Проданы в понедельник

– Если мистер Гентри отправится поутру работать в поле… с Келвином, как я полагаю, я смогу перехватить его жену и побеседовать с ней с глазу на глаз. Мне кажется, она захочет помочь, если выпадет шанс. Возможно, за закрытыми дверями она способна повлиять на муженька. В любом случае, вреда от такой попытки не будет.

Если только… если мистер Гентри не вернется домой быстро. Или – как уже было с Миллстоунами – Эллис ошибался насчет миссис Гентри.

Лили обдумала его предложение и кивнула. «Слава тебе, Господи!» – вздохнул с облегчением Эллис.

– В таком случае, – подала Лили голос, – логично будет мне остаться с вами. Я уверена, что миссис Гентри будет более откровенна с женщиной, нежели с мужчиной. И я бы тоже была, при таком-то муже. – От облегчения Эллиса не осталось и следа. – Так где мы спрячемся до рассвета?

Опровергнуть доводы Лили было невозможно. Но Эллис также сознавал всю рискованность своего плана.

– Лили, послушайте. Если вы хотите подождать меня где-то…

– Я никуда не уйду. Можете вытолкнуть меня из машины, если хотите. Но я никуда не уеду без этого ребенка.

Она была решительна, настойчива и горделива. Как и всегда. Восхитительна! Эллису захотелось ее зацеловать так же сильно, как и… задушить. Еще одна причина отослать ее прочь. Ему необходимо сосредоточиться на цели. А здесь, в темноте, когда их разделяло всего несколько дюймов, ему было так трудно думать о чем-то, кроме нее. Дождь спутал ей волосы и смыл макияж, но она все равно оставалась чертовски сногсшибательной! Даже больше! Если бы снаружи так не лило, Эллис бы вылез из машины и прогулялся. Чтобы обуздать свою эмоциональную смуту и выбросить из головы всю глупость. Лили уже не свободна! Практически помолвлена…

– Эллис, постарайтесь понять, – произнесла Лили после паузы. Она повернулась к нему, и ее голос стал мягче: – Я сознаю, это может быть опасно. Но вы знаете о моем прошлом, о Сэмюэле… И должны понимать, почему я тоже хочу довести до конца это дело. – Внезапно обнажившаяся уязвимость Лили только усилила борьбу в голове и сердце Эллиса. – Пожалуйста, скажите хоть что-нибудь…

«Не выходи за него замуж!»



Эти слова защипали Эллису язык, запросились слететь с губ. Ему оставалось только разрешить им это сделать.

Но разве он смел? Разве он посмел бы потребовать от нее отказаться от жизни с Клейтоном Брауэром? Как бы Эллису ни хотелось унизить этого парня, он этого сделать не мог. Эпизодическое высокомерие Клейтона не в счет. Он действительно мог стать достойным мужем. И он был в состоянии обеспечить Лили и ее сыну надежное будущее, которого они заслуживали.

А что мог предложить Лили он, Эллис? В любой момент рисковавший остаться без работы, без дома и без гроша в кармане? Ах, да! Он еще забыл про тюрьму. Судья решит – и он снова окажется в бетонном склепе, только уже надолго. Никчемный и бесполезный. Неужели о таком зяте для дочери мечтали родители Лили?

И все же больше всего Эллис сейчас страшился другого – провести десятки лет, как его отец, изводясь молчанием и сожалением. И этого он сказать Лили не мог.

А она ждала ответа…

Дождь стал еще сильнее. Как вдруг уголком глаза Эллис засек какую-то вспышку. Свет рядом с домом.

Кто-то из него вышел.

– Пригнитесь, – дернул за рукав Лили Эллис, и они оба вжались в сиденья. Карта упала на пол. Неужели свет фонарика их выдал?

Эллис представил мистера Гентри шагающим по подъездной дороге – зарядив свой дробовик, держа палец на спусковом крючке.

Глаза Лили расширились, молча вопрошая, что он увидел.

Эллис опустил стекло ее окошка. Но рассмотреть ему что-либо помешала кромешная тьма.

– Там был свет. Но он погас.

Зря он припарковался так близко. Ошибка!

Лили тоже вгляделась. Эллис уже был готов завести мотор (не простая задача!), когда свет появился снова. Отблеском в окне.

– Это не в доме, а в сарае, – сказала Лили.

Эллис опять ошибся. А кто-то ведь раньше – скорее всего, миссис Гентри – подсвечивая себе керосиновой лампой, прошел из сарая в дом. Но чтобы кто-то вернулся обратно в сарай, Эллис не заметил.

– Что-то в этом странное, – пробормотала Лили.

Эллис нутром почувствовал то же:

– Пойду-ка я гляну, что там.

Лили согласно кивнула, и не успел Эллис сказать ей оставаться в машине, как она открыла дверцу и вышла из нее.

– Лили, нет! – прохрипел он ей вдогонку, опасаясь кричать.

Но, даже бы он закричал, Лили вряд ли его послушала. Обуздав свое расстройство, Эллис поспешил за ней сквозь дождь по скользкой гальке. Раз уж она такая бесстрашная, он должен быть хотя бы рядом!

Шляпу Эллис забыл в машине, и стекавшие по лицу струи воды затуманили ему зрение. Он, как мог, обозрел дом. Все было тихо и спокойно.

– Держитесь за мной, – прошептал он Лили приказ, не подлежащий обсуждению.

К великому облегчению Эллиса, Лили подчинилась. Они осторожно обошли видавший виды грузовик. Приблизившись к сараю, Эллис схватился за вертикальную ручку и потихоньку приоткрыл дверь. Да! Свет был там. Луч фонарика, нацеленный на стропило. Сердце Эллиса заколотилось в тревоге, но не настолько сильно, чтобы выпрыгнуть из груди. Он приоткрыл дверь чуть шире. Металлические петли скрипнули, и лучик света погас.

Сбитый с толку, Эллис оглянулся на Лили. Она с не меньшей тревогой держала их фонарик, готовая в любой момент его включить. В этот момент Эллис почувствовал себя ребенком, застигнутым за чтением книги или журнала под одеялом в кровати.


И ему сразу стало все ясно.

Эллис переступил порог сарая, Лили зашла следом. В сарае было сыро, но в воздухе витал запах животного. И зябкого холода, который моментально пробежался мурашками по рукам Эллиса.

– Келвин? – тихо позвал он. Затем прикрыл дверь и прошептал Лили: – Включите фонарик.

Лили послушалась, и тени на ее лице отобразили весь ужас от того, что они могли увидеть в сарае.

Эллис покружил вокруг сельскохозяйственного инвентаря. Капли с его одежды окропили грязный пол. Эллис осмотрел банки для молочных продуктов и разбросанные мешки с сеном.

– Келвин?

В ответ ему заржала лошадь в стойле. Ее черные глаза блеснули в слабом свете; на лоб упал белый завиток гривы.

– Эллис, сюда… – позвала Лили.

И он в одну секунду переметнулся ко второму стойлу. На полу под фонариком Лили лежала тарелка с хлебными крошками. А рядом с ней стояла банка из-под молотого кофе, жутко вонявшая мочой. В самом углу пучилось горкой одеяло. Лили опустилась на колени рядом. Из-под шерстяной ткани торчал клочок светлых волос.

– Келвин? Это ты? – окликнула Лили.

Два больших глаза медленно раскрылись. Узнав маленькое, круглое личико, Эллис прирос ногами к полу. Неужели мальчик спал в сарае? Или это было своеобразное наказание за какой-то его проступок? Оба варианта были отвратительны.

– Все хорошо! Не бойся! Мы здесь, чтобы тебе помочь, – по-матерински ласково сказала ему Лили. – Мы вытащим тебя из этого ужасного места, ты будешь в безопасности. Я могу вынести тебя отсюда. Ты хочешь этого?

Когда мальчик не ответил, она нежно погладила его по плечу. Но Келвин только еще глубже забился в угол.

Он не признал Лили. И не доверял ей.

Да и почему он вообще должен был кому-то доверять?

Может быть, поможет, если он узнает Эллиса?

– Привет, Келвин. Кэл, это я… – Слова прозвучали глухо. Эллис подавил эмоции, сводившие горло, и постарался проговорить как можно веселее: – Я – репортер, друг твоей мамы. И твоей сестренки тоже.

Брови мальчика приподнялись в любопытстве, но его тут же вытеснила настороженность.

Годами Эллис упивался собирательством деталей, выискивал важное даже в мизерных вещах. И вот опять ему пришлось это делать.

Он порылся в памяти и медленно двинулся к Келвину. Один обезоруживающий шаг, другой…

– Ты помнишь минувшее лето? Я – тот самый парень, который купил у Руби все цветы. Неужели ты это позабыл? – Перед глазами самого Эллиса всплыли одуванчики, увязанные в букетики и привядшие на солнце.

Келвин пристально за ним наблюдал, изучая; он всегда был скептиком по натуре.

– А ты висел на ветке яблони, – встал на колени рядом с Лили Эллис. – Твоя мама пекла печенье. В тот день я сфотографировал тебя с Руби на крыльце вашего дома, для газеты… – Эллис чуть не поперхнулся на последнем слове, сознавая, что именно этот снимок, его снимок привел мальчика к такой страшной жизни.

Лили решила вмешаться:

– Я понимаю, ты совершенно сбит с толку. Но твое пребывание здесь – большая ошибка! Не сомневайся – твоя настоящая семья очень тебя любит! И никогда не переставала любить. Клянусь тебе! – Лили говорила все быстрей и быстрей, ведь каждая минута в этом месте тянулась страшно долго. – Если ты хочешь снова быть со своей настоящей семьей, ты должен пойти с нами. Договорились, Келвин? – Лили робко дотронулась мальчика, но он отдернул свою головку так резко, как будто ее пальцы были из раскаленного свинца. – Келвин, пожалуйста! – В голосе Лили послышались слезы. В отчаянии она повернулась к Эллису.

Если бы они его схватили и понесли, мальчик мог закричать. Не говоря о том, что для него бы это стало лишней травмой. Он и так уже дрожал под своим одеялом. А вместе с ним дрожал его фонарик – защитник Келвина от темноты.

Как еще можно было его успокоить и убедить? Что бы посоветовала им сделать Джеральдина?

А она ведь что-то напевала тогда, когда Сэмюэл был болен. Стоило попробовать, но Эллис никак не мог припомнить название песни.

– Как насчет «Клементины»? Нет…

– А! «Сюзанны»!

Опять не то… И вдруг мелодия тихим эхом вдруг отозвалась в его ушах. Он почти уловил ее текст. Про ответ, который надо было дать… о велосипеде для двоих… Ну, конечно! «Дейзи Белл»!

– А знаешь, Кэл, мне кажется, что мама напевала тебе, чтобы поднять настроение. Мы тоже можем спеть одну из ее любимых песенок, мы с тобой вместе. Давай попробуем?

Не дожидаясь ответа, Эллис отважился запеть. У него не было никакого слуха, да и несколько слов он проглотил, так и не вспомнив. Но когда он замолчал, уголок детского ротика подернула долгожданная улыбка.

И ее оказалось достаточно, чтобы вселить в Эллиса надежду:

– Ты готов пойти с нами, чтобы увидеться с мамой?

Келвин снова вперил в него долгий, напряженный взгляд. Наконец мальчик ответил – полукивком. И глаза Лили увлажнились, хоть она ему и улыбнулась.

– Я заберу тебя прямо сейчас, – заявил Эллис с частичным облегчением. – И мы все вместе уедем отсюда на машине. – Эллис осторожно обвил мальчика руками, и тот не отстранился. Эллис начал приподниматься. Как вдруг что-то звякнуло и потянуло их обоих вниз.

«Что за черт?»