Реквием по мечте
Часть 19 из 32 Информация о книге
– Помимо знания теории, они еще и неплохие практики. И потому не сажают на мель доверенные им корабли при первом же удобном случае. Причем так, что и починить-то их уже не представляется возможным. Вины Демьяна в том, что наш «Контус» сел на мель, пробив при этом днище, не было никакой, и все об этом знали. Демьян, молодчина, обижаться не стал. Вместо этого он подставил ладонь, по которой Борис хлопнул своей. Боевая ничья – так можно было понять. Их обмен колкостями произошел буквально перед тем, как я решительно потянул рулевое весло на себя, заставив лодку взять резко вправо, на юг. За четыре часа мы прошли достаточное расстояние, чтобы уж точно не наткнуться на людей, встреча с которыми не сулила нам ничего хорошего. По той самой причине, что они меня запомнили. Поскольку именно я вел все переговоры с Петром, и те, кто находился вместе с ним в лодке, никого другого не видели. Дальше было еще несколько часов пути и удачно подвернувшийся на закате остров, которому точно прилив не грозил затоплением. Перспектива провести ночь в лодке ничего хорошего не сулила – когда целый день машешь веслами, нужен полноценный сон, но не дремота в скрюченном состоянии. Проблемы начались на второй день. Уровень воды с того самого момента, когда наш «Контус» лег бортом на песок, продолжал оставаться низким. Слава даже предположил, что прилива не будет до тех пор, пока ящеры не уберутся. – Судите сами, – рассуждал он. – Все время, что мы находимся здесь, приливы с отливами бывали чуть ли не каждый день. Затем случился отлив, пришли головастики, и с той поры не было ни одного повышения уровня воды. Следовательно, они уйдут перед приливом. Или во время него. Но как бы там ни было, низкий уровень моря проблемы и создал. Водоросли – всяческие местные ламинарии, макроцистисы и анфельции – создавали непреодолимое препятствие – в них застревала лодка, запутывались весла. Изрядно помучившись, нам едва удалось выбраться из одного такого поля, куда мы по глупости вляпались. Особенно было досадно, что пришлось лечь на обратный курс, долго возвращаться, а затем еще дольше обходить этот участок, двигаясь на восток. – Этак мы вскоре и до самого моря доберемся, – справедливо заметил Янис. – Если только поймем, что оно уже началось. – С Трофимом трудно было не согласиться. Апофеозом этого дня стала ночевка в лодке, когда мы, уже в сгущающейся темноте, снова попали в плен. Чтобы через какое-то время прийти к выводу: следует дождаться утра. Ночь не задалась тоже. Похожие на кальмаров создания посчитали, что самое время устроить брачные игры. С шумом, плеском, хороводом и прыжками. Возможно, их дамы по достоинству оценили длину прыжков своих кавалеров, но не мы. Нам то и дело приходилось выбрасывать из лодки полуметровые извивающиеся тела, покрытые трудно смываемой слизью и вдобавок неприятно пахнущие. К тому же часть из них решила привлечь самок бульканьем. Хотя, возможно, со дна поднимались газы. Тоже, кстати, неблагоухающие. Помимо того, и в дно, и в борта лодки постоянно стучало. То ли эти недоделанные кальмары были слепыми, то ли проверяли крепость своих голов, но грохот стоял еще тот. Словом, не то что выспаться, но даже подремать не удалось никому. Морские создания исчезли с первыми лучами солнца. – Тут поневоле солнцепоклонником станешь! – со злостью сказал Янис. – Еще немного, и я бы стрелять в них начал! Дальше мы долго выбирались из подводных зарослей, чтобы через какое-то время угодить в них снова. Успели отчаяться, представив, что предстоит еще одна такая же ночь. Воспрянули духом, когда обнаружили – мелко настолько, что весла достигают дна и можно действовать ими как шестами. Выбрались на чистую воду, умудрившись по дороге сломать весло, что тоже настроения не улучшило, некоторое время гребли тремя оставшимися, чтобы снова попасть в ловушку. – Да уж, акватория точно не для навигации, – кисло заметил Демьян. – На винт намотаешь махом. А на водомете шахту еще быстрее забьешь. И дна тут не достать, – добавил он, когда его рука с зажатым в ней веслом по плечо ушла в воду. – Будем ждать прилива, – беспечно заявил Гудрон. – Нет, ну а что? Говорят, что нашествие больше месяца не длится. А значит, нам осталось продержаться всего-то пару недель. От силы три. Воды хватит дня на два, а дальше придется терпеть. Или добывать рыбий сок. – Борис, как себя чувствуешь? – отрываясь от монокуляра, спросил Трофим. – Боли в боку не беспокоят? – Как будто бы не очень, – настороженно ответил тот, не понимая, к чему он клонит. – Там, – махнул рукой в сторону юга Трофим, – как будто бы горы видны. Вероятно, на побережье. По-хорошему до них полдня осталось. Потому и спрашиваю про твое состояние, тебе ведь прилива здесь дожидаться. Монокуляр начал переходить из рук в руки. Чтобы по очереди каждый смог убедиться: Трофиму не показалось, скалы действительно есть. Что сразу многократно прибавило настроения. Охотники за вяделем, зная кратчайший путь, добираются до побережья за четыре дня. Мы рассчитывали покрыть это расстояние куда за больший срок. Третьи сутки еще не на исходе, но вот они, горы! Ну и как тут было не взбодриться? – Как же так? Рано еще им появляться, – все-таки проявил недоверие Гудрон. – А почему бы не так… – сказал Трофим. И когда на него все посмотрели, нарисовал пальцем полукруг, на этот раз дугой вниз. – Они нашли себе путь вот здесь, ну а мы в стороне, где расстояние до берега оказалось намного меньше. – Теоретик, ты знал, что сначала нужно в сторону моря грести! – заявил Демьян. – Безусловно, – не стал отказываться я. – Виденье мне было, какой нам следует держать курс. И даже то, что ты весло сломаешь. – Не самая искрометная шутка, но в нашем теперешнем настроении даже она заставила всех улыбнуться. – Считаю, причина в другом. Они попросту не лезут туда, где, возможно, и при большой воде проплыть трудно. А в остальном согласен с Трофимом. Наши мучения не закончились, но теперь мы ясно видели цель. И точно теперь знали, что вскоре доберемся до берега. Пусть даже глубокой ночью, но доберемся. И мы его достигли. К следующему полудню, проведя в лодке еще одну ночь, в точности похожую на предыдущую. Со всеми ее стуками, полетами, вонью, бурлением воды вокруг, вызванными теми же существами. Едва вытащив лодку за кромку воды – а здесь ее трудно назвать линией прибоя, ибо море едва колыхалось, – разделились. Мы с Трофимом и Янисом полезли на ближайшую скалу, чтобы с вершины обозреть окрестности. Остальные занялись обустройством лагеря, в котором поневоле придется пробыть какое-то время – слишком много было потрачено сил. И нервов. Такие плантации водорослей не только на лодке сложно преодолеть, но даже вплавь – обязательно в них запутаешься. И случись что-нибудь с нашей посудиной, мы были бы обречены. Дорога наверх заняла не менее двух часов. – Определенно материк, – проведя монокуляром по горизонту, резюмировал Трофим. – Или же огромный остров. Определенности хотелось бы побольше, ведь от этого зависело так много. Но сколько я ни всматривался, так ее и не добился. К нашему возвращению лагерь приобрел жилой вид. Весело булькала вода сразу в двух котелках, и от них доносился запах вареного мяса. Появился стол, над ним тент, была даже протянута веревка, на которой сушилась одежда. – Там за скалой в море впадает речка, – пояснил Демьян. – Не Амазонка, конечно, воды едва по колено. Но она чистая. Так что и искупаться можно, и постирушку устроить. – А мясо откуда? – удивился я, обнаружив наполовину разделанную тушу какого-то животного. – Гудрон добыл. Сам Борис, скособочившись, сидел рядом с очагом и помешивал варево в одном из котелков. И какой из него добытчик? Вероятно, мой взгляд выражал такое недоверие, что Демьян торопливо добавил: – Действительно он! Мы с Профом и девушками к речке пошли, когда слышим за спиной выстрел. Возвращаемся на рысях назад, а Гудрон сидит с довольной рожей и пальцем куда-то тычет. Сходите, мол, заберите. Мясцо должно быть вкусное, самую молодую особь выбрал. И действительно, лежит она, еще дергается. А следов там! Точно целое стадо приходило. Наверное, к речке шли – противоположный берег вдоль скалы пролегает, и к ней только мимо нас. Так что жизнь налаживается, – заключил Демьян. И поинтересовался: – Ну и что вы обнаружили с верхотуры? – Если это и остров, то очень большой. Но в любом случае нам какое-то время придется попутешествовать на лодке, вдоль берега. Наша первоочередная задача осталась прежней – добраться до ближайшего поселения. И еще очень хотелось бы, чтобы местные жители отнеслись к пришельцам доброжелательно. Глава четырнадцатая – Понимаешь, Лера… Откровенно говоря, я не знал, с чего начать. Сказать хотелось многое. Да и услышать в ответ конечно же тоже. – Что-то серьезное? – Видя мое состояние, она напряглась. – Для меня – да. В общем, я не могу уделять тебе столько времени, сколько хотелось бы. Особенно сейчас, когда люди доверили мне свои жизни. И совсем другой вопрос: стоило ли им это делать? Они куда опытнее, все без исключения. И перенеслись сюда раньше меня. Кто-то образованней, кто-то умнее, а кое-кто и все сразу. Но так получилось после смерти Грека. Когда при принятии решений почему-то больше всего прислушивались именно к моему мнению. Не думаю, что все дело в том, что я – эмоционал. Хотя и это, наверное, тоже. Но как бы там ни было, никто меня не выбирал, но именно я теперь вожак, главарь, командир и так далее. Поэтому каждое мое решение должно быть взвешенным и аргументированным. И тем меньше времени остается для тебя. Его и раньше-то не слишком хватало. Все время на виду, ну а сама ты, до прихода Дарьи, была единственной девушкой. А значит, не следовало проявлять все эти нежности на глазах у других. Так, погладить по волосам, ободряюще улыбнуться, торопливо поцеловать в щеку, сжать и немного подержать твою руку в своей… А когда мы оставались наедине там, где никто не мог нас видеть, времени тоже было не слишком много. Только ненадолго сплестись в объятиях, стараясь при этом не издавать лишних звуков, затем прижаться друг к другу и провалиться в сон. Какие уж тут могут быть разговоры, когда назавтра предстоит очередной тяжелый день, и перед ним следовало бы набраться как можно больше сил… – Так вот ты о чем! – Лера заметно расслабилась. – Я все понимаю. Да и не это главное. – А что тогда? – То, что ты у меня есть. И для меня тоже. Слишком поганым был бы этот мир, если бы в нем не было тебя. Ты – единственное, что меня с ним примиряет. Не будь тебя, обязательно бы время от времени взвывал от полной безнадеги. К чему здесь стремиться? О чем мечтать? Какие ставить для себя цели? Особенно после того, как все выяснилось с порталами. – А можно маленький совет? – Сколько угодно, Лера. – Игорь, тебе стоит быть уверенным в себе чуть больше. – Я и так как будто бы не мямля. – Ни разу за собой не замечал. – Все верно. Но иногда проскальзывает у тебя. Случается, как будто ты не полностью уверен в том, что тебя послушают. А это не так. Ты на своем месте, Игорь. И еще я тебе открою маленькую тайну. Мне ее Даша рассказала. У Грека было предчувствие, что его вскоре не станет. Дарья говорила, вслух он его не высказывал, но вел себя так, что у нее появилось даже не предположение, а убежденность. Мы, бабы, куда лучше вас такие вещи чувствуем. Сердцем, что ли. А затем произошел разговор, когда она полностью убедилась. Там были все, кроме нас с тобой. Тогда-то Грек и сказал, что в случае, если его не станет и если им дорого его мнение, он хотел бы, чтобы освободившееся место занял именно ты. Знаешь, что он сказал еще? Откуда бы мне это знать? – «У Игоря есть то, чего нам самим порой катастрофически не хватает, – порядочность. А именно она здесь и есть самое ценное. Ну а во всем остальном вы всегда ему поможете или подскажете». Вот так, мой милый Игореха. Так что засыпай со спокойной душой. А утром, как только проснешься, сразу же кричи: «Рота, подъем!» Да погромче, погромче! Или что там нужно кричать? Засыпая, я размышлял. Плевать я хотел на всю свою порядочность, если она действительно у меня имеется, поскольку никогда ее за собой не замечал. Отброшу ее ногой куда подальше и даже потопчусь по ней, если на кону будет жизнь доверившихся мне людей. Наш ночной разговор с Лерой мне вспомнился уже в лодке. Мы гребли вдоль берега, стараясь по возможности от него не отдаляться. Чтобы в случае необходимости как можно быстрее оказаться на нем. В местах, где водоросли подступали к берегу вплотную, дружно вылезали из лодки и тащили ее за собой на веревке. И лишь Гудрон продолжал оставаться в ней. Первый день результатов не дал – никаких следов человеческой деятельности. За единственным исключением. Ближе к вечеру путь нам пересек грузовой железнодорожный состав. Самый настоящий, мы насчитали не меньше двадцати вагонов. Наверное, их было и больше, но его голова, возможно с локомотивом, спряталась в море. Не было ни рельсов, ни шпал, ни насыпи – только вагоны. Вернее, платформы, заполненные самым обычным гравием. Состав перенесся сюда довольно давно, поскольку все, что только можно, успело покрыться толстым слоем ржавчины. – Ирония судьбы, – ухмыльнулся Трофим. – Они бывают какими угодно. Пассажирские, цистерны, контейнеры… И найти в них можно что угодно. Ладно бы даже с углем, но сюда перенесся именно этот. – Зато металла полно, – пожал плечами я. – Когда-нибудь да пригодится. – Ну разве что. И все-таки в чем-то даже обидно. Согласен полностью. Слышал я от Славы Профа, была такая находка – посреди леса в какой-то ложбине наткнулись на товарный вагон. Открыли его и ахнули: он почти полностью оказался забит цинками с автоматной «семеркой». Такие и подобные им находки присвоить себе не имеет права никто, они являются коллективной собственностью. Подходи и бери, сколько на горбу унесешь, но не более того. Подходили и брали. Относили в Фартовый и возвращались снова. Слава с улыбкой рассказывал, что целую дорогу туда натоптали, пока не вынесли все. Цены на оружие под такой калибр сразу же подскочили вверх, что понятно. – И вы тоже таскали? – помнится, спросил я у Профа. – Нет. И, полюбовавшись на мое лицо, пояснил: – Грек и еще Фил, тоже со своей командой, подрядились, чтобы всех несунов по дороге обратно в Фартовый никто не трогал – находились вначале любители поживиться за чужой счет. Казалось бы, бери и неси! Ан нет, это же сутки на себе переть нужно. За долю конечно же подрядились. В итоге запаслись и мы. И тут – гравий. Еще бы не обидно. Час спустя мы обнаружили старое кострище. Чтобы дать нам уверенность в том, что оставил его человек с Земли, а не какое-нибудь местное разумное существо, с которыми, кстати, никому еще встречаться не приходилось, рядом с ним валялась латунная ружейная гильза. Явно кто-то ее обронил, даже такая мелочь здесь имеет немалую ценность. Гильза указывала: встреча с людьми уже близка и потому следует соблюдать еще бо́льшую осторожность. – Хорошо пристроился брат мой Битум! Лодку не тянешь, ножками не топаешь, и все время Лера с Дашей рядом с тобой. «Борюсик, супчику не желаешь? Попей водички! Повернись на бочок! Лысинку тебе солнышко не напекло?» – Демьян постарался сделать голос как можно более тонким, чтобы он стал похож на женский. Мы остановились на ночевку. Успели уже и приготовить и съесть немудрящий ужин, и теперь, перед тем как завалиться спать (конечно же по очереди), оставалось немного времени пообщаться. Дема полностью был не прав. Уж что-что, но притворяться Гудрону, с его-то характером, точно в и голову бы не пришло. К тому же рана у него начала вдруг воспаляться. Нехорошо так, с гноем. Борис не жаловался, но мы начали замечать, что он все чаще сжимает в ладони жадр. И чем можно было ему помочь, с нашими-то познаниями в медицине? Больше всех из нас он ими и обладал. Но самыми первичными, которые могут пригодиться бойцу, получившему рану на поле боя и которому вскоре предстоит попасть в руки врачей военного госпиталя. Ну разве что как можно скорее доставить его туда, где ему смогли бы оказать квалифицированную помощь. Только где она находится, как далеко и в какой стороне именно? И потому Демьян пытался хоть как-нибудь его ободрить. Все мы, и прежде всего сам Борис, отлично понимали: пройдет какое-то время и дело зайдет настолько далеко, что помочь ему не в состоянии будет уже никто. Гудрон отвечать Демьяну не стал, обратившись к Славе: