Шопоголик и Рождество

— Понятно, — Стеф на пару секунд замолкает, а потом поднимает глаза на меня. — Ей очень больно. Вот что я думаю. Невыносимо показаться вам всем на глаза такой слабой. Вот она и пытается вас избегать.

— Боже, — потрясенно ахаю я. — И что же мне делать? Может, поехать к ней?

— Это может ее окончательно добить, — предупреждает Стеф. — Она должна сама дозреть до разговора, не то только еще больше замкнется.

— Но не может же она просидеть все Рождество одна! — испуганно вскрикиваю я, и тут у меня начинает звонить телефон.

— Это она? — сразу спрашивает Стеф, но я качаю головой.

— Это мама. Интересно, она в курсе? Привет, мам, — тарахчу я в трубку. — Ты уже едешь? Слушай, я получила такое странное сообщение от Джесс…

— Солнышко, — перебивает мама. — Мы с папой оба слегли. Жуткий вирус. Боюсь, мы не сможем прийти.

— О… — ошарашенно сбиваюсь я. — Что ж… Ну а завтра-то вы будете?

— Не думаю, солнышко, — вздыхает мама. — Не хочется начихать на детей своими микробами. Вы и без нас отлично повеселитесь. А подарками обменяемся в другой раз.

Совершенно сбитая с толку, тупо смотрю на телефон. В другой раз? Но ведь Рождество завтра. У меня все готово. Я купила «Кволити Стрит» и «Радио Таймс»[27], и все остальное.

Губы у меня дрожат. Но я не хочу, чтобы мама поняла, как я разочарована. Нечестно это будет, она ведь не виновата, что заболела.

— Ладно, — стараюсь пободрее выговорить я. — Очень жаль, но, конечно, здоровье важнее. Отдыхайте, пейте побольше жидкости, привет папе…

— Конечно, дорогая, так мы и поступим, — говорит мама. — А вам завтра хорошо отметить.

— Кстати, насчет завтра, — подхватываю я, — мам, я только что получила сообщение от Джесс. Она тоже не придет и…

— Солнышко, мне пора, — перебивает мама. — Очень жаль, что не увидимся, но хорошего тебе Рождества!

Я и звука не успеваю издать, как она уже дает отбой. Мне же остается лишь потерянно смотреть в пространство. К чему была такая спешка?

— Бекки, — через пару секунд окликает меня Стеф. — Поговори со мной. Что стряслось?

— Это мама, — отвечаю я, постаравшись сосредоточиться. — Она тоже не придет. Заболела. И папа тоже.

— О нет, — в ужасе вскрикивает Стеф. — Как не повезло!

— Да уж.

Телефон снова пищит. Я смотрю на экран, гадая, не Джесс ли это снова написала. Но нет, это Дженис.

Дорогая Бекки! Извини, что поздно предупреждаю, но мы с Мартином решили провести Рождество в тихом семейном кругу. Надеюсь, ты не расстроишься. Хорошего тебе праздника. Дженис хх



Я застываю, уставившись в экран телефона. Голова у меня кружится. Я абсолютно ничего не понимаю. Что происходит?

— Бекки, что такое? — не отстает Стеф. — Ты выглядишь просто ужасно.

— Я так себя и чувствую, — всхлипываю я. — Все мои гости отказываются ко мне приходить. В сочельник. В самый последний момент. Без всякой причины.

— О, Бекки, — испуганно лепечет Стеф. — А ведь ты так готовилась. А может… можно перенести? Собраться, когда всем станет лучше?

— Ты не понимаешь, — в отчаянии качаю головой я. — Что произошло? Почему они все решили так поступить?

— Ну, — опасливо начинает Стеф. — Твои родители заболели… У сестры, как мы предположили, жизненная драма…

— А что у Дженис?

— Дженис я не знаю, — Стеф виновато кривит губы. — Извини.

— Они что, все думают, что я не способна организовать рождественскую вечеринку?

— Что? — округляет глаза Стеф. — Не глупи!

— Сьюзи считала, что у меня не получится, — не слушая ее, выпаливаю я. — Она даже предложила взять все на себя. Неужели она всем растрезвонила, что Рождество будет отстойное?

— Бекки! — ахает Стеф. — У тебя паранойя! Люди иногда болеют. Или меняют планы. Такое случается.

— Но не у всех разом в течение пяти минут, — от волнения я уже почти кричу. — Так не бывает! Просто статистически невозможно. Понимаешь? Статистически.

Стеф уже открывает рот, чтобы мне возразить, но, в конце концов, все же ничего не говорит.

— Сьюзи тоже откажется, — с несчастным видом изрекаю я. — Уверена, что откажется.


— Ты с ума сошла, — увещевает меня Стеф. — Конечно, нет. Это же не какой-то секретный план, а просто неудачное стечение обстоятельств. У тебя прекрасные друзья и родные, по твоим словам, вы все друг друга очень любите и поддерживаете…

— Да никто никого не любит! — в отчаянии выпаливаю я. — Наоборот, все в глотки друг другу готовы вцепиться! Вот почему я решила устроить вечер пряничных домиков — чтобы всех помирить.

— О, — сникает Стеф. — Вот оно что. А я и не знала.

— Может быть, поэтому они и передумали? — От этой мысли мне становится еще горше. — Просто не желают садиться друг с другом за один стол? Но неужели они не понимают, что я старалась, чтобы все жили в мире?

Мой мобильник заливается звонком, и мы со Стеф подпрыгиваем от неожиданности. И пускай я это предвидела, но когда на экране высвечивается «Сьюзи», у меня внутри все обрывается. Я молча поворачиваю телефон экраном к Стеф.

— Ответь, — в тревоге говорит она. — Может, дело совсем не в этом.

Я пропускаю еще два звонка, пытаясь взять себя в руки. Затем подношу трубку к уху и выдаю фальшиво-бодрым голосом:

— Привет, Сьюзи? Ты уже едешь на вечер пряничных домиков?

— О, привет, Бекс. — Тон у Сьюзи такой же ненатуральный, как и у меня. — Ээ… мне очень жаль, но мы, наверное, не сможем прийти. Я внезапно вспомнила, что еще не все купила к Рождеству.

Я была права.

По грудной клетке разливается боль. Только теперь я понимаю, как надеялась ошибиться.

— Нет проблем, — оцепенело выговариваю я. — Не важно. Это была просто… В общем, не страшно.

— Э-э-э… и насчет завтра. — Голос у Сьюзи такой сдавленный, будто она стоит на одной ноге, а второй крутит в воздухе. Наверное, так оно и есть. — Насчет Рождества. Тарки вдруг заявил, что все же хочет поехать к дядюшке Руфусу. Прости, что так поздно предупреждаю, Бекс, но… Ты же не против, если мы не придем?

И никого не стало.

В груди у меня болит все сильнее, веки жжет, но мне как-то удается овладеть голосом:

— Поняла, — отвечаю я, сглотнув комок в горле. — Нет, конечно, не против. Поезжайте! Желаю хорошо повеселиться!

— Ты, правда, не возражаешь? — подозрительно спрашивает Сьюзи.

— Конечно, нет! — резко бросаю я. — Я даже вздохну с облегчением, если честно. Ты была права, устраивать рождественскую вечеринку — это такая морока, так что…

— Вот-вот, — успокоившись, подхватывает Сьюзи. — И тебе полегче будет.

Она уверена, что я не справлюсь. Я по голосу понимаю. Уверена, что я не способна организовать рождественский прием. По моим щекам сбегают две слезинки, но я не обращаю на них внимания.

— Намного! — беззаботно заявляю я. — Все будет прекрасно! Классно вам попраздновать с дядей Руфусом, увидимся… потом когда-нибудь. Счастливого Рождества, всех от меня поцелуй… Пока!

Я даю отбой и, не в силах вымолвить ни слова, смотрю прямо перед собой. В висках у меня стучит.

За каких-то десять минут все мое Рождество развалилось.





Глава 20




Стеф старается изо всех сил. Она крепко меня обнимает. Уверяет, что все это случайное совпадение и на самом деле мои родные и близкие меня любят, конечно же любят. Рассказывает историю из детства, о том, каким жутким вышло Рождество, когда ее дядюшка застрял в Уэльсе. И я даже смеюсь (ну, слегка).

Затем нам приходит уведомление, что на сайте школы появилась видеозапись рождественского спектакля, и Стеф сразу же предлагает посмотреть ее на своем айпаде, чтобы развеяться.

И да, развеяться мне удается. Ну, отчасти. Потому что ролик, как назло, только лишний раз напоминает, каким должно быть настоящее Рождество. Я смотрю, как очаровательные детки старательно выводят тоненькими голосками «Там, в яслях», и на меня накатывает сентиментальное настроение. Ведь от него и до грусти недалеко. А от грусти — до падения на колени, рыданий навзрыд и отчаянных выкриков, обращенных к безразличным небесам: «За чтоооо?»

Стеф тем временем увлеченно смотрит постановку. И когда на сцене появляются три волхва — Минни, Харви и Джордж, — взгляд у нее становится такой, будто она готова проглотить своего сына.

— Он был великолепен, — говорю я, когда волхвы уходят, а вместо них на сцену вываливается толпа ангелов.

— Они все великолепны, — возражает Стеф. — А Минни просто прелесть! Давай еще раз посмотрим их выход?

Она перематывает ролик назад, на этот раз смотрит более внимательно и вдруг говорит:

— Постой! Подожди-ка. — Она ставит видео на паузу и пристально вглядывается в экран. — Бекки, ты же сказала, что костюм, который ты нам отдала, запасной.

— О, — смешавшись, бормочу я. — Ну да. Так и было.

— Да как же? Ведь костюм Минни — это обычный шарф, сколотый булавками в платье, — Стеф наклоняется поближе к экрану. — А Харви одет в долбаное произведение искусства. Ты только посмотри на все эти пайетки. — Ошеломленная, она оборачивается ко мне. — Бекки, ты что, отдала мне костюм Минни?