Сыщик на арене

– Ну и куда ты, черт побери, запропастился?! – злобно прошипел я Бартоломео, который вынырнул откуда-то из-за угла и неторопливо вышагивал нам навстречу в Луна-театре.

– А что такое? – удивленно спросил он. – Что-то случилось?

– Еще как случилось! – продолжил ругаться я. – Все шоу псу под хвост! А Балотелли пригрозил, что нас всех ждет та же судьба, что и Дикки!

Глаза Бартоломео округлились от ужаса:

– Что?! Неужели вас даже на пару часов нельзя оставить одних, чтобы вы дел не наворотили?!

Я еще немного побурчал и поогрызался, а потом рассказал ему обо всем, что случилось в его отсутствие. И что Балотелли до сих пор не угомонился. Скорее наоборот. Загружая нас в кузов машины, он орал, что лучше бы нам сейчас собраться, а то… А ТО! А то ЧТО, впрочем, мы так не узнали – ничего определенного на этот счет синьор не сказал. У всех в труппе сильно сдали нервы. Как они в таком состоянии справятся с грядущим вечерним представлением, было для меня загадкой.

– Ну так все-таки где ты был? – переспросил я кота.

– Брмммгрмпфф, – невнятно пробормотал он себе в усы.

– Что-что?

– Иногда мне нужно немного побыть одному…

– Что это вдруг? – уставился я на него в недоумении.

– Ведь мы, кошки, по характеру одиночки, – начал он назидательно, – и необходимость целыми днями находиться в компании других живых существ – к тому же не своего вида – порой сильно действует мне на нервы.

В общем-то я понимал, о чем он говорит. Будучи диванным котом и большим ценителем уюта, я и сам чувствовал, что постоянное пребывание в обществе и стресс последних дней сильно меня измотали. Но все же я счел, что Бартоломео в этой ситуации мог бы проявить побольше командного духа и что такие самовольные отлучки из труппы уже не лезут ни в какие ворота, поэтому некоторое время еще недовольно бурчал себе под нос. Потом мы поменялись местами – или, иначе говоря, ролями: Бартоломео стал готовиться к выступлению, а я отправился ловить преступников.

– Ладненько, – попрощался я с ним. – Сразу после представления встречаемся тут, за кулисами. Надеюсь, у меня будет что вам рассказать!





Я выбрался из театра в фойе гостиницы и попытался прокрасться через него как можно незаметнее. За стойкой администратора была все та же девушка, что встречала нас при заселении, а потом обнималась с кем-то в коридоре в рассветных сумерках. Похоже, она работает тут без выходных!

Уже собравшись прошмыгнуть вдоль стены, я краем глаза заметил, как что-то подозрительно блеснуло. Ну и ну, что бы это могло быть? Я залез под кресло и стал наблюдать за девушкой-администратором. Вот! Снова что-то блеснуло!

У нее на руке!

Не может быть! Я совершенно опешил, у меня даже челюсть отвисла от изумления. На этой женщине было кольцо Вернера, то есть кольцо Анны, то есть кольцо, которое Вернер собирался подарить Анне и которое потом украли! Откуда же оно у нее взялось?

Разумеется, воровка не она – это мне сразу было ясно. Она ведь целыми днями работает в гостинице и постоянно торчит за этой стойкой. У нее просто времени не было, чтобы что-то украсть. Кроме того, для преступницы она слишком милая.

Девушка на мгновение замерла, мечтательно любуясь краденым добром, которое сияло и переливалось у нее на пальце, и тяжело вздохнула. О, мне знакомы эти вздохи! Так вздыхает мой профессор, когда смотрит на Анну и думает, что она его не видит. Вид у него при этом слегка глуповатый, в точности такой, какой сейчас и у девушки за стойкой.

И тут картина сложилась – случай был ясен, как белый день. Наверняка она получила это кольцо от бойфренда, ведь люди именно так и делают – обмениваются кольцами, когда хотят показать, что они теперь вместе. Значит, в краже замешан ее жених. А этот жених – не кто иной, как бригадир уборщиков! А один из уборщиков, вероятно – переодетый в клоуна карманник!

Святые сардины в масле! Я был так взволнован своим открытием, что у меня даже усы задрожали. Я стал лихорадочно соображать, что же делать дальше – ведь вариант подойти к стойке и потребовать немедленно отдать кольцо в моем случае сразу отпадал.

Может быть, нужно рассказать об этом ребятам, размышлял я, пусть они заберут кольцо. Да нет, чушь, они ведь даже не знают ни о каком кольце – я единственный, кого Вернер посвятил в свои планы. А вот так с ходу объяснить Кире, Паули и Тому, при чем тут это украшение – задача для меня слишком сложная. Пока я буду рассказывать историю, тыкая лапой в одну букву за другой, уже наступит ночь. Поэтому я решил, что кольцо лучше оставить там, где оно есть – на руке у девушки. Пусть она пока за ним присмотрит, а я вернусь к этой проблеме позже. А сейчас нужно заняться тем, ради чего и затевалась эта вылазка: найти ребят и вместе с ними поймать вора.

Я быстро прошмыгнул на третий этаж. К счастью, по пути мне не встретилось ни одной живой души – наверное, все постояльцы ушли на ужин или на вечернее представление в театр. Я громко поскребся в комнату к ребятам – совершенно не таясь, потому что в коридоре тоже никого не было. Дверь распахнулась, и оттуда высунулась голова Киры.

– Уинстон! – обрадованно воскликнула она и впустила меня внутрь. Я стал тереться о ее ноги, взволнованно мурлыча.

– Ты, наверное, что-то выяснил и хочешь со мной поделиться? – спросила Кира, сообразительный ребенок.

Я усердно закивал. Паули с Томом, которые до этого лениво валялись на диване перед телевизором, заинтересовавшись, присоединилась к нам.

– Ну что ж, давай выкладывай, – сказала Кира, присев рядом со мной на корточки.

Я выпустил когти и несколько раз махнул лапой в воздухе, изображая нападение.

– Ты снова потрепал этого бедного пса? – слегка обескураженно спросила она.

Ну вот еще, разумеется нет! Я снова помахал лапой, но Кира, очевидно, все никак не могла понять, что я пытался ей втолковать, потому что ее лицо вытягивалось все сильнее. Видимо, она все же не так сообразительна, как я всегда полагал. Тут в наш «разговор» вдруг включился Том.

– Черт, Уинстон! – воскликнул он. – Может быть, ты пытаешься сказать, что нашел клоуна, которого до этого поцарапал?

Ура, ну хоть до одного дошло! Я высоко подпрыгнул от радости и благодарно потерся о Тома.

– Серьезно? Ну ты и чертяка! – Том ласково взъерошил мне шерстку. – И где сейчас этот тип?

Друзья уставились на меня выжидающе. Я подбежал к двери и обернулся, взглядом призывая следовать за мной. Никакой реакции. Тогда я подбежал к Кире, ткнулся в нее носом, потом осторожно взялся зубами за штанину и потянул.


– Нам нужно пойти с тобой, так? Ты покажешь нам, где клоун!

Ну вот, это уже больше похоже на мою любимицу, которая схватывает все на лету.

Ребята обулись, Том захватил рюкзак, и мы вышли из номера. Я крался по пожарной лестнице впереди, эти трое послушно следовали за мной. На первом этаже я быстро нашел служебный выход, через который меня провел в гостиницу Бартоломео. Именно здесь входит в здание и выходит из него бригада уборщиков. Я на секунду остановился, потянул носом воздух и принюхался. В правой части коридора запах моющих средств усиливался – значит, наш путь лежит туда. Я пошел по взятому следу, увлекая за собой остальных, повернул за угол и увидел лестницу, ведущую в подвал. Внизу было довольно темно, но запах однозначно исходил оттуда – мы пришли туда, куда нужно!

Поэтому я сбежал вниз по ступенькам, а ребята осторожно последовали за мной. В подвальных коридорах горели лишь тусклые лампочки аварийного освещения, поэтому пробираться приходилось почти впотьмах. Тем не менее было очевидно, что мы попали в помещение, где властвует бригада уборщиков. Здесь повсюду были тележки с чистящими средствами, швабры и тряпки. Но никого из людей мы на месте не застали – вокруг стояла мертвая тишина.

Внезапно мне в нос ударил другой запах, и от него у меня шерсть на загривке сразу встала дыбом! Пахло клоуном – то есть не просто каким-то клоуном, а тем самым. Я доверился чутью, которое вскоре привело меня к двери какой-то каморки. Внутри нее все было насквозь пропитано запахом моего недруга – очевидно, он бывал здесь довольно часто.

Ребята протиснулись в каморку следом за мной.

– И что теперь? – тихонько спросила Паули.

– Давай осмотрим тут все, – прошептала в ответ Кира. – Наверняка Уинстон привел нас сюда неспроста.

Трое детективов стали инспектировать комнатку. По стенам здесь стояли металлические стеллажи от пола до потолка, на которых лежала всякая всячина – туалетная бумага, тряпки, пакеты для мусора, метлы, щетки и тому подобное. Осторожно отодвинув в сторону несколько упаковок бумажных полотенец, Том с трудом подавил возглас удивления.

– Смотрите, что я нашел! – просипел он.

Кира и Паули бросились к нему, а я запрыгнул на полку у противоположной стены, чтобы лучше все рассмотреть. Да, это было именно то, что мы искали! За бумажными полотенцами лежали разные кошельки, два мобильных телефона и дамская сумочка.

– Бинго! – тихо воскликнула Кира. – Мы нашли тайник с ворованными вещами!

– И что теперь? – спросила Паули.

– А теперь мы притаимся в засаде и поймаем вора, – решительно заявила Кира.

– Ну нет, это слишком опасно, – высказал свое мнение Том. – А вдруг вор не один – что, если их целая шайка? Лучше пойти в полицию и показать им этот тайник. А там уж они сами смогут сложить два и два. Ведь это все неоспоримо доказывает, что вор – точно не Чарли из цирка и что это, скорее всего, один из уборщиков.

Девочки кивнули и уже повернулись на выход, но тут где-то в подвале вдруг открылась и захлопнулась дверь. В коридоре послышались тяжелые шаги. Кто-то шел в нашу сторону, насвистывая песенку. Мы все испуганно переглянулись, ребята стали нервно озираться. Выйти в коридор мы не могли – там бы нас сразу застукал тот, кто тяжело шагал в нашу сторону. И спрятаться в этой крошечной каморке тоже было негде – вокруг одни стеллажи. Я-то, конечно, мог бы заползти за груду рулонов туалетной бумаги и притаиться там. Но вот ребятам проделать такой трюк вряд ли удалось бы…

Так что мы просто стояли, затаив дыхание, и горячо надеялись, что этот Некто не дойдет до каморки или пройдет дальше, не заметив нас.

Но, как говорится, пришла беда – отворяй ворота. Потому что Некто устремился прямиком к каморке. В дверном проеме внезапно возник чей-то высокий силуэт. Заметив нас, человек ойкнул от неожиданности и отшатнулся на пару шагов назад.

Я его узнал – даже в неверном подвальном свете. Это был клоун, на этот раз в рабочей униформе уборщика – светлой куртке со штанами. И все же я не сомневался, что это был тот самый тип. У него на лице красовалась царапина, и пахло от него в точности как от клоуна-преступника, я чуял это даже с двухметрового расстояния.

Он тоже меня узнал.

– Ах, опять эта опасная тварь! – заорал он, а потом взял и просто захлопнул дверь у нас перед носом – никто и пикнуть не успел. Через дверь мы слышали, как он снаружи сыпал невнятными проклятиями и как загремела задвижка снаружи.

А потом снова раздались шаги – на этот раз они стремительно удалялись…





Неоспоримые доказательства. Или все же нет?





Вот-вот пробьет мой последний час, думал я. И если вскоре не придет помощь – а ждать ее неоткуда, – меня постигнет мучительная смерть от голода. Меня утешала лишь мысль о том, что, по крайней мере, я умру не в одиночестве, а на руках моей любимой Киры! Мяу!

Казалось, мы уже тысячу часов провели в этой каморке. Знаю, знаю – возможно, я слегка преувеличиваю. Но когда вот так сидишь в темноте без всякого занятия, время и правда ползет страшно медленно. Когда дурацкий клоун запер нас здесь, мы вчетвером на мгновение замерли в молчании как громом пораженные. Опомнившись, ребята стали громко звать на помощь и молотить по двери кулаками. К сожалению, их никто не услышал. Потом Том вспомнил, что у него с собой мобильный телефон, и, обрадовавшись, полез за ним в рюкзак. И тут мы услышали еще одну печальную весть:

– Нет сигнала!

Поэтому мы просто сидели и ждали. И ждали. И ждали. Время от времени ребята вновь принимались кричать и стучать в дверь.

В какой-то момент я уже оставил надежду на то, что нас вообще хоть когда-нибудь обнаружат в этой темной дыре.

– Уинстон, не переживай ты так! – словно прочитав мои мысли, сказала Кира и почесала меня за ушками. – Должен же кто-нибудь рано или поздно спуститься в этот подвал. Да и мама с бабушкой нас хватятся и начнут искать!

Вот именно: рано или ПОЗДНО. Как бы не было слишком поздно – вот чего я боялся. Продержусь ли я до тех пор! Ведь мой бедный пустой желудок пару минут назад уже начал громко урчать, подавая недвусмысленные сигналы. Кажется, силы мои были на исходе…

Я уже собрался мысленно попрощаться со всем, что мне дорого, как тут в дверь нашей темницы кто-то поскребся, поначалу так тихо, что это уловил только мой тонкий кошачий слух. Но потом шорох услышали и ребята.

– Что это? – немного испуганно прошептала Паули.

– Понятия не имею, – ответил ей Том тоже шепотом. – Я не слышал никаких шагов.