Последняя игра чернокнижника

И, разумеется, он расслышал. У двери остановился и заявил со смехом:

— А ты быстро отошла от последней встряски. Честно говоря, я думал, что хоть немного понял твой характер — и тебя должно было раздавить ощущением собственной беспомощности. Но ты какая-то… недодавленная. Однако так даже лучше, мне нравится твоя живучесть.

— Слава богине! — я не смогла сдержать улыбку. И ответ подходящий, и недавнее богохульство прикрыла.

— Не так, — он сделал короткий шаг ко мне. — Богине.

Я не поняла, в чем он меня поправил. Он это уловил и вскинул палец. Прочертил в воздухе какой-то знак, который засветился красным. Я с удивлением всмотрелась — значок напоминал те, что я видела в книге. Перевод дошел не сразу, но дошел — это слово «Богиня» и как будто даже с большой буквы. Но в чем моя ошибка?

— Богиня, — объяснил он. — В твоем слове она звучит как неодушевленный предмет. Это отличие никто, кроме верховных айхов не уловит, но лучше научись говорить правильно.

Я вообще не понимала, чего он от меня хочет. Все равно что глупый спор между верующими и знатоками грамматики — с какой буквы слово писать. Он, видя мою неспособность, отмахнулся:

— Потом как-нибудь смогу объяснить. Забыл, что ты нашим языком не владеешь. В общем, я буду занят в связи с празднованиями.

— Уедете из замка? — поинтересовалась буднично, однако внутри радовалась, что смогла скрыть от него еще одно умение.

— Завтра. Во дворце тоже празднуют, мне надо хотя бы появиться — показать, что я послушный слуга короны и все такое.

Я догадалась:

— Вы увидите айха Ноттена? Он тоже там будет?

— О, я смотрю, кто-то захотел составить мне компанию?

— Нет, я не в этом смысле, — немного смутилась я. — Просто… забейте.

— Кого?

— Не меня желательно, — я вздохнула. — И привет передать не прошу, все равно же не выполните.

Его отчего-то во мне вообще все смешило:

— Да нет, если хочешь — собирайся завтра со мной. На прием тебя не пустят, но поторчишь в комнате для слуг. Хотя вряд ли айх Ноттен будет заходить в комнату для слуг. Зато по пути туда и обратно сможем пообщаться.

Скривилась. Айх Ноттен за несколькими дворцовыми стенками и айх Ноттен через несколько километров — один хрен. А вот путь туда и обратно вполне реальный, как и неприятная компания во время. Я отрицательно качнула головой. Ринс все верно понял, хотя и сделал неожиданный вывод:

— Рад, что хотя бы чувства ко мне перевешивают чувства к Ноттену. А знак не имеет значения…

Он осекся, поскольку в дверь на полном ходу влетела Китти, возвещая радостно:

— Кати, я уже договорилась с Лайзой, завтра мы прямо с утра в город… — она заметила моего гостя и согнулась почти до пола, залепетав таким высоким голосом, какого я от нее не слышала: — Господин! Прошу простить, я не знала, что вы здесь! Простите глупую рабу, что прервала ваши речи! Извините за недостойное поведение! Я зайду позже…

Так и не разгибаясь, она умудрилась вынырнуть из спальни, очень смешно притом передвигая всеми четырьмя конечностями и изображая полное раболепие. Ринс сопроводил взглядом ее тылы и весело заметил уже после того, как захлопнулась дверь:

— Видишь, Катя, как примерно разговаривают со мной те, кто находится в твоем статусе? Не замечаешь отличий?

Я недоуменно пожала плечами:

— Да нет, я с вами вроде бы так же разговариваю… — подумала немного и добавила уверенно: — Господин.

Он ушел, разражаясь на ходу непонятным смехом. Итак, я свободна! Пусть и всего на два дня. С удовольствием потерла руки. Не забыла запереть дверь и вынула свои листы. Теперь надо описать и этот разговор, пока свеж в памяти. Раз уж поставила себе задачу — буду исполнять ее со всем рвением. Или пока не придумаю развлечения получше.

Я закончила на советах друзьям… Но эта мысль уже не продолжилась, а новая не начиналась. Пока соображала, решила по памяти нарисовать тот знак, который Ринс в воздухе начертил. К собственному удивлению воспроизвела его без проблем, лишь диктуя мысленно «богиня». А потом и одну закорючку чуть продлила — вот, теперь получилось «Богиня» — как нечто одушевленное и очень могущественное. Красивый знак, а моя память впечатляет. Я себя и раньше тупицей не считала, но вот такой иероглиф, с первой же попытки… Мне даже показалось, что я что-то почувствовала, рассматривая этот значок, чего не ощущала при чтении здешней книги. Вдруг в этом слове есть какая-то магическая подоплека? Или она появилась, поскольку показал мне его сильный маг? Отвожу взгляд — и легкая дрожь в груди пропадает, смотрю на знак пристально — она едва заметно поднимается. Быть может, среди их слов есть те, которые содержат в себе магию, или автор написанного ее вкладывает, если у него самого есть сила?

Руки задрожали от волнения, а план выстраивался независимо от этой тревоги — смелый, безумный, притягательный и опасный. Мне нужна любая книга по магии или записи Ринса. Скорее всего, подойдет что угодно, написанное его рукой. И его завтра не будет в замке! Как бы так к нему в покои пробраться, чтобы…

В дверь поскреблись на грани слышимости. Что-то очень сомневаюсь, чтобы Ринс так жалобно скребся.

— Китти, это ты? — я спросила громко.

— Зависит от того, одна ли ты, — ответила она тихо.

Усмехнувшись и снова отправив листы в «тайник», я открыла дверь. Осмотрела красное лицо подруги и уточнила с подозрением:

— Китти, ты опять рыдала?

Девушка влетела в мою комнату и еще разок на всякий случай огляделась, объяснилась только после:

— Сейчас-то был серьезный повод! Я перепугалась до… как там у вас в диких землях говорят? Да, точно, до чертиков!

— Чего именно? — я не понимала. — Ты думаешь, что айх убивает слуг за то, что они в комнаты к другим слугам вбегают или за подобную ерунду? Серьезно? Тогда я ему сочувствую — не напасешься рабсилы.

Но Китти качала головой и старалась не всхлипывать:


— Я о тебе забеспокоилась, глупая! Зачем он приходил?

Я немного удивилась.

— Да просто предупредил, что на две ночи мои рассказы о диких землях откладываются.

— И он совсем ни за что на тебя не злится? — девушка прищурилась.

— Вроде бы нет. Ты разве не слышала, как он смеялся, уходя?

— А-а! — она тут же воспрянула духом, вмиг забыв о панике. — Тогда перейду к делу! Едем завтра в город на повозке. Поговаривают, что Ратия выдаст по монетке всем послушным рабам — в честь праздника. Тогда еще и на ярмарку заскочим!

Но мне нужно было остаться в замке. Потому я изобразила раздумья и отговорилась:

— Поезжай без меня, Китти. Я лучше весь день в кровати поваляюсь, не так уж часто здесь выходные дают, чтобы хоть шаг от подушки сделать.

Но подруга хмуро смотрела на меня, словно ждала, что я сама передумаю, без дополнительных аргументов. И поскольку не дождалась, сделала шаг ко мне и заговорила с несвойственным ей нажимом:

— Мы завтра едем в город. Почти все уедут. Кто-то свои семьи навестить, а кто-то просто поглазеть на столичные празднования.

Еще лучше! Если отсюда все испарятся, то мой план станет выполнить проще. Я покачала головой, но Китти шагнула еще ближе и снизила тон:

— Кати, мы просто поедем туда и, если получится, вернемся послезавтра. Если Ратия нам выдаст по монетке, то точно хватит на постоялый двор. Да и не зря я с другими договаривалась — снимем одну комнатку хоть на десяток человек. Какая нам разница? Мы же не какие-нибудь наложницы, чтобы тесноту не пережить!

— А это еще зачем?

Ее явно затормаживала моя непонятливость и необходимость объяснять какие-то вещи, казавшиеся ей очевидными. Но все же снизошла, хотя начала говорить как с малым ребенком:

— Кати, сегодня первая ночь Богини, в которую айх Ноттен проводит ритуалы уважения и приветствия. Сны в эту ночь будут у всех сладкими, потому лучше лечь пораньше, а проснуться попозже, получить всю благость от сильнейшего за год ритуала. А завтра — вторая ночь…

— И что? — меня уже раздражала ее медлительность. — Я из диких земель, забыла?

Она даже отступила, впервые оглядывая меня с подозрением.

— В диких землях тоже чтят Богиню… Иначе не было бы уже никаких земель. Во вторую ночь Богиню кормят — приносят ей жертвы. И уж конечно, этим будет заниматься черный айх. Отгадай где.

— Жертвы? — у меня сердце похолодело. — Человеческие, как я понимаю, иначе бы ты так носом не сопела?

— Разумеется! Завтра после дворцового приема господину выдадут нескольких человек, осужденных на смерть. Они и будут принесены в жертву. Но ты точно хочешь остаться здесь во время этого ритуала? А если Богиня не насытится? Не возьмет ли господин первого, попавшегося под руку? Нет, ладно если бы ты была наложницей, которых он сам выбирал по их красоте, или Ратией, на которой держится все хозяйство, или крылатым эйохом…

— Я поняла твою мысль, — перебила я с содроганием. — Жуть какая. Выходит, что айх Ринс под религиозную традицию еще и свою страсть к убийствам удачно подвел?

— О чем ты говоришь? Если Богиня будет довольна и сыта, то подарит на год вперед земле и бабам плодовитость, а избранным — магию.

Я просто глядела на нее круглыми плошками глаз. Они тут совсем крышей поехавшие. До сих пор я признаков фанатизма не замечала — да, Богиню упоминали присказкой в бытовой речи все, но никакой дополнительной атрибутики. Нет здесь и монахов с больными глазами, никто в религиозный экстаз не впадает. Они только раз в год людей во славу ее убивают, а потом опять преспокойно живут до следующего «праздника». Ринсу, само собой, только в радость — замочить нескольких людей под шумок…

Но я все же решила остаться в замке — мало ли, как скоро еще представится такая удачная возможность? Вряд ли в какой-то другой день здесь может быть так же безлюдно. Подругу многократно заверила, что из своей комнаты даже не выйду, так что под руку айху не попадусь. Она, успокоенная, все-таки ушла, чтобы «провести благостную ночь».

Странно, но ночь действительно выдалась приятной. Я почти физически ощущала магию айха Ноттена, которая накрывала каждого человека далеко от его башни. Сны были волшебными, а утром хотелось летать от заряда бодрости и хорошего настроения. Силы откуда-то прибавились, злиться не получалось даже от мыслей о Ринсе, и все на свете казалось выполнимым. Вот такое бы Ноттен почаще устраивал!





Глава 17




После обеда замок действительно опустел — все разъехались или разошлись, бережливо припрятав монетку от Ратии на более нужный случай. Я долго в окно рассматривала двор, тоже почти безлюдный. На одной из башен разглядела крылья эйоха — видимо, главная охрана осталась в замке.

На обед повара просто выставили на один стол овощи и закуски, приготовленные еще с вечера, с удивлением глянули на пару шатунов, оставшихся в замке, после чего тоже разбежались. Долго тянуть было нельзя, я не имела представления, когда Ринс вернется. По лестнице шла расслабленно, делая вид, что просто прогуливаюсь, и готовая повернуть обратно в любой момент. По пути мне никто не встретился.

Но на этом удача закончилась. В преддверии покоев айха — в том самом зальчике, где я его застала в первый раз — было шумно. Я замерла у стены, лишь изредка выглядывая. Похоже, наложницы занимались чем-то вроде зарядки — фитнес для любовниц, чтобы из обоймы не выпадать. Они дружно поднимали ноги под команды одной из них. Значит, наложницы не разъехались, или далеко не все. Им не страшно под горячую руку попасть… как некстати! Арка широкая — может кто-нибудь заметить, если попытаюсь просто пробежать к следующей стене. А в этом преступлении даже один свидетель меня похоронит.

Я все еще посматривала, прислушивалась и надеялась поймать подходящий момент, когда с другой стороны раздалось радостное:

— Милая Кати, с Днем Богини тебя! Что ты здесь делаешь?

Арла обняла меня, чего раньше не делала. С ней же была подруга, вроде бы ту зовут Корэлла. Обе красавицы — в штанах и рубахах. Тоже на фитнес собираются, а пока Ринса нет, то можно и не в царских нарядах пощеголять. Я ответила почти по инерции:

— Тебя искала, Арла. Хотела поздравить с Днем Богини!

— Спасибо, милая! — она вновь припала ко мне. Выпила она, что ли? Судя по запаху и поведению — немало.