Шопоголик и Рождество

Глава 19




Следующим утром я жду Стеф, и настроение у меня вполне бодрое. В доме царит настоящая рождественская атмосфера. Елочка мигает огнями, гирлянды больше не сваливаются, в гостиной под потолком висит пиньята.

А сама я одета в чудный костюмчик миссис Санты, который вчера прихватила в супермаркете. Он ярко-красный, оторочен белым мехом, а на накидке есть замечательный карманчик размером с мобильный телефон. Минни в рождественском свитерке — само очарование. Он расшит ленточками, завязанными в банты, и Минни в нем похожа на рождественский подарок.

— Мой самый лучший подарочек — это ты, — говорю я и крепко ее обнимаю. Она же выкручивается у меня из рук и напоминает:

— Пончики?

Что ж, вероятно, рассказывать Минни про пончиковую индейку было ошибкой. Сегодня она проснулась в пять утра и вбежала в спальню с криками:

— ПОНЧИКИ! Где ПОНЧИКИ?

— Все будет! — заверяю я. — Харви с мамой скоро придут.

И тут раздается звонок в дверь. Вот и они, стоят на пороге в праздничных свитерах и весело улыбаются. И… вау, а что это такое в воздухе? Неужели снежинки?

— Да-да! — кивает Стеф, проследив за моим взглядом. — Снег идет! Вернее… легкий снежок, — исправляется она. — Я уже штук пять снежинок видела.

— Пять — все же лучше, чем ничего! — подхватываю я. — Минни, смотри, снег идет! Снежное Рождество!

Дети послушно задирают головы, все мы, затаив дыхание, ждем, но… Кажется, небо решило прикрыть лавочку.

— Ладно, — наконец, вздыхаю я, — может, чуть позже разойдется. Бегите пока поиграйте.

— Отличный наряд, миссис Санта! — хвалит Стеф, входя в дом.

— О, да это же старье, — я, довольно ухмыляясь, одергиваю свой красно-белый костюмчик. — Так, завалялся в шкафу.

Я варю для Стеф кофе, а она принимается распаковывать пончики — кажется, пакетов с ними у нее миллион. Еще она принесла деревянные шпажки и трубочки для коктейлей — с их помощью мы будем скреплять пончики вместе.

— Счастливого Рождества, — говорит она и чокается со мной чашкой кофе. — Сейчас мы этой глупой индюшке зададим жару.

Минни и Харви, затеяв игру в прятки, носятся по дому. А мы со Стеф тем временем начинаем возводить конструкцию из пончиков. И, как ни странно, занятие это оказывается невероятно успокаивающим и расслабляющим. Скрепив вместе штук сорок пончиков, мы отступаем от стола на пару шагов, чтобы оценить нашу работу.

— По-моему неплохо, — стараясь не терять оптимизма, говорю я. — Только на индейку не очень похоже.

На самом деле, наше творение и близко индейку не напоминает. Скорее, пасхального зайчика или гору Эверест.

— Пока не очень похоже, — возражает Стеф. — Но ведь мы еще не внесли последние штрихи.

В следующие десять минут Стеф конфисковывает у Минни весь имеющийся у нее пластилин и усаживает детей за стол лепить нужные нам детали. И вскоре у пончиковой индейки появляются оранжевые крылышки. Потом черные лапы. И, наконец, огромные вытаращенные глаза.

— Боже, — вскрикиваю я с ужасом, но и с восхищением тоже. — Оно на меня смотрит.

— И клюв… — подытоживает Стеф, осторожно прилепляя нашему творению клюв из красного пластилина. — Готово. Знакомьтесь… вегетарианская индейка!

Должна признать, теперь это и правда похоже на индейку. Или, по крайней мере, на птицу. Жутковатую странную птицу из пончиков и пластилина, которая наверняка всем нам до конца наших дней будет сниться в кошмарах.

— Готово! — Я вскидываю руку и даю Стеф пять. — Ты могла бы карьеру на этом выстроить.

— Заделаться производителем вегетарианских индеек? — кивает Стеф. — Да, думаю, меня бы ждал большой успех.

Лицо у нее порозовело, к щеке прилип кусок пластилина, и, кажется, ей очень весело.

— Детки, как мы ее назовем? — спрашиваю я.

— Свинка Пеппа, — сразу же предлагает Харви, и я прыскаю.

— Ладно, пусть будет Свинка Пеппа, — соглашаюсь я. — Свинка Пеппа, вегетарианская индейка.

— У тебя на рождественском столе только она будет? — вдруг спохватывается Стеф. — Или нормальная тоже?

— Есть и нормальная, — заверяю я. — Вернее, пока нет, но в пять часов должны привезти.

И если мне ее в последний момент заменят на тридцать банок индюшачьего паштета, я точно кого-нибудь убью, добавляю я про себя.


Я аккуратно переставляю вегетарианскую индейку на кухонную стойку и накрываю ее картонной коробкой, чтобы не испортить гостям сюрприз. А затем начинаю раскладывать на столе наборы для изготовления пряничных домиков. За окном кружат снежинки, и мне вдруг и в самом деле начинает казаться, что я очутилась в рождественском фильме. Да благослови нас всех Бог. И все такое. Надеюсь, у моих гостей такое же настроение.

До их прихода остается еще несколько минут, так что я успеваю сварить еще кофе и выложить оставшиеся пончики на блюдо. Затем мы со Стеф перемещаемся в гостиную, а Минни и Харви уходят в холл катать по полу монстр-траки.

— Давай расскажу тебе, кто сегодня у нас будет, — начинаю я. — Сьюзи, Тарки и трое их детей — этих ты уже знаешь. Мои родители и их соседи Дженис и Мартин. Моя сестра Джесс и ее муж Том, если, конечно, он успел все же вернуться к Рождеству из Чили. Кстати, он сын Дженис и Мартина, — добавляю я. — Так они с Джесс и познакомились.

— Вау, — выслушав меня, отзывается Стеф. — Значит, у вас тут настоящая дружная теплая компания?

— Полагаю, да, — киваю я.

— И на Рождество все соберутся за большим столом, — улыбается она.

— Так и будет, — подтверждаю я и, поддавшись порыву, предлагаю: — Стеф, приходите и вы с Харви тоже. Пожалуйста! Отпразднуйте Рождество с нами. Места всем хватит, и мы будем очень рады…

Я замолкаю, а Стеф, улыбаясь, качает головой.

— Бекки, ты такая добрая, — отвечает она. — И мне очень приятно… Но у нас все хорошо, — глаза ее вдруг радостно вспыхивают. — К нам едут мои родители и сестра. Наверное, к вечеру уже будут тут. Привезут индейку, и мы вместе встретим Рождество.

— Что? — Я так рада за нее. — Но это же чудесно!

— Знаю. — Помолчав, Стеф добавляет, понизив голос: — Я рассказала им о Дэмиане. После того, как вчера поговорила с тобой. Пришла домой, сразу же позвонила маме и… — Голос ее срывается, а глаза наполняются слезами. — Не знаю, почему не сказала им раньше, — наконец, через силу выговаривает она. — Глупо было.

— Потому что это трудно, — понимающе киваю я. — Нелегко признаться близким, что у тебя неприятности.

— Очень нелегко, — подтверждает она. — А все потому, что тебе самой не хочется этого признавать. Все думаешь: «Пока это не объявлено вслух, то этого как будто и нет».

— О, Стеф. — Я прикусываю губу.

— Но как только все открылось, мне сразу же стало легче. У меня как будто прибавилось сил. — Стеф отпивает свой кофе. — В общем, завтра у нас будет семейный праздник. Но я очень рада, что сегодня познакомлюсь со всеми твоими. Думаю, они прекрасные люди.

— Так и есть, — отзываюсь я слегка растерянно, потому что слова Стеф задели меня за живое. Она была со мной так откровенна, что теперь и мне хочется кое-чем с ней поделиться.

— Помнишь, я рассказывала про свою сестру Джесс? — осторожно начинаю я. — Ту, что вегетарианка? Мне кажется, у нее в браке тоже не все гладко. Но она не желает со мной об этом разговаривать. Она вообще очень замкнутая, настоящая молчунья. А я ведь хочу помочь… Трудно все это.

— Просто прояви терпение, — понимающе кивает Стеф. — Если она человек вроде меня, то сейчас чувствует себя очень уязвимой. Мне было так стыдно, что Дэмиан нас бросил.

— Стыдно? — потрясенно повторяю я. — Стеф, это ему должно быть стыдно, а не тебе!

— Знаю, — криво улыбается она. — Это неправильно. Но всегда ведь хочешь, чтобы все получилось. А когда не получается, винишь себя. Мне так жаль, что твоей сестре приходится переживать то же самое, — добавляет она. — Тяжелая ситуация.

— Знаю. Вот я и подумала. Может, если, пока мы будем делать пряничные домики, подвернется подходящий момент, ты попробуешь с ней поговорить?

— Разумеется, — соглашается Стеф. — Ответов у меня нет, но ее проблемы я пойму, как никто. Кстати, а когда все придут?

— О, — я бросаю взгляд на часы. — Вообще-то я жду их с минуты на минуту.

И как раз собираюсь посмотреть, не писал ли мне кто-нибудь, как из кармана подает голос мобильный. Достаю его и смотрю на экран. Эсэмэс от Джесс:

Дорогая Бекки!

Извини, пожалуйста, но по причинам личного характера я не смогу прийти к тебе ни сегодня, ни завтра. Прости, если доставила неудобства.



Счастливого Рождества. Джесс (и Том).



Что?

Она… Что?

У меня аж дыхание сбивается от такого внезапного поворота. Я тут все утро для Джесс вегетарианскую индейку делаю, а она… не придет? Не придет?

— Бекки, — пугается Стеф. — Что случилось? Ты в порядке?

— Не совсем. — Я пытаюсь улыбнуться, но ничего не выходит. — Нет. Я точно не в порядке. Помнишь, я рассказывала про свою сестру Джесс? Ту, для которой мы делали вегетарианскую индейку? Ну так вот, она только что отказалась ко мне приходить. И сегодня, и завтра. Вот так — не предупредив заранее, ничего толком не объяснив. Пишет просто «по причинам личного характера».

Стеф прикрывает рот рукой и несколько секунд потрясенно молчит.

— Она всегда такая необязательная? — наконец, спрашивает она.

— Нет! Наоборот, она очень обязательная! Очень ответственная. Она… кремень. Никогда раньше никого не подводила.