвечает Рамона.

Наступает неловкая тишина. Никто не собирается уходить или как-то разряжать обстановку. Мы ждем, когда кто-нибудь что-нибудь скажет, и я точно знаю, что первое слово не за мной. Судя по тому, как Зак и Рамона переглядываются, они хотят задать вопрос или же просто что-нибудь сказать. Наивная сторона моей души надеется, что они попросят прощения и все вернется на круги своя.

Я забуду все обиды и побегу к ним. Обниму крепко и заплачу от счастья. Эти двое незаменимы, только они могут понять меня, ведь только перед ними я обнажала свою душу. Мне хочется вернуть нашу дружбу так сильно, что становится больно внутри. Нужно срочно остыть, пока я не сорвалась и не извинилась за все первая.

Но то, что Зак говорит, чуть не сбивает меня с ног. Это больнее всего того, что сделал со мной Джез. Удар прямо в сердце.

– Надеюсь, что «братья» вскоре поймут, что подстилка из тебя никакая. Ты же бездарная, никчемная псина! – И это сопровождается смешками, после этого они заливаются громким, нарочитым смехом и заходят в столовую.

Прижав ладони к груди, я пытаюсь успокоиться. Мои губы дрожат, глаза наполнены слезами. Только сейчас понимаю, что фраза «от любви до ненависти один шаг» очень правдива. Конечно, Зак и Рамона не ненавидят меня. Они просто пытаются нанести удар побольнее, когда всплывает такая возможность.

Я уже не девочка, так когда же перестану быть такой глупой и доверчивой? Где моя стойкость? Где способность давать отпор? А ведь до недавнего времени у меня было и то и другое. Но после встречи с Блейном я стала хрупкой и слишком мягкой.

А может, я просто устала? Устала от проблем? Может, мне просто нужен хороший отдых? Я стану сильнее, после того как все неудачи закончатся. Стану грубее и холоднее. Как Блейн. Я научусь быть жестче, и общение с Блейном этому поспособствует, потому что только с ним у меня происходят сильные эмоциональные скачки.

Топнув ногой, как маленький ребенок, я разворачиваюсь и, вскрикнув, отскакиваю в сторону, приложив ладонь к сердцу. Передо мной стоит Джаред, скрестив руки на груди, и смотрит на меня с сожалением. Конечно, он услышал слова Зака. Мне становится стыдно, что я не постояла за себя. Я позволила оскорбить себя, а это первый признак слабости.

– Они не правы, – говорит парень, смотря прямо мне в глаза.

По телу пробегают мурашки. Джаред кажется еще более мрачной личностью, чем Блейн. Если взгляд Телтфорда вызывает желание скинуть с себя одежду, то взгляд Блефа вызывает желание втянуть голову в плечи от страха.

– Я знаю, – вру я.

Пожалуй, Джаред самый красивый из всех членов братства. С такими чертами лица его запросто могут взять в модельное агентство.

– Идем, – он хватает меня за руку, – Дез не сможет отвезти тебя домой, он опять поссорился с Нелли, поэтому я беру тебя под свое крыло. Ты же не против?

Качаю головой, но, понимая, что он этого не видит, коротко отвечаю:

– Нет.

В его машине витает приятный запах кокоса, и это немало меня удивляет. Я всегда думала, что парни не любят сладкие ароматы. Видимо, заметив мое замешательство, Джаред спешит объяснить:

– Прости, здесь была Мэллори.

– Кто такая Мэллори? – нахмурившись, спрашиваю я.

Мне это имя совершенно незнакомо.