Подмастерье смерти

— Рада, что тебе понравился подарок.

— Лю-лю.

Бэлла глубоко вздохнула, потом снова просияла и начала плясать на месте. Она, кружась, подошла к домику, погладила его, захлопала в ладоши, достала маленький, похожий на трон стульчик и громко расхохоталась.

— С подарком мы в яблочко попали, — сказала Ева.

Бэлла оглянулась, заулыбалась и протянула руку той девочке, которая покушалась на ее домик, — пригласила вместе поиграть. Ева в изумлении застыла на месте.

«Маленькая, а уже мыслит, — подумала она. — Как все сложно в этом мире!»

Подарили желанный подарок — хочется его рассмотреть, насладиться. Обязательно поблагодарить того, кто помог осуществить мечту. Ну а потом наступает момент, когда хочется поделиться своим счастьем.

Как тут понять, что важнее — гены или воспитание? Природа всегда связана с риском. Невозможно предугадать, как карта ляжет. Какие черты нам передадутся. Воспитание может быть хорошим или плохим. Одному попадаются мудрые родители, другому — сумасшедшие. И все же.

Перед Евой сейчас был годовалый ребеночек. Милый, наивный, но уже с характером. Там и ум, и железная воля, и сострадание. Даже чувство стиля. И свое предназначение.

Откуда это все берется в таком маленьком человеке?

— Вы просто в десятку попали с этим домиком, — произнесла Пибоди, прихлебывая розовый коктейль. Она остановилась рядом с Евой и тоже стала наблюдать, как Бэлла играет со своими друзьями в кукольный домик. — Потрясающий. Как все разойдутся, сама его рассмотрю. — Она отпила еще глоток. — Отличный день.

— Ну, как сказать… — начала Ева.

Вдруг у нее зазвонил телефон.

— Черт!

Она перевела звонок в текстовое сообщение — слишком много народу вокруг.

— Черт! Мне надо уйти.

— Вызов, что ли? Мы же не на дежурстве.

— Нет. С Уиллоу Маки проблемы.

— Скажу Макнабу.

— Нет. Вы оставайтесь. Просто надо порядок навести. Если что-то серьезное, я напишу. Черт! Извинись за меня перед Мэвис. — Ева огляделась, ища глазами Рорка. А он уже нес ей пальто. — Скажи, я ей потом позвоню.

Она схватила пальто и поскорее вышла, пока никто не успел задать лишние вопросы.

— Что там стряслось? — поинтересовался муж, выходя вместе с ней.

— Полицейский ранен. В больнице. Представитель органов опеки в истерике. Надеюсь, мне сейчас все подробно объяснят, — добавила она. — Я просто в бешенстве!





Эпилог




Сообщение пришло от офицера Шелби, поэтому Ева приказала ей спуститься на служебную парковку и дожидаться там. Когда они приехали на место, Шелби стояла возле парковочного места Евы, будто охраняя его от посягательств.

— Лейтенант, извините, что побеспокоила вас в выходной.

— Ничего страшного. Докладывай.

— Заключенная сидит в камере. У нее мелкие травмы. Первую помощь оказали.

— Ее сегодня же следует отправить в «Рикерс». Охрану по максимуму.

А пока Ева решила лично спуститься в изолятор.

— Как там пострадавший офицер?

— Наверное, уже в больницу привезли. Медики сказали, ранения серьезные, но жизни ничего не угрожает.

— Я сама его прибью! Как, черт возьми, обвиняемая смогла до оружия добраться?! И почему ты здесь сегодня, кстати? Без формы. Значит, не на службе?

— Нет, мэм. Я не дежурю сегодня. Зашла за Мэри Кейт Франко. Она фельдшер. С утра в изоляторе работала. Мы с ней дружим. Договорились в кино сходить. Я спускалась в изолятор. Вдруг услышала, кто-то переругивается.


Зашли в лифт. Ева отдала команду спуститься в зону, где располагались камеры предварительного заключения, ввела спецкод.

— Продолжай.

— Услышав звуки перебранки, я достала служебное оружие и вошла в изолятор. Офицер Минкс лежал на полу, истекая кровью. У него были раны на лице и на теле. Джессика Громер, — как позже выяснилось, назначенный обвиняемой представитель органов опеки, — сидела на полу, истошно кричала. Обвиняемая надвигалась на Франко со скальпелем в руках. Фельдшер пыталась защищаться, как могла, — схватила утку и шприц. Я крикнула обвиняемой, чтобы та бросала оружие, она попыталась схватить Франко (наверное, для прикрытия или в качестве заложника), но она ее к себе не подпустила. Тогда подсудимая попыталась напасть на меня. Я в нее выстрелила. Ранила.

Шелби прочистила горло.

— Я задержала подсудимую, а Франко тут же бросилась к офицеру Минксу — осматривать и обрабатывать раны. Представителю опеки Громер я в грубой форме приказала перестать кричать. Громер дала понять, как только ситуация будет под контролем, она подаст на меня рапорт.

— А какие грубые выражения вы использовали, офицер?

— Ну, в порыве ярости крикнула ей, чтоб заткнулась, а не то придется и в нее стрелять.

— Отлично. Как твой начальник советую не обращать внимания на идиотские рапорты всяких недоумков.

— Спасибо, лейтенант.

— Как Уиллоу Маки оказалась в изоляторе?

— Я обратилась к Громер и Франко с тем же вопросом. Офицера Минкса не удалось спросить, его в больницу увезли. Отчет еще не успела составить.

— Расскажите устно. Потом все распишете.

Ева вышла из лифта, кивнула охраннику у большой стальной двери.

— Обвиняемая решила воспользоваться услугами представителя органов опеки. Та прониклась к ней сочувствием и подала протестное прошение.

— Это не поможет. Продолжай.

— Во время их встречи обвиняемая пожаловалась, что у нее все болит от полученных в ходе задержания травм. Сказала, все из-за полицейского произвола.

— Ах-ах. И?

— Обвиняемая упала. Заявила, что ей нечем дышать. Представитель органов опеки позвала на помощь, и офицер Минкс отвел девочку в изолятор. Франко попросила офицера помочь заключенной забраться на стол для осмотра, привязать ее. Тут Громер вмешалась. Заявила, что заключенная ранена, что она еще ребенок и что, мол, мы могли бы проявить хоть немного сострадания. Заключенная пошатнулась. Будто у нее голова закружилась. Сбила поднос с инструментами. Наклонилась вперед, сделала вид, что ее вот-вот вырвет, стонать начала. Офицер Минкс попытался помочь. По словам присутствовавших, девчонка каким-то образом умудрилась из ящика стола незаметно вытащить скальпель. Ни Громер, ни Франко не успели отследить. Когда офицер Минкс в очередной раз над ней склонился, чтобы поддержать, она полоснула его по лицу. Чуть глаз не выколола. Пырнула его в шею, в грудь, потом оттолкнула, он упал. Она стала наступать на Франко. И в это время как раз пришла я, мэм.

— Ясно. Отличная работа, офицер. Подождите здесь.

Ева подошла к копу у железной двери и, хотя они были знакомы, показала свой жетон.

— Пропустите нас втроем. Даллас, Рорк, Шелби.

— Кому это вы решили воскресный визит нанести?

— Маки. И к отцу, и к дочери зайдем.

Охранник зарегистрировал их имена, назвал нужный сектор и номера камер, распахнул дверь, снабженную новейшей системой безопасности. С электронным ключом, со сканером отпечатков рук и сетчатки. А также с паролем, обновлявшимся дважды в день.

Внутри имелась еще одна дверь, у которой также стояли несколько охранников.

Преодолев вторую дверь, они оказались в длинном коридоре, по обе стороны которого располагались ряды камер. Заключенных было очень много. Некоторые сидели в общих камерах. Кое-кто — по одному или по двое. Большинство из них дожидались отправки в тюрьмы. Несколько человек — предстоящего суда.

Блок с особо опасными преступниками располагался за еще одной дверью. Дежуривший возле этой двери охранник внимательно посмотрел на Еву, потом на Шелби.

— Как там Минкс?

— Говорят, в норме, — ответила Шелби.

Он удрученно покачал головой:

— Только-только из академии. Ему для начала патрульным поработать год-два. Нет — сюда сразу отправили. Третья камера слева.

Уиллоу сидела в маленькой одноместной камере. Койка, привинченный к полу унитаз без крышки и умывальник на стене. Больше ничего.

— Я не буду с вами разговаривать.

— А что ты мне еще можешь сказать? — ответила Ева. — Просто заглянула напоследок. Тебя сегодня в «Рикерс» отправят. Собирай барахлишко.

— Не поеду я туда.

— До тебя, видимо, еще не дошло, что свобода закончилась. Больше твои желания никого не интересуют. Офицер, хотела вам показать, кого вы помогли задержать. Здесь ей самое место.

— Органы опеки меня вытащат отсюда. Громер пообещала. А как только освобожусь…