Шопоголик и Рождество

— Джесс, — объявляю я, оторвавшись от экрана. — Это безумие. Мы должны все исправить.

— Да, — кивает Джесс и берется за телефон. Быстро набирает сообщение, затем поднимает глаза на меня. — Бекки, ты уже достаточно побегала. Мы сами все уладим. И просто, чтобы удостовериться… — Помявшись, она спрашивает: — Мы ведь все еще приглашены к тебе на Рождество, да?

— Да, — решительно объявляю я. — Да!

Джесс продолжает что-то печатать, пальцы ее бегают по экрану мобильного, а мне как-то не по себе от того, что в секретном чате прямо сейчас продолжается обсуждение случившегося.

— Но есть в нашей ситуации и плюсы, по крайней мере, все снова со всеми разговаривают, — замечаю я, когда Джесс заканчивает печатать, и она усмехается в ответ.

— Больше того, твоя мама и Дженис на почве беспокойства о тебе окончательно помирились. Про Фло никто больше и не вспоминает.

— Правда? — приободрившись, отзываюсь я. — Что ж, нет худа без добра!

— Я приготовлю чай, — весело предлагает Люк. — Минни, пошли, поможешь мне. И айпад с собой бери, — добавляет он, заметив, что Минни уже недовольно нахмурилась и открыла ротик, чтобы возразить.

— Эта Надин, похоже… — ошарашенно качает головой Джесс, — …злопамятная девица.

— По-моему, она очень, очень целеустремленная, — задумчиво говорю я. — Сначала нацелилась на деньги Люка. Потом, осознав, что не получит их, задалась целью испортить нам Рождество. — Джесс морщится, и я поспешно добавляю: — Ну да ладно. Не будем на этом зацикливаться. Мы вовремя все узнали, так что… Никто не пострадал.

— Слава богу, что вы догадались приехать. — Джесс внезапно широко зевает и поспешно прикрывает рот рукой. — Ой, прости. Прости.

— Боже, — меня сразу же начинает мучить совесть, — Джесс, ты устала? Тебе нехорошо?

Я так зациклилась на своем Рождестве, что на Джесс толком и не взглянула. Зато теперь замечаю, что выглядит она просто ужасно. Бледная, как смерть, исхудавшая и какая-то дерганая. Глаза ее постоянно бегают, будто мысли заняты чем-то другим.

— Джесс, и к вопросу о самочувствии… — Мягче добавляю я. — У тебя вообще все в порядке?

Джесс молча меряет меня взглядом.

— Ты по-прежнему беспокоишься обо мне, да?

Я с ужасом замечаю, что под глазами у нее огромные круги. Такие же, как и у Стеф. Господи, а я-то, эгоистка, тут вся исстрадалась из-за Рождества в то время, как Джесс, похоже, совсем на пределе.

— Да, — коротко отзываюсь я. — Беспокоюсь. Джесс, знаю, это не мое дело, но я как раз недавно разговаривала с подругой, у которой тоже… проблемы. И она мне объяснила, что тебе сейчас трудно об этом говорить, ты чувствуешь себя слишком уязвимой. Но я просто хочу, чтобы ты знала: если тебе больно…

— Ты думаешь, что мне больно, — перебивает меня Джесс каким-то странным сдавленным голосом, — из-за того, что Том мне изменил?

Я смотрю на нее, затаив дыхание. Неужели она, наконец, решилась открыться мне?

— Бекки, — все тем же странным тоном продолжает Джесс, — неужели сегодняшние события не научили тебя, что не стоит строить догадок?

— Что? — переспрашиваю я, не понимая, к чему она клонит. Снова повисает напряженная тишина, а затем Джесс, смягчившись, говорит:

— Пойдем, мне нужно кое-что тебе показать. — Она поднимается на ноги, увлекает меня за собой и вдруг кричит кому-то: — Мы поднимаемся.

— Кому ты это? — растерянно спрашиваю я, ступая на ступеньку.

— Тому.

— Тому? — обалдело повторяю я. — Разве он здесь?

— Конечно, здесь. Я же тебе говорила, что он вернется к Рождеству.

— Точно, — поспешно киваю я. — Конечно.

Но в голове у меня все путается. Никак не могу сообразить, что происходит.

— Ты очень проницательна, Бекки, — говорит Джесс, поднимаясь на последнюю ступеньку. — Я и правда кое-что скрывала от тебя. От всех вас. Мы просто очень боялись сглазить.

— Что? — Я даже произнести боюсь то, о чем вдруг подумала. — Джесс, о чем ты говоришь? Что случилось?

— Привет, Бекки, — здоровается со мной стоящий в дверях комнаты Том. Он очень загорел, широко улыбается, но под глазами у него такие же синяки, как и у Джесс. — Заходи, сама увидишь.

Боже мой… Боже мой… а вдруг это…

Том заводит меня в комнату для гостей, и я замираю на месте, чувствуя, как по щекам струятся слезы. На двуспальной кровати сладко спит маленький мальчик с темными курчавыми волосами.

— Это наш сын Сантьяго. Мы прилетели вчера вечером. Долгая была дорога, — морщится Том. — Но она того стоила.

Я вдруг понимаю, что изо всех сил вцепилась Джесс в руку. Глаз не могу оторваться от Сантьяго. На вид ему года четыре или пять. У него золотистая кожа, длинные ресницы, а одет он в белую футболку с надписью «Из вторсырья» на спине.


— Я и не представляла, что это случится так скоро, — наконец, обретаю дар речи я. — Поздравляю. Поздравляю вас от всей души.

Я порывисто обнимаю Джесс и Тома, а когда разжимаю руки, глаза у всех нас блестят.

— Мы и сами не знали, — кивает Том. — Нас никто заранее не предупреждал. Но вот сообщили новость, Джесс сразу же вылетела…

— Ты успела сгонять в Чили и обратно? — оборачиваюсь я к Джесс.

— Конечно, — невозмутимо отвечает она.

— Мы подписали все бумаги, — продолжает Том, — посетили все необходимые инстанции, потом почти сразу же сели в самолет и…

— Почти не спали.

— Да кому нужен сон? — Том обнимает Джесс.

Оба они слегка пришибленные и очень счастливые. Собственно, как и все молодые родители. И как я не догадалась сразу же, как только ее увидела?

— И сколько же вы?… В смысле, как вы?.. — сама не совсем понимаю, что я хочу спросить.

— Нас отобрали довольно давно, но мы не знали, когда все закончится. И не хотели никому говорить, — заявляет Джесс, словно бы защищаясь. — Пока все не будет решено окончательно.

— А Джесс уже подписалась читать лекции, — подхватывает Том. — И мы решили, что она улетит в Британию, а я останусь — на случай, если будут какие-нибудь подвижки до Рождества.

— Мы просто старались быть терпеливыми, — говорит Джесс. — Нелегко было.

Так вот почему Джесс была такая напряженная. Только и всего. Ну я и тупица.

И Сьюзи тоже виновата. Поддерживала все мои теории про зеленые шортики.

— Джесс, прости, пожалуйста, — лепечу я. — Я была так не права…

— Кстати, ты думала, что это я пошел на сторону или что роман у Джесс? — с любопытством спрашивает Том. — Мы так и не поняли.

Он оборачивается к Джесс, она же раздраженно закатывает глаза. Боже, как неловко. Смотрят они друг на друга так, будто влюблены сильнее, чем прежде.

— А что сказали Дженис и Мартин? — спешу сменить тему я. — Они, наверное, вне себя от радости.

— Они пока не знают, — отвечает Джесс, покосившись на Тома. — Мы их не застали, они куда-то вышли, а по телефону сообщать не хочется. Так что… ты, Бекки, первая познакомилась с Сантьяго.

— Первая? — у меня вдруг комок застревает в горле. — Ой… Какая честь.

Протянув руку, я легонько касаюсь его кудряшек. Не хочу его разбудить, но удержаться просто невозможно.

— Добро пожаловать, Сантьяго, — нежно произношу я.

— Он не слышит, — спокойно сообщает Джесс. — Абсолютно глухой.

— О, — потрясенно отзываюсь я. — Вот оно что. Понятно. Что ж, тогда освоим язык жестов. И его научим. Мы сделаем все, что потребуется. Только дайте знать.

Поднимаясь на ноги, я часто моргаю. Пару минут назад я даже не знала о том, что Сантьяго существует, а теперь уже готова отдать все на свете, чтобы сделать его жизненный путь легче.

— Как здорово. — Я оборачиваюсь к Тому и Джесс. — Я так за вас рада. И надо же, как раз на Рождество, — мечтательно вздыхаю я. — Получается прямо настоящее чудо.

— Не согласна, — упрямо возражает Джесс. — Это было бы чудом и в любой другой день.

И я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться. Джесс такая Джесс. Но она, конечно, права. И все-таки, по-моему, и я чуть-чуть права тоже.





Чаты



СЬЮЗ & БЕКС





Глава 21