Сыщик на арене

Вот же кошачий лоток – кажется, пришел конец моей двойной жизни, подумал я. Но Балотелли лишь отвесил на это церемонный поклон, схватил бабушкину руку, приложился к ней губами и щелкнул каблуками:

– Как будет угодно бэлла синьора, к вашим услугам. Отныне эта кошка называться Уинстон!

…и ловушка захлопнулась!





– А чего это она все время крутится по сторонам и оглядывается? – прошипел Бартоломео прямо мне в ухо.

– Да, почему? – пискнул Флойд. – Она же привлекает к себе внимание!

Мы уже довольно давно сидели под кустом рядом с американскими горками и наблюдали за бабушкой, которая важно прохаживалась туда-сюда у входа на аттракцион, неистово размахивая сумкой.

Сидели мы там потому, что решили ни в коем случае не отпускать ее на это опасное задание в одиночку. Мало ли что могло случиться! Вернера вот уже отлупили. В общем, мы не могли бросить бабушку на произвол судьбы.

С нами хотела пойти даже О’Нелли, но ее удалось кое-как отговорить – ведь с такими габаритами она бы в куст точно не поместилась. Мы же с Бартоломео, напротив, почти не видны, а Флойд так мал, что его и вовсе никто не замечает.

Как бы то ни было, мои товарищи были совершенно правы. Даже сильно постаравшись, трудно было привлечь к себе больше внимания, чем бабушка в тот момент. Она то и дело останавливалась, смотрела на часы, озиралась, словно ее кто-то преследовал, прищуривалась и подозрительно рассматривала всех проходящих мимо людей. В общем, вела себя так странно, что некоторые из посетителей парка уже стали с любопытством на нее оглядываться.

Как бы дать ей понять, чтобы она вела себя немножко нормальнее? Я осторожно мяукнул, обращаясь к ней. И в ту же секунду понял, что совершил ошибку. Потому что бабушка мгновенно отозвалась, подскочила к живой изгороди и заговорила прямо в за росли:

– Уинстон, что ты хочешь? Что мне сделать? Или ты увидел воррра?

Ну отлично, вдобавок ко всему у нас теперь тут женщина, беседующая с кустом! Прохожие уже стали останавливаться, показывать на бабушку пальцем и перешептываться. Гол в свои ворота, Уинстон, мои поздравления.

Бартоломео, в свою очередь, тоже попытался исправить положение – и только все усугубил: он тихонько зашипел на бабушку – наверное, в надежде, что та отойдет. Но вместо этого раздался громкий визг.

– Что это?! – удивленно закричала бабушка. – Тут же два Уинстона! Как такое может быть?

Я уже решил, что операция провалена и ее придется отменить, однако помощь вдруг пришла откуда не ждали. Из-за угла вывернул не кто иной, как директор цирка. Да-да, это, вне всяких сомнений, был именно он – я даже протер глаза, чтобы убедиться, – только не в костюме, а в обычной одежде. На нем были модно-небрежные джинсы с элегантной рубашкой, и выглядел он совершенно иначе. А что самое удивительное – с лица его исчезли усы!

– А, ла бэлла синьора! – сказал он и, ласково подхватив бабушку под руку, помог ей подняться и отвел чуть в сторону от зарослей кустарника. Бабушка была так огорошена его появлением и внешним видом, что тут же начисто позабыла о том, что у нее только что двоилось в глазах.

– Господин Балотелли, что вы тут делаете? – удивленно спросила она.

– Достопочтеннейшая, я думать, что это мольто периколозо, слишком опасно, отпускать вас одна, беспомощная, бросать на произвол эти преступники! И вот я рядом.

На слове «беспомощная» бабушка выразительно хмыкнула.

– Ничего не случилось, – сказала она. – Я все жду и жду. Но пррреступников что-то не видно.

– Достопочтеннейшая, позвольте говорить… э-э… я наблюдать за вашим поведение. И оно, э-э… ун поко, немножечко слишком заметно…

– Что вы имеете в виду? – возмущенно фыркнула бабушка.

– Э, скузи, простите, я иметь в виду, что все смотреть на бэлла синьора, потому что синьора такая… бэлла, красавица… – залепетал директор.

Хм, кое-как выкрутился. Так значит, Балотелли тоже решил, что выступление бабушки возле американских горок было слишком эффектным. Я поискал глазами Бартоломео. При появлении своего хозяина он, не желая обнаружить себя, забился в самую глубь кустарника.

– Я и не знал, что люди тоже умеют линять, – мяукнул я ему. – Да еще так быстро!

– О чем это ты? – спросил Бартоломео.

– А ты не видел? У Балотелли усы пропали!

Мой приятель ухмыльнулся.

– Да ведь они у него не настоящие! Он их только на представления приклеивает, чтобы выглядеть как настоящий директор цирка.

Я удивился. Чего только люди не придумают! Фальшивые усы!

В это время Балотелли подвел бабушку к лавочке рядом с нашими кустами и, щедро пересыпая свою речь многочисленными «э-э» и еще более многочисленными «бэлла синьора», пустился в пространные объяснения, суть которых сводилась к тому, что, по его мнению, сейчас им будет разумнее вместе присесть на скамейку и притвориться парочкой. Ведь в этом случае бабушка сможет поставить сумку рядом – и та станет идеальной добычей для воришек.

– Вот пройдоха! – прошептал Бартоломео. – Двух мух одним ударом…

Флойд согласно захихикал, и только я опять ничегошеньки не понял.

– Во-первых, так он привлечет внимание воров, – пояснил кот, заметив мое недоумение. – А во-вторых, он ведь положил глаз на бабушку и теперь сможет беззастенчиво с ней флиртовать!

Ага, так вон оно что. Что ж, тут я мог бы и сам догадаться. Я ведь с некоторых пор почти эксперт по человеческому поведению в брачный период. Мне только не приходило в голову, что какой-то мужчина может заинтересоваться нашей бабушкой.

А Балотелли, кажется, заинтересовался, причем не на шутку, прямо-таки пустился во все тяжкие. Уж он и поближе опять придвинулся, и даже положил руку ей на плечо. Потом он что-то прошептал бабушке на ухо, та в ответ смущенно захихикала и наконец-то, ослабив хватку, поставила сумку рядом с собой. Ну вот, так-то лучше.


Теперь эти двое уже шушукались и ворковали вовсю. Парочку они изображали весьма убедительно, показалось мне. И, очевидно, показалось так не мне одному.

– Вон там! – взволнованно прошептал вдруг Флойд. Я посмотрел в указанном направлении и увидел, как через толпу протискивается женщина в облегающем акробатическом костюме, по-змеиному ловко лавируя и внимательно сканируя окружающих взглядом.

Наконец она заметила Балотелли с бабушкой, которые все еще о чем-то шептались на скамейке. Шикарная сумка, разумеется, от ее внимания тоже не ускользнула. Женщина медленно приблизилась и замерла в ожидании. А потом все произошло просто молниеносно. Она скользнула мимо скамейки, схватила сумку и в ту же секунду растворилась в толпе.

Бабушка с Балотелли с головой ушли в разговор и даже не заметили, что случилось. Да уж, бдительные детективы, ничего не скажешь! Я громко замяукал, чтобы привлечь их внимание. Бабушка испуганно оглянулась и обнаружила пропажу сумки. Возмущенно вскрикнув, она чуть не бросилась вдогонку, но Балотелли ее удержал.

– Шшшшш… – убедительно прошипел он. – Наш план работать, перфетто! Сейчас нужно смотреть в телефон и узнать, где заседать вор!





Но прежде чем узнать, где засел вор, мы с Бартоломео успели попасть в переплет. От волнения позабыв разделиться, мы вместе прибежали обратно в цирк, чтобы дождаться ребят, которым бабушка позвонила и рассказала о краже. К сожалению, Балотелли нас застукал. Конспирация была провалена!

Он стоял перед своим вагончиком и смотрел на нас в полном недоумении.

– Бартоломео? Почему ты две штуки? Ун мираколо, какой-то чудо! Я думать, у меня двоился в глазах! Но мне не нужен очки! С мои глаза все ва бене! Это как же так?

Он распахнул дверь и движением руки загнал нас внутрь. Затем зашел следом, уселся на угловой диванчик возле небольшого стола и стал с интересом нас разглядывать.

– Дуэ гатти нери… две черный кошка… – он покачал головой и, казалось, о чем-то задумался. – Это, наверное, неплокой номер для цирк, да? Надо пробовать, как выходит. Или, – тут он сделал небольшую паузу и почесал в затылке, – или вы уже пробовать делать, а диретторе Балотелли ничего и не замечать? Бартоломео, собака ты этакий, надувать меня? Сам делать передышка, а мне подсунуть другой кошка?

Но прежде чем он успел развить эту мысль, в вагончик ворвались ребята.

– О, Бартоломео и Уинстон! – обрадовалась Кира, увидев нас с приятелем.

– Ты знать этот кошка? – изумленно спросил ее директор цирка.

– И я знаю, – включилась в разговор бабушка. – Я уже говорррила. Это Уинстон Черчилль, прррофессорский кот.

– Но что этот кошка делать в мой цирк? – спросил Балотелли.

– В общем, – начала объяснять Кира, – дело, кажется, было так: ваш Бартоломео на одном из выступлений повредил лапу. И тогда наш Уинстон его подменил, выступил его, так сказать, дублером – ведь они так похожи…

– А меня не спросить! Сфронтатецца, что за наглость! Все могло идти не так! Совершенно неподготовленный кошка в мой цирк! Я профи! Я мог терять свой репутация! – завозмущался Балотелли, но по блеску в его глазах я понял, что гнев этот был напускным. На самом деле ему, кажется, было приятно думать, что в последнее время у него в цирковом шатре выделывали гимнастические трюки сразу две кошки. И, кстати, к вопросу о гимнастических трюках. Что значит «совершенно неподготовленный»? Это высказывание я счел весьма наглым.

– Все же получилось. Уинстон все сделал замечательно, и никто ничего не заметил, – сказала бабушка, одарив директора сахарно-сладкой улыбкой.

– Си, си! – согласился он и улыбнулся в ответ. – Получилось. Даже и мольто бене, очень корошо, надо признать, – сказал он, но потом все же обернулся к своему летающему коту. – Попозже поговорить. Между четыре глаз! – шепнул он и, покосившись на меня, поправился: – Между шесть! Я сделать вам предложение, от которого вы не смочь отказаться!

– Вот именно – это вы можете обсудить позже, – подытожила Кира. – А сейчас давайте посмотрим, куда делась сумка!

Все в нетерпении столпились вокруг телефона и уставились на его экран.

– Вот! Тут светится красная точка! Это мой мобильник! – воскликнул Том.

– Но это импоссибиле, невозможно, – сказал совершенно озадаченный Балотелли. – Красный точка мигать тут, в моем цирке!

– Хм, – задумалась Кира. – Территория здесь довольно большая. Вы можете определить, откуда именно идет сигнал?

– Си, си, черто, конечно. Это большой склад, где мы хранить костюмы. Он в самом дальнем углу.

– Так давайте же взглянем на этот сарай, – сказал Том и уже бросился было бежать, но его удержала Паули.

– Только нужно делать все очень тихо, – шепнула она. – Не то мошенник снова от нас улизнет.

И мы тихонько покрались к месту. Как индейцы. Точнее говоря, как целое племя индейцев. Потому что теперь к нам присоединились еще и О’Нелли, Ромео с Джульеттой, а также Пат с Паташоном, поджидавшие нас у двери жилого вагончика.

– Эй, что вы тут делаете?! – зашипел я на них. – Как вам удалось самостоятельно выбраться из клетки? Балотелли вас сейчас увидит и разорется, только этого нам не хватало!

– Не переживай, – проблеяла О’Нелли. – Балотелли знает, что мы в любой момент можем выбраться из клетки. Он ее вообще-то никогда и не запирает, на случай если мы захотим погулять за шатром и размять ноги. Мы просто поначалу не стали тебе об этом говорить, чтобы ты не сбежал, а остался и помог нам!

Что-что? Мне солгали?! Какая дерзость! К сожалению, обсуждать морально-этические вопросы было некогда.

Итак, наша шайка, перемещаясь короткими перебежками от вагончика к вагончику и от дерева к дереву, пробралась к самому краю цирковой площадки, где стоял деревянный домик. Задержав дыхание, мы остановились и прислушались. Сначала ничего не было слышно, потом внутри что-то тихо зашелестело.

Балотелли решительно рванул вперед и широко распахнул дверь сарая. Внутри возле одной из полок стояла та самая воровка, которую мы только что видели в парке, и держала в руках бабушкину сумку! Увидев нас, она испуганно вскрикнула и выпустила из рук добычу.

– Да это же ты напала на Анну! – прорычала бабушка. И со звериным боевым кличем бросилась на преступницу…