Последняя игра чернокнижника

К концу первой бутылки Корэлла забралась на мою постель и тихо засопела. Видимо, они не собираются вообще ночью покидать коридор для прислуги — будем спать по очереди? У меня уже давно слипались глаза. Скиран как-то незаметно переместился ко мне, подставляя удобное плечо, Арла понимающе заулыбалась и принялась расспрашивать эйоха о жизни в его племени. Я тоже слушала вполуха, надеясь выспаться завтра. Пить давно перестала, я вообще никогда не любила алкоголь и привыкла просто поддерживать компанию. А эти двое пусть веселятся и болтают, отвлекают от сосущего ощущения внутри.

Мне сегодня не удалось ни разу плотно поесть, потому я чувствовала голод. Но он нарастал, вызывал уже почти болезненные рези. Может, вино так сказалось, что желудок заболел? Мне не раз приходилось долго обходиться без еды, я была привычна к этому чувству, но теперь голод чувствовался на каком-то другом уровне, как если бы я неделю крошки во рту не держала. Вдруг он пропал, буквально на несколько минут, потом насел снова — с еще большей силой. И такие перепады продолжались несколько раз, с каждым следующим становясь все сильнее.

Я даже снова приложилась к бокалу, чтобы в животе оказалось хоть что-то, что можно переваривать. Не помогло. Может, пробраться в столовую? Там должны были остаться овощи. Да что со мной? Состояние явно какое-то преувеличенное. Осмелилась спросить снова:

— Ритуал точно не влияет на людей?

Арла отмахнулась, не понимая, зачем я вновь спрашиваю о ерунде. Скиран пожал плечами, отвечая более обстоятельно:

— Я никогда не слышал, чтобы в эту ночь люди что-то улавливали. Ну, разве что какие-нибудь сильные маги? — он просто перебирал. — Это, наверное, возможно…

Маги. Я замерла. Вот и объяснение — ритуал кормления Богини каким-то образом отражается на магах! И ведь точно, я на время ощущала сытость, а потом снова голод. Сколько раз случились эти перепады, почему не считала точно? Уж не пять ли их было? Я аж похолодела от осознания. Но после последнего прошло уже минут десять, а голод не только остался, но и нарастал. Живот выкручивало невообразимой пустотой.

Арла поднялась на ноги и покачнулась. Выглянула в темное окно:

— Уже, наверное, все закончилось. Пойду я к себе. Скиран, проводи, пожалуйста.

Она не флиртовала с эйохом — этого не было ни в последней просьбе, ни в разговоре раньше. Арла скорее всего вообще не умела флиртовать ни с кем, кроме своего любовника. Скиран, разумеется, согласился, но поглядывал внимательно на меня. Я все еще старалась держать лицо, не выдавать своей слабости, но мне было откровенно плохо. Да, сейчас я точно отправлюсь в столовую. В крайнем случае вскрою замки и найду хоть кусок кровяной колбасы…

Раскашлялась болезненно, невольно выпустив изо рта сизое облачко.

— Что это? — Арла заметила и снова упала рядом со мной, разглядывая лицо.

Надо что-то сказать, наплести, но у меня не было сил. Вот только ответил за меня Скиран — тихо, изумленно и серьезно:

— Это дыхание черного мага, насколько я знаю. Концентрация черной энергии.

Я смотрела на него, но могла думать только о голодных резях в желудке. Вот так моя маленькая тайна перестала быть тайной? Надо как-то отойти, что-нибудь поесть, а потом уговорить их обоих не разглашать этот секрет. Арла — добродушная дурочка, она может и забыть наутро о произошедшем. Скирану я нравлюсь — быть может, настала пора это чувство использовать? Или его преданность владыке выше любой симпатии?

Но сейчас другого выхода не было, кроме как признаться:

— Мне нужно поесть. Давайте заглянем в столовую, а потом я вам все объясню?

Я почти не стояла на ногах, но Скиран подхватил меня под локоть, помогая. Вот только озаботившись маленькой тайной, я не приняла в учет тайну куда более грандиозную. Дверь распахнулась так резко, что Арла отшатнулась и упала на попу. Корэлла, до сих пор мирно спавшая, тоже вмиг села.

В светлом проеме стоял Ринс — болезненно бледный, осунувшийся, на себя непохожий. Он был без повязки, но сейчас это волновало меньше прочего. Особенно когда он смотрел прямо на меня, а слова давил с видимым трудом:

— Ты была в моей комнате, Катя. Неужели ты думала, что я не узнаю твой запах? Сразу я был немного… слаб, но позже точно уловил — это была ты. Интересно зачем, если не чтобы рыться в моих вещах или… моих книгах?

Несмотря на то, что я тонула в черноте глаз, никакого возбуждения не чувствовала — сосущий голод перекрывал всё.

— Я… не…

Он сделал еще шаг ко мне и перебил:

— Богиня все еще голодна. Что-то идет не так, ей требуется еще жертва. Так кого мне выбрать, Катя, если есть та, которая смела настолько, чтобы меня злить?

Подбородок задрожал — я приговор услышала. Но почему-то захотелось быть как тот смертник, что шел первым, — обреченный, но на последней капле воли выпрямляющий спину. И не плакать. А толку-то теперь плакать?

— Не-ет, — Ринс вдруг протянул очень мягко. — Ты неправильно поняла. Я не собираюсь убивать тебя, такую интересную, до того, как получу ответы на свои вопросы. Да и разве это наказание для тебя?

Он перевел взгляд на Скирана, все еще державшего меня под локоть, а я захлебнулась воздухом, позабыв о голоде. Но Ринс у него только спросил:

— А, вы ведь часто общаетесь. Видел ли ты у своей подруги какие-то проявления магии? Всё собирался спросить.

Эйох заметно напрягся, но потом выдавил еле слышно:

— У Кати? Нет, владыка.

Не знаю, уловил ли Ринс ложь или был для этого слишком слаб, но он тут же перевел взгляд на Арлу, сжавшуюся на полу, но ей того же вопроса не задал:

— А вот и жертва. Надеюсь, Богиня ограничится тобой.

— Нет! — я отмерла и бросилась перед наложницей. — Нет!

Айх вскинул темную бровь.

— Есть другие кандидатуры, Катя? Ритуал в любом случае надо завершить, иначе уже завтра плохо станет всем. Давай, я готов слушать. Особенно интересует список тех, кто тебе небезразличен.

— Нет! Только не Арла!

Я сама понимала, как глупо это звучит. Смогла бы я указать пальцем на ту же Корэллу, которая в страхе дрожит на кровати? Или на Скирана? Да на любого другого человека, который не заслужил смерти только за то, что Богиня не наелась? Да, Ринс бил по мне — это очевидно, но и незнакомые мне люди такого завершения судьбы не заслужили. Потому я повторяла тупо «нет, нет», не находя других аргументов.

Арла вытянулась, повисла в воздухе, обездвиженная невидимым арканом. Даже ее носочки оторвались от пола, а руки плотно прижались к бокам. Ринс просто развернулся и вышел в коридор, а она как на поводке поплыла за ним.


Скиран пытался меня остановить, но я вырвалась. Побежала следом, спотыкаясь и падая от слабости в ногах, и все же схватила Ринса за руку, развернула к себе.

— Нет, пожалуйста! Я прошу!

Он наклонился ко мне, скосил взгляд на губы, но через секунду вернулся к глазам. Ответил очень тихо:

— А кто ты такая, чтобы просить?

И взметнул руку вверх. Меня отшвырнуло от него назад, я влетела обратно в комнату, едва не снеся Скирана с ног. Хотелось взять себя в руки, что-нибудь придумать, но я случайно глянула на Корэллу — женщина зажала голову руками и рыдала, раскачиваясь, и повторяла имя подруги. После этого не выдержала и я, слезы сами потекли — от ее боли, от своей, от всей этой больной несправедливости.

Скиран молчал. Он уходил ненадолго, принес воды. Гладил то одну, то другую, но не говорил ни слова. И правильно — сказал бы хоть фразу в защиту своего господинчика и я, наверное, всю ненависть направила бы на эйоха, потому что с ума сходила от того, как она мечется внутри, но цели не находит.

Добило меня другое — через некоторое время голод вдруг резко отступил, будто его не было. Ринс принес следующую жертву. Богиня наелась. После этого я прямо на полу завалилась набок, скрючилась и решила больше никогда не открывать глаза.





Глава 19




Корэлла давно ушла. Скиран перенес меня на кровать, завернул в одеяло и долго вздыхал. Но потом и он покинул спальню. А я лежала с закрытыми глазами и думала, не могла остановить мысли. Ринс все равно выбрал бы какую-то жертву, что-то с ритуалом шло не так. Невинный пострадал бы в любом случае. Но на Арле он остановился из-за меня — в качестве наказания за проступок. Пропажу книги, вероятнее всего, не заметил. Да и книг у него там столько, что вряд ли он их ежедневно пересчитывает. Он ослаблен, Ноттен вчера говорил даже о каком-то отваре для поднятия сил. Если Ринс на последнем издохе, то рано или поздно позовет белого айха — тот примчится, и тогда шансов уже не останется.

Идеи шли одна за другой, наслаивались друг на друга и перемешивались со злостью. Сходить в рощу и найти в книге заклинание умерщвления? Или украсть из подвалов крысиный яд? Приготовить отварчик, как меня и просили. Крыс мне здесь видеть не приходилось, но какие-нибудь вредители могут и водиться, а значит, должны быть средства от них. Или просто попытаться проклясть? Да, в первый раз не сработало, но тогда Ринс был в полной силе. И ведь он назвал мне родовое имя… Стоит попытаться. Но если не получится? Не отомстит ли он мне потом смертью Скирана или Китти? Следовательно, я обязана посмотреть на айха и самолично оценить его состояние до того, как предприму что-то непоправимое — для себя или любого другого невинного.

Замок снова шумел: хоть и день выходной, но многие уже вернулись. Я шла в знакомые покои, не думая прятаться. Теперь в прятках нет никакого смысла. Видела нескольких наложниц, мне они ничего не сказали, но выглядели грустными, заплаканными, а хмурые взгляды, которыми меня сопроводили, не оставляли сомнений: они знают, что Арла погибла из-за того, что общалась со мной. По глупости проявила доброту к какой-то безродной девке, которая чем-то насолила айху. В каких бы словах Корэлла эти новости ни передала, смысл не меняется. Ведь никто из них даже не предполагал, что находится в зоне риска — они наложницы! У Ринса достаточно слуг, в том числе и провинившихся хотя бы в мелочах, ему просто незачем было убивать самую красивую из своих женщин. Событие настолько выходило из ряда вон, что напрягло всех — даже тех, кто к Арле теплых чувств не питал. А на господина они злиться не умеют, потому назначили палачом меня. В следующем пролете я явно расслышала в спину: «Убийца», но шага не сбавила и не оглянулась.

Он спал на спине, без повязки, но полностью одетый. Даже плащ не стянул. Бледный — еще бледнее, чем ночью. Я долго рассматривала его лицо с расстояния шага, но решилась, наверное, до того, как явилась сюда. Прокляну мысленно. Если не сработает, а он проснется, то скажу, что пришла извиниться… Хотя нет, не поверит. Я пришла сказать, что ненавижу его еще сильнее, хотя еще вчера это казалось невозможным. Вот такое объяснение его должно только рассмешить.

В голове слова пыталась произнести как можно отчетливее: «Проклинаю тебя, Ринсен Ройд».

Чуть склонилась, чтобы не пропустить изменения. Но неожиданно он улыбнулся — устало и искренне. Даже глаза не открыл.

— Я слаб не до такой степени. И эн-Ройд, — поправил он. — Эн — это приставка к фамилии по названию провинции, где я родился. Попробуй еще раз.

Я нервно сглотнула, сжала кулаки и выкрикнула:

— Проклинаю тебя, Ринсен эн-Ройд!

Он медленно всей грудью вдохнул, после чего открыл глаза и перевел взгляд на меня, продолжая улыбаться.

— Да, возможно, мне теперь грозит несварение. Но твоей магии явно недостаточно, чтобы пронять меня до костей. Я уже говорил, что самое странное в тебе, Катя?

Я почему-то не волновалась.

— Во мне нет ничего странного, айх.

— Есть. Желание оставить за собой последнее слово, несмотря на издержки. Это даже не храбрость, это почти безумие. У тебя самооценка айха. Мне нравятся такие люди. Ложись рядом. Я сейчас не в том состоянии, чтобы скакать по замку, но готов отвечать на вопросы.

— На вопросы? — нахмурилась я. — Какие? Например, почему вы убили Арлу? Или почему человеку с таким жестоким сердцем дан этот статус? Или зачем вашей Богине человеческие жертвы?

Он тихо рассмеялся и снова закрыл глаза. Приподнял руку и провел указательным пальцем в воздухе круг. Меня швырнуло с места через него, со вскриком я приземлилась на вторую сторону кровати. Наверное, если вскочу на ноги, то снова окажусь на этом месте. Потому пока замерла, удивляясь, что он отвечает:

— Сначала про статус. Он мой, потому что нет никого другого, способного ступить за край в случае необходимости.

— О чем вы?

— Об Арле и обо всем сразу. Уже Ноттен заметил, что в этом году ритуал проходил намного сложнее, чем раньше — его почти всего высосало, но он вовремя вызвал меня, и я поделился своим резервом. Во вторую ночь тоже все шло не по плану, обычно она наедалась двумя-тремя жертвами. На этот раз ей не хватило и пятерых. Прекратить это можно было только одним способом — принести в жертву человека, который лично мне небезразличен. Это очень сильно добавляет жертве ценности. Клянусь, я шел за тобой и понятия не имел, что уже там откроются варианты. Скиран и Корэлла не подходили, я даже притвориться бы не смог, что мне не плевать на них. Но Арла была ценна и тем, что ты вкладывала в нее ценность — сколько бы магии в тебе ни было, но это тоже помогло.

Я так сильно удивилась, что подалась немного к нему.

— Вы хотите сказать, что Арла была вам небезразлична?

— Странный вопрос. Или ты видела женщин красивее? А ее глупость меня никогда всерьез не раздражала. Наоборот, она делала ее чувства ко мне до примитива искренними. Помнишь, ты кричала, что никто меня не любит? Если кто и был ближе всех, то именно Арла.

Голова упала на подушку. Я лежала и молчала, не в силах совладать с противоречивыми эмоциями. Но радовалась уже тому, что хоть какие-то объяснения получаю. Следовательно, надо спрашивать. Но вопросов было столько, что я никак не могла выбрать первоочередные.

И вдруг он заговорил сам — уже без улыбки, но не меняя позы и не открывая глаз:

— «Ройд» с древнего языка переводится как «кузнец», мне это все еще кажется очень забавным. Хотя вряд ли мой отец, выбирая себе занятие, знал об этом значении. Мать была обычной крестьянкой. Я родился третьим их сыном в глухой деревне, где на все дворы и десяти монет бы не наскребли.

Я вообще окаменела. Затянувшуюся паузу не хотела прерывать никаким замечанием или вопросом, который отбил бы у него желание сказать что-нибудь еще. И через несколько секунд он продолжил: